Когда им стало известно, где я пропадала всю ночь и что делала... В общем, по сравнению с ними беснующийся дракон казался милой, ласковой зверушкой. Удивляюсь, как они меня не убили. Очень хотели со мной разделаться - я это по глазам видела. Озвучив свой вердикт: до того, как покинем Ледяной Лог, мне запрещается выходить из гостевых покоев, родители ушли, напоследок заявив, что очень во мне разочарованы. Разочарованы! Как будто я не любимого человека спасала, а совершила что-то ужасное. Я даже предположить боялась, как отнесётся мама к её лучезарности. Не уверена, что они останутся подругами. Меня мама даже не пыталась понять. Сомневаюсь, что попытается понять Анну. Скорее всего, даже слушать её не станет. Элесбед покинула Ледяной Лог сразу после того, как связь между мной, Аманом и Клер была разорвана, а жизни её сына больше ничто не угрожало. Её отправили под конвоем в Рассветное королевство для дальнейшего разбирательства. Только правитель имел право решать судьбу своей подданной, хоть уверена, император с удовольствием присудил бы ей пожизненное заточение в каком-нибудь затхлом подземелье или и вовсе на плаху отправил. За то, что мучила невинных детей, использовала в своих гнусных целях Клер, пыталась сломить меня и чуть не погубила сына. Ритуал Л’арха и его последствия целиком и полностью были бы на её совести. Обо всём об этом я узнала от Хевины, так как она была единственной, с кем мне дозволялось общаться. Мориэн меня не навещал (наша дружба тоже трещала по швам), родители обо мне как будто забыли, а Анне видеть меня наверняка запретили. Или император, или мои жестокосердные родители. А скорее всего, они ополчились против неё все вместе. Ещё одним потрясением для меня стало осознание того, что это я чуть не погубила Амана. Вспомнив о словах Элесбед о магическом блоке, я попросила магов меня проверить. Результаты этой проверки ни меня, ни их не порадовали: кто-то стёр часть моих воспоминаний. А когда их удалось восстановить (процедура, кстати, не из приятных), я вспомнила и про танец с прислужником дяди, и про браслет. Вспомнила вечер, когда его надела, и как Аман, отпуская меня к отцу, его коснулся. «Пусть лишь раз дотронется до него, и в скором времени ему станет не до тебя», - воскресли в памяти ядовитые слова. И ведь действительно не до меня ему было. Из-за клятого браслета Аман чуть не сошёл с ума. Вытряхнув на кровать содержимое всех своих шкатулок, отыскала подарок Талврина. После проверки украшения стало ясно, как именно мой безумный дядя уничтожает драконов: подсылая им или их близким заражённые губительными чарами предметы. Сказать, что я себя ругала - это ничего не сказать. Не нужно было вообще его брать! Следовало сразу рассказать обо всём Карраю. Следовало больше ему доверять. Но я закрылась в своей обиде, тешила свою гордыню, и вот к чему это привело - я чуть его не потеряла. Где-то спустя неделю после начала моего заточения в дверь постучали. Думала, это Хевина. Отложив книгу, которую читала всё утро или, скорее, пыталась читать, я сказала: - Войдите. Вздрогнула, вместо служанки увидев на пороге Огненного. Уронила книгу, неловко подскочив с кресла. Улыбнулась неуверенно: - Привет. Какой же он бледный. И эти синяки под глазами... Лицо осунувшееся. Даже похудел как будто. Сердце болезненно заныло. Вот до чего ты довела всесильного дракона, Риан. Чуть его не погубила! - Разве тебе уже можно вставать? - Если верить лекарям, то ещё нет, - его светлость слабо улыбнулся. - Но я там схожу с ума. Фигурально, а не буквально, - уточнил поспешно. - Поэтому и решил развлечь себя небольшой прогулкой. - Рада, что ты решил прогуляться в этом направлении, - пошутила негромко. Неловко кашлянула, отвела взгляд в сторону, зачем-то оправила юбку и снова подняла на Амана глаза. - Думаю, нам стоит поговорить, Риан, - тихо сказал князь. - Хорошо, - кивнула, соглашаясь. Поколебавшись, осторожно продолжила: - Поговорить о... - О нас. - Прикрыв за собой дверь, Аман шагнул ко мне. Тему для разговора он выбрал, конечно, правильную, можно сказать, насущную, но очень уж для меня неожиданную. Я ведь даже не успела как следует настроиться, собраться с мыслями. Мама спит и видит, что мы разведёмся. Да и отец ничего не будет иметь против такого развития событий. А вот я... - Риан, - начал было Каррай. Поймав его взгляд, быстро проговорила: - Для начала мне следует извиниться. Это ведь я тебя чуть не убила. Тальден недоумённо вскинул брови: - Ты меня спасла. Если бы не ты, не твоя смелость и сила, эти твари уничтожили бы меня. - На его губах появилась лёгкая улыбка: - Риан Анвэри - укротительница дольгаттов. А вот мне было не до веселья. - Если бы не я, ты бы не сошёл с ума. Разве тебе не рассказали о браслете? Его светлость нахмурился и покачал головой. Пришлось мне рассказывать о роковом подарке Талврина. Заодно и о чарах его матушки упомянула, чтобы не думал, что меня по-прежнему переполняют злость и ненависть. Отвратительные чувства. Как вспомню о том, что тогда испытывала, так от самой себя становится противно. - Понятия не имею, как она их на меня наслала, но факт остаётся фактом: мама у тебя, Аман, ужасная. - С этим сложно не согласиться, - проговорил Огненный с таким видом, что я даже порадовалась, что Элесбед отправилась в Рассветное королевство. Пусть Камран с ней разбирается, а Аману нечего брать грех на душу. - Ну хотя бы она помогла разыскать тебя, - добавила в бочку с дёгтем, коей в моём представлении являлась морканта, маленькую каплю мёда. - Не хочу о ней говорить. Не сейчас, - перебил меня Каррай. Преодолев короткое расстояние, что ещё оставалось между нами, взял меня за руки. Лёгкие, нежные прикосновения, а по коже уже вовсю бегают мурашки. Хочется заглянуть ему в глаза и в то же время от каждого его взгляда всё сильнее кружится голова. Задержала дыхание, когда Аман поднёс мои руки к губам, коснулся поцелуем кончиков пальцев и тихо сказал: - Когда-то, ещё будучи мальчишкой, я спрашивал мать, можно ли разрушить клятву, а она всякий раз отвечала, что разрушить нельзя, можно только сдержать данное слово. Став старше, я окончательно от неё отдалился. Мы перестали разговаривать, почти не виделись. Я решил, что сам смогу со всем разобраться. Сам справлюсь. А потом начали заболевать дети, участились приступы у Клер, а я так ни с чем и не разобрался. Самонадеянный глупец. Пришлось обращаться за помощью к Тейрану: чтобы он выбрал тебя и передал мне. Как какую-то вещь. Тальден на миг прикрыл глаза, как будто переживая всё заново, и я поняла: там, в Огненном чертоге, мучилась не только я. Страдали мы оба. - Поначалу не хотел говорить тебе правду. Думал, так будет проще: если ты меня возненавидишь. Ведь никакого другого чувства я не заслуживал. Но проще не становилось. Если бы я был Ледяным, как твой Мориэн... - Он не мой! - Как Герхильд-младший, - с грустной улыбкой поправился этот ревнивец. - В выборе пары Ледяные ведь полагаются на холодный рассудок, а нами, Огненными, по жизни руководят инстинкты и чувства. Я выбрал тебя в день, когда увидел на турнире. Выбрал неосознанно. Жаль, понял это не сразу. Думал, сумею заглушить в себе эти чувства. Думал, если буду сохранять дистанцию, всё получится. Но ничего не получилось. Ни сохранять дистанцию, ни не любить тебя, моя маленькая алиана. Укротительница дольгаттов. Ну вот, ещё одно прозвище прицепилось. - Уже не Ядовитая? - чувствуя его дыхание на щеке и пьянящую близость губ, спросила чуть слышно. - Ядовитая. Ещё какая... Отравила меня своим ядом. - Каррай прижался губами к моему виску, посылая по телу новую волну жара. - Сначала отравила, а потом простила. - Я посмотрела ему в глаза: - Аман... мы оба совершили немало ошибок. И пусть всё началось так... как началось... Как же сложно порой подбирать слова. Уже не говорю о том, чтобы их озвучить. - Я хочу, чтобы ты стала моей ари, - перебил он меня. - Хочу, как не хотел ничего и никогда. И чтобы никакие не-твои Мориэны не смели тебя касаться. Но... - Каррай помедлил, прежде чем продолжить, как будто каждое слово давалось ему с трудом, а может, причиняло боль: - Мы... Я начал всё неправильно. Поэтому сейчас будет правильным всё закончить. - Закончить? О чём это ты? - теперь уже хмурилась я и смотрела на него с недоумением, к которому примешивалось пока ещё смутное волнение. - Наш союз будет расторгнут, и ты снова станешь свободной. Хочу, чтобы у тебя был выбор, Риан, - заявил мне этот... слишком благородный. - Но я ведь сказала, что простила, и... - Тебе не стоит становиться моей ари сейчас, когда не ясно, что вообще будет с тальденами. И после этого он ещё называет себя Огненным? Да Ледяной он! Ледянее Мориэна. Сам всё решил, разложил по полочкам. Только моим мнением, как всегда, забыл поинтересоваться. - Глупости! Скоро моего дядю поймают. И даже не говори, что собираешься снова с ума сходить! Каррай приложил к моим губам палец, заставляя меня умолкнуть. Дотронулся, лаская, подбородка, а потом проговорил вкрадчиво, но твёрдо, как будто разговаривал с неразумным ребёнком: - Риан, я должен тебя отпустить. Так будет правильно. А спустя время, если всё, что ты сказала мне там, на поле, останется правдой, мы попробуем снова. Меня попытались поцеловать, в самый кончик носа, но я увернулась и недовольно бросила: - И всё-таки я тебя по-прежнему немножечко ненавижу, Аман Каррай. Когда ты такой: упёртый до невозможного! - А я тебя люблю с каждым днём всё сильнее, Риан Анвэри, - притянул он меня к себе, заявив негромко: - Поэтому мы с тобой разведёмся. Ну вот как так можно? Где логика? - Мама будет счастлива, - буркнула я, уворачиваясь от очередной попытки поцелуя, а потом всё-таки сдалась: позволила себя поцеловать. Пару раз. Больше не получилось: в комнату заявилась Хевина, и Огненному пришлось уйти, оставив меня в растрёпанных чувствах и с сумбурными мыслями. Спустя два дня, накануне моего дня рождения, мы с Аманом Карраем прошли ритуал отречения, перестав быть мужем и женою. Наш союз был расторгнут: перед Ясноликой и перед всем миром. Я снова обрела свободу, но кажется, потеряла нечто большее.