– Но нам нельзя вести себя, как раньше. Полиция наверняка выйдет на наш след. Что мы будем делать? – Не все против нас. От этих слов у Рино перехватило дыхание. Реакции не последовало, он понял, что они уже говорили на эту тему. – У меня на коленях был младший, у него были судороги. Я очень испугалась. И выложила все свои мысли… В тот момент я поняла, что он понимает меня, сочувствует моей обиде. – Может быть. – Это точно, он желает нам добра. – Может быть, – повторил тот же голос. Глава 18 Будё Дома Рино увидел картину, которая напоминала тренировочный зал сборной команды Норвегии по кулинарному искусству. Иоаким явно увлекся творчеством, простой ужин его не удовлетворил. А может быть, свинство, которое он развел, было последним приветом отцу, который предпочел работу общению с сыном. Сейчас Иоаким уже спал. Рино занялся уборкой, пытаясь разложить по полочкам в голове все, что произошло сегодня вечером. Порой ему хотелось выйти из своего убежища, но он решил, что извлечет больше пользы, если не выдаст себя. Он все еще до конца не мог понять, что именно он видел, потому что и представить себе не мог, что наткнется на клуб обиженных матерей. Он решил обдумать все, что знал. Прежде всего, у всех жертв в определенные моменты своей жизни были финансовые сложности. Затем, их не без основания обвиняли в том, что они никак не участвовали в жизни своих детей. Матери этих детей объединились, по крайней мере, двое из них, и создали общество обиженных матерей. И, если верить тому, что он только что услышал, эти матери не знают, кто совершает все эти преступления. Преступник взял на себя роль мстителя за брошенных детей, он разработал жуткий, но хорошо продуманный план. В сущности, мститель намного сильнее ненавидит жертв, чем обиженные матери, ведь, судя по их уверениям, наказание значительно превысило преступление. Может быть, подобные драматические акты мщения предназначены именно для них? Из скудных описаний, которые дали жертвы, можно было сделать вывод, что преступник – человек сильный, был одет во что-то, напоминающее костюм дайвера. Сначала Рино подумал, что костюм для дайвинга нужен был преступнику на тот случай, если во время борьбы они упадут в море, но теперь он уже не был в этом уверен. Что-то говорило ему, что он слишком мало внимания уделил этому костюму, если на преступнике вообще был именно костюм для дайвинга. Рино вертелся в кровати, а в голове крутились события последних дней. Он взглянул на часы. Десять минут второго. Надо попытаться. Он набрал номер коллеги, тот ответил после пятого гудка. – Ты когда-нибудь спишь? – По голосу Томаса было понятно, что он только что проснулся. – Только после того, как освобожусь от лишних мыслей. Именно для этого ты мне и нужен. Коллега застонал: – Ну что? – Нашим молодцам, Оттему и Олауссену, когда-нибудь показывали фотографии друг друга? – Никто никого не узнал. – А как насчет полиции Бергена? Новости есть? – Пришел краткий рапорт, – коллега перешел на шепот, – …то, что мы уже знаем, в новом изложении. – Ничего нового? – Ничего ценного. – Черт возьми! Я думал, подобным делом займутся серьезно! – Единственный человек, которого можно связать с местом преступления, был на пристани Амундсена сегодня утром. Но его, скорее, нужно поставить первым в списке жертв. – Не понимаю. – Он хотел посмотреть на пристань до того, как ее отремонтируют. Он выжил во время пожара в 1964 году. И у него, видимо, случился приступ ностальгии. – Он что-нибудь сказал? – Он говорил, что упал в подвал, и именно это его спасло. – Ты запомнил его имя? – Ему за семьдесят, Рино! – Да хоть сто семьдесят! Как его зовут? – Винтер. Имя я не помню. – Подожди чуть-чуть. Рино сбегал в комнату за телефонным справочником, по какой-то причине раз в год он продолжал его получать. – В городе не так уж много Винтеров. Я их зачитаю. Уже на втором имени коллега вспомнил. – Херляйф. Херляйф Винтер. – Ну, спи, спящая красавица. Спокойной ночи! Рино не верил в случайные совпадения. Он почувствовал, что пожар, как и крушения круизных судов, имеет к происшествиям какое-то отношение. Он набрал номер Херляйфа Винтера, надеясь, что того мучает бессонница. Но прежде, чем на другом конце провода сняли трубку, прошло достаточно много времени. – Да? – Херляйф Винтер? – Кто это? Вы знаете, который час? – Меня зовут Рино Карлсен. Инспектор полиции. Извините, что звоню в такое время, но, насколько я знаю, у вас есть информация, которая может помочь нам в расследовании. – А раньше позвонить вам в голову не пришло? – Раньше я не знал, что вы выжили во время пожара на пристани Амундсена в шестидесятые. – Если бы вы интересовались местной историей, вы бы это знали. – Извините. Я это упустил. – Ладно. Я уже проснулся и теперь не засну. Что вам надо? – Расскажите о пожаре. И о том, что с вами произошло. Старик тяжело вздохнул. – Уже сорок лет никого это не интересовало. Конечно, лучше поздно, чем никогда, но уж очень неожиданно. Ну, ладно. Причину пожара до сих пор не установили. Такие пожары называют «закрытыми» – очень быстро дым заполнил все помещение. Был сильный ветер, как сейчас, поэтому разгорелось быстро. Они думали, что эвакуировали всех, но забыли о парне, который складывал бревна в подвале. Я ничего не слышал. Когда я заметил дым и попытался выбраться, люк подвала оказался заперт. В суете на него уронили ящик. Шансов выбраться у меня не было, другого выхода – тоже. Я забился в угол и приготовился умереть. У меня было двое детей… я чувствовал, как подбирается смерть… Потом я возблагодарил Господа за это мгновение, благодаря которому пересмотрел свою жизнь. – Как вам удалось выжить? – Мда… Видимо, Господь протянул мне руку помощи. Я вдохнул дым, почти потерял сознание. Но помню, что упал, боль в бедре и сейчас напоминает мне о том дне. Оказалось, что под подвалом находился еще один маленький подвал, а люк, который давно был запечатан, по какой-то причине открылся, и я туда упал. Пожар потушили до того, как он охватил все здание. И в этот момент они вспомнили о парне, который складывал бревна. Меня вытащили, я был скорее мертв, чем жив, а легкие с тех пор похожи на гнилой гриб. Но я выжил и прожил хорошую жизнь. Вы это хотели услышать, следователь? – Да. – Тогда позвольте пожелать вам спокойной ночи! – Вы ходили на пристань сегодня? – Я прихожу туда несколько раз в год. Хотел посмотреть на нее в последний раз. Рино извинился за беспокойство и поблагодарил за информацию. Преступник размещал своих жертв там, где молодым людям удалось перехитрить смерть. Херляйфу Винтеру удалось не сгореть заживо, а поваренок с «Хуртигрутен» выжил в ледяной воде. Так что место преступления можно объяснить. Потому что первое, что никак не мог понять Рино, это зачем преступнику понадобилось ехать на Ландегуде, чтобы воплотить свой чудовищный план, ведь мест, где можно было сделать то же самое без особых проблем, не рискуя быть замеченным, предостаточно. Что же за извращенная игра, зачем он подвергает жертв тем же страданиям, что перенесли поваренок и Винтер? Или по плану жертвам нужно было преподать урок, и в этом случае выбор места преступления должен стать зацепкой? Он подумал о мальчиках, которые нашли Кима Олауссена. Они шатались по валунам, и именно эта случайность спасла Олауссена от смерти. Они услышали крики, которые принес ветер. Олауссен в отчаянье звал преступника, но крики тонули в штормовом ветре. Значит, ветер переменился. Внезапно Рино пронзила одна мысль, но он решил отложить ее до следующего утра. Около восьми он встал, сразу же набрал номер метеорологической службы. Ему ответила очень дружелюбная женщина, которая с готовностью дала ему всю информацию, хотя была слегка озадачена тем, что ее беспокоят так рано утром в воскресенье. Рино спросил, какой прогноз был в тот день, когда нашли Олауссена. Его подозрения подтвердились. Ожидалась перемена погоды. Два дня подряд дул северо-западный ветер, исходя из разных атмосферных явлений, метеорологи пришли к выводу, что ветер должен перемениться. Именно поэтому крики Олауссена достигли острова. Рино решил, что преступник не намеревался убивать свою жертву, хотя по его плану жертвы должны были быть уверены в том, что пришел их последний час. «Барбекю» на пристани Амундсена тоже было четко рассчитано по времени, преступник знал, что плотники придут в восемь. Очень мешал резиновый костюм. Ведь он ограничивал и гибкость, и свободу движения. Если бы преступник хотел, чтобы жертвы боялись утонуть, он мог воспользоваться более простыми способами. Поэтому смысл был другой. Может быть, он как-то зависит от этого костюма? Может быть, на Ландегуде? Вряд ли на континенте. * * * Серые здания социального приюта стояли полукругом, в каждом из домов находилось по 3 квартиры. К счастью, на всех домах висели таблички с именами жителей, поэтому Рино быстро отыскал нужную. Он нажал кнопку звонка и услышал, как в помещении раздался звучный гонг. Рино почему-то всегда считал, что в социальных приютах живут только совсем дряхлые старики, но мужчина, который открыл ему дверь, твердо стоял на ногах и смотрел вполне осмысленно. – Да?