Закари наклоняется и целует меня. Легко, но уверенно. Отстраняюсь и, смотря ему в глаза, спрашиваю: – Зачем ты это делаешь? – слышу боль в своём вопросе. – Ты сама знаешь ответ. – Нет. Не смей! – в груди открывается эта проклятая черная дыра, она засасывает меня, и я, отрицательно качая головой, отхожу от Зака, пячусь назад. – Не смей делать это снова! Он молчит, но его грудь поднимается и опадает быстрее. – Ты уже однажды растоптал меня, – шепчу я сквозь появляющиеся слезы. – Ты раздавил меня. Ты! Никогда больше не приближайся ко мне в этом плане. Не касайся. Не целуй и не смотри так… как будто тебе не плевать. Я вижу, что он хочет что-то сказать, но не даю ему этого права. Он его не имеет! Я ему не игрушка, которую можно выбросить, а потом подобрать. Не помню, как приближаюсь к дорожному знаку. Слез больше нет. Они даже не успели скатиться по щекам. Озираюсь по сторонам и падаю на колени, с излишней ненавистью втыкаю нож в землю. Откидываю снег, и снова вонзаю лезвие. Я бы закричала сейчас, но не делаю этого только из-за опасности. Бью и бью по замёрзшей земле. Достаю металлическую колбу и тут слышу за спиной звук мотора. Душа уходит в пятки. Расстегиваю куртку и прячу вакцину в лифчик. Вздрагиваю от её холода. Застегиваюсь и поднимаюсь. Оборачиваюсь и вижу, что за рулем синей машины сидит Зак. Как он так быстро достал транспорт? Это неважно. За несколько секунд добегаю до автомобиля. Быстро сажусь на место пассажира, и мы страгиваемся с места. – Вакцина у тебя? – спрашивает Зак. – Да. Машина набирает скорость, и я слышу какой-то подозрительный стук сзади. – Не обращай внимания, это водитель. Косо поглядываю на Зака, потом снова назад. – Зачем он тебе? – Он один из тех, кто работает на Барона, хочу позже с ним побеседовать. Не буду спрашивать для чего ему всё это. Зак протягивает руку ладонью вверх, отворачиваюсь к окну и достаю капсулу. Быстро вкладываю её в руку Зака, и тут же следует логичный вопрос. – Где вторая? Всё-таки заметил. – Я её использовала. – Вот как. На ком? – На одной из девушек из школы. Пока мне удается не лгать, но печенкой чую, это ненадолго. – Фиби? – спрашивает Зак. – Нет. Та девушка, она умерла. Ну вот и конец правды. Ложь дается мне так легко, что я удивляюсь себе. Одно дело лгать кому-то обычному и другое – Заку. Но я не могу сказать ему о Лексе, тогда он не выпустит её из своего царства, а она будет рваться к Доминику. – Что с ней стало после введения вакцины? Вспоминаю Лексу и рассказываю о силе, которая приумножилась, об эмоциональности, и о том, что затянулись даже старые раны. Те, что были нанесены до введения вакцины. Зак задаёт уточняющие вопросы, и я отвечаю максимально правдиво. – А как там Пятница Лейзенберга? – спрашиваю я. – Умерла. Вот чёрт! – Из-за вакцины? Паника начинает окутывать меня, но следующие слова Зака прогоняют её как можно дальше. – Нет. От старости. Фух. В багажнике продолжают долбиться, а я не замечаю, как проваливаюсь в сон. Просыпаюсь уже ближе к закату. Какое-то время мы продолжаем ехать в тишине. Но меня мучает вопрос, и я всё же решаюсь его задать. – Что теперь будет со мной? Если бы он хотел моей смерти, то я бы уже была мертва. Но он этого не сделал. – Сложный вопрос, – спокойно говорит Зак и бросает на меня короткий взгляд. – Чего ты сама хочешь? Дальше слоняться по миру? Этот вопрос выбивает меня из колеи, и я не отвечаю. Не понимаю я его. Он даёт мне право выбора? С чего такая щедрость? Из-за моей бравады, как он испортил мне жизнь? – Можешь забирать сестру и уходить. Можешь даже Зейна с собой забрать. Кошусь в сторону водителя. – Он не вещь, чтобы я забирала его. Насмешливая улыбка снова появляется на губах Зака, но в глазах я её отражения не вижу. – О, он будет рад оказаться твоей вещью. – Зачем ты так? Он твой брат. – Известный факт, но есть много того, что ты не знаешь. И не хочу знать. – Ваши семейные дела меня не касаются. – Если бы. Солнце клонится к закату, наблюдаю, как оно медленно, упорно преследуя свою цель, прячется за кромкой леса. Останавливаемся всего один раз, у Зака начала подниматься температура. Не нужно быть медиком, чтобы понять – это плохо. Меняемся местами и теперь я сажусь за руль. Зак моментально вырубается на пассажирском сиденье. На рассвете замечаю фары в окне заднего вида. – Зак. Он тут же открывает глаза. – За нами кто-то едет. Он достаёт сумку с заднего сиденья, открывает её и вооружается автоматом. Машина приближается и сигналит нам. – Это за мной, – шепчу я сама себе и сильнее вдавливаю педаль газа в пол. – Ты популярна, тут не поспоришь. Погоня продолжается не больше пятнадцати минут. Узнаю местность, мы недалеко от девятки. В какой-то момент машина преследователей набирает скорость и врезается нам в бампер. Зак открывает окно и, высунувшись, отстреливается. Ответ не заставляет себя долго ждать и по нам начинается пальба. – Прибавь скорость! Разгоняюсь до предела возможного, с трудом удерживаю машину на обледенелой дороге. Стрельба продолжается, пригибаюсь и тут же снова выглядываю в лобовое стекло. Ладони покрылись потом. По нам снова стреляют, Зак перезаряжает оружие, но это уже не требуется. Одна или несколько пуль попадают нам в колеса и я теряю управление. Машина начинает жить своей жизнью. Её крутит, вертит. Я визжу, Зак что-то кричит мне, но я не слышу его из-за барабанной дроби в ушах. А потом мы слетаем в кювет. Машина рисует сальто, я не пристегнула ремень безопасности, меня бросает из стороны в сторону. Несколько раз ударяюсь головой и практически теряю сознание. Резкая боль в правой руке заставляет меня взвыть. Машина врезается в дерево, остаётся на крыше, и я начинаю кашлять, дотягиваюсь левой рукой до лица, ладонь вся в крови, правая рука сломана, я вижу свою кость, толстая ветка пробила окно, или оно вылетело до этого. Часть дерева вонзилась мне в ногу и оттуда фонтаном хлещет кровь. Хочу позвать Зака, но глаза закрываются, а губы не слушают меня. Слышу своё скуление. Я умираю, хотя обещала ему не делать этого. Выходит, снова солгала. Глава восемнадцатая – Зак, я уже не знаю, что с ней делать! Она снова рвется к Лейзенбергу, – говорит Рэнли, подстраиваясь под скорость Закари.