Лиз и Диана снова обменялись взглядами над моей головой. — Да, конечно… — неуверенно начала Лиз, — просто твои способности кажутся немного… нестабильными, — голос Лиз затих, когда мы добрались до моего заднего двора. Я подняла голову, чтобы понять, что ее остановило. Крыша моего дома, которую Брок должен был починить, сейчас находилась в куда худшем состоянии, чем утром. Отвалилась еще примерно дюжина черепиц, желоб болтался. Чертова Лорелей! Ремонт будет стоить мне еще где-то тысячу долларов и день работы Броку. Кстати о нем… Стремянка мастера валялась на земле, что было очень странно, потому что Брок был очень аккуратен со своими вещами и инструментами. Пересекая двор, я наткнулась на что-то в траве. Молоток. Молоток Брока, выкованный в огне Муспельхейма (в германо-скандинавской мифологии один из девяти миров, огненное царство великанов, которым правит великан Сурт («Чёрный») со своей супругой Синмарой — прим. пер.) и наделенный волшебной силой. Мастер никогда не бросил бы его ржаветь под дождем. Если только… Когда я начала подниматься, неподалеку вскрикнула Суэла. Женщина склонилась над лежащим на земле Броком и прикоснулась к его шее, пытаясь нащупать пульс. Суэла покачала головой. Я не была единственной жертвой ярости Лорелей. Брок Олсен был сброшен с крыши и убит. Глава 6 Суэла провела рукой по широкому лбу Брока и коротко стриженным волосам. Лицо мужчины могло бы быть красивым, если бы не множество шрамов и оспин на его коже. Глядя на него, я поняла, как мало знаю о Броке. Он был норвежским полубогом, кузнецом, ковавшим оружие для богов и прекрасные украшения для их человеческих последователей. Совсем недавно они с братом Айком открыли за городом садовый магазин «Вальгалла», а еще он брался за любую работу, в том числе и в моем доме. Хотя Брок был не из говорливых, его присутствие было утешением в долгие часы работы и я привыкла к его тихому, спокойному нраву. Суэла вознесла над ним свои руки. — Жизненная искра покинула его тело, но я чувствую, как она мерцает неподалеку. Ее вырвало бурей. Можно вернуть ее назад, но я не смогу сделать это одна. Нам нужно позвать его брата, Айка. — Разве мы не должны вызвать скорую помощь? — спросила я, когда Лиз полезла в карман за сотовым телефоном. — Если его доставят в больницу, то объявят мертвым. Они могут даже… — Лиз подняла палец, показывая, что дозвонилась до брата Брока и, начав говорить, резко отвернулась от меня. Диана что-то пробормотала об одеялах и побежала через улицу к своему дому. Я стояла, чувствуя свою бесполезность, пока Лиз разговаривала с кем-то по телефону на языке, который звучал как старонорвежский. Решив что меньшее, что можно сделать для Брока, это собрать его инструменты, я наклонилась за молотком. Он хотел бы этого, если… Перед глазами поплыло. Что, если им не удастся вернуть Брока? Он действительно умрет? Это казалось невозможным. Я не знала точно, сколько лет Броку, но в Фейрвик он прибыл в середине XIX-го века. Мужчина был влюблен в Дэлию ЛаМотт, когда та жила в доме с жимолостью в первой половине XX-го века, но одержимость писательницы инкубом держала их на расстоянии. Я видела его пару раз вместе с Дори Браун, риэлтором, продавшей мне дом с жимолостью, но не знала, встречались ли они. Возможно, мне следует позвонить Дори, но я не знаю, какие негласные правила существуют при межвидовых отношениях. Дори была простой брауни, а Брок — норвежским полубогом. Я знала, что некоторые группы в сообществе Фейрвика поддерживали родовые отношения и не смешивались с другими. Суэла говорила, что суккубы не встречались с ведьмами и, как я недавно узнала, у гномов была старая вражда с сатирами. Вампиры тоже держались особняком. Для новичка это была довольно странная информация и не хотелось никого обидеть. Еще прошлой осенью я поняла, что окружена сверхъестественными существами, но до сих пор у меня была крайне скудная информация как о них, так и о своих силах. Я даже не знала, что в Царстве Фей нельзя использовать заклинания. К сожалению, я продолжала попадать в ситуации, о которых ничего не знала и делала их только хуже. Вот почему Лиз и Диана обменялись взглядами на мой вопрос, смогу ли я держать дверь открытой. Они не были уверены в этом. Обойдя дом, я собрала горсть гвоздей, молоток и iPod, подаренный мной на день рождения в прошлом месяце. Плеер все еще играл. Я поднесла наушник к уху, ожидая услышать… не знаю… хоровую песню викингов? Но вместо этого услышала пронзительный голос Бьорк, исполняющий «Pagan Poetry» («Языческая поэзия» — второй сингл из альбома «Vespertine» 2001 г. — прим. пер.). В этом есть какой-то смысл, — подумала я и глаза наполнились слезами. Засовывая iPod в карман, я думала о том, чтобы не забыть отдать его Айку. Выйдя из-за дома, я увидела, что прибыл Айк, а с ним и другие люди, среди которых выделялась женщина с длинными светлыми волосами, обрамлявшими лицо. Она опустилась на колени рядом с Броком, и подол длинного зеленого платья раскинулся на траве. Женщина протянула руку к груди мастера. Стоя между двух мужчин, которые, судя по виду, вполне могли быть кузенами братьев Олсен, Айк открыл над незнакомкой зонтик. По другую сторону Брока собрались Лиз, Диана, и Суэла. Сцена будто сошла с картины художника-прерафаэлита, изображающей эпизод из норвежских Эдд — «Смерть викинга» или «Путешествие героя в Валгаллу». Не хватало только судна и погребального костра. (Братство Прерафаэлитов — группа английских художников и писателей XIX века, следовавших в своем творчестве идеалам «наивного» искусства средних веков и Раннего Возрождения — до Рафаэлевского периода. Эдды— германо-скандинавский эпос, свод мифов о происхождении и существовании мира — прим. пер.) Когда я приблизилась к группе, белокурая женщина подняла голову и отбросила от лица длинные волосы, открывая поразительно прекрасные черты. При их виде я услышала звон колокольчиков и почувствовала себя немного одурманенной — моя неизменная реакция на присутствие Фионы Элдрич, Королевы Фей. — Думаю, что он на дороге в Нифльхейм (мир мрака, существовавший до начала творения в скандинавской мифологии — прим. пер.), — объявила Фиона. — Страна теней, — вырвалось у меня. Профессор Элдрич пригвоздила меня взглядом острых, как лезвия, зеленых глаз. Она поднялась на ноги, складки на платье пошли рябью, будто морская вода, и теперь уже мне пришлось задрать голову. Фиона могла казаться выше, когда хотела этого. — А, Кайллех Макфэй. Так это ты принесла шторм из Фейри? — Я попросила Калли отправить ундин назад, леди, — вступилась в мою защиту Лиз. — И это русалка устроила бурю. Глаза Фионы устремились к Лиз. Как бы я не была рада избавиться от этого пронзительного взгляда, все же не могла позволить декану взять вину на себя. — Боюсь, что я усилила шторм, использовав заклинание, — призналась я. — Глупая! Ты не знала, что нельзя произносить заклинания в Царстве Фей?! — взревела Фиона. Повернувшись к Лиз, она стала еще выше. — Никто не обучил привратницу использовать ее силу? Моя попытка защитить Лиз дала совершенно обратный результат. Сегодня, кажется, я не в состоянии хоть что-либо сделать правильно. Закончив отчитывать декана, профессор Элдрич повернулась ко мне. — Жаль, что ты так плохо обучена, — сказала она, умудряясь буравить зеленым взглядом сразу и меня, и Лиз. — Но все равно, ты должна была знать, что не стоит даже пытаться, не подумав о последствиях. Случившееся с Броком — твоя вина. — Ваше Величество, — быстро сказала Лиз. — Я не думаю, что мы должны винить Калли… — Нет, — перебила я. — Фиона права. Это моя вина. — Я повернулась к Айку и его товарищам. — Скажи мне, что я могу сделать, чтобы помочь ему. Айк покачал головой. — Я не считаю тебя ответственной за это, Кайллех Макфэй, — сказал он официально, — но так же я не знаю, сможешь ли ты вернуть моего брата из Нифльхейма. Возможно, Норны (богини судьбы в скандинавской мифологии — прим. пер.), которые вскоре будут здесь по делам, смогут помочь… — Глаза Олсена устремились к Лиз. — Для этого, я думаю, мы должны сделать круг заклинания. — Круг заклинания, — эхом повторила Диана с побелевшим лицом. — Мы не создавали его… — Очень давно, — мрачно закончила Лиз. — Я слишком слаба и должна восстановить свои силы. — Можно присоединиться к кругу? — спросила я, отчаянно пытаясь найти способ помочь Броку. Фиона фыркнула. — Все равно, что зажечь спичку на пороховом складе. Ты не способна контролировать… — Но в ней правда есть искра, — вмешалась Лиз, удивив всех, а больше всего себя, перебив устрашающую Фиону. Она сглотнула и продолжила: — Калли может быть совсем не подготовлена, но у нее есть сила. Я в этом уверена. Я сама возьмусь обучать ее. Она нужна нам, чтобы помочь Броку, а еще чтобы удержать «Гроув» от закрытия двери. При последних словах Лиз зеленые глаза Фионы расширились, а кожа на лице, кажется, натянулась еще сильнее. Я никогда не видела, чтобы профессор Элдрич проявляла какие-то эмоции, кроме гнева и мне потребовалось время, чтобы понять выражение на ее лице. Страх. — Да поможет нам Богиня Дану (Главная богиня племен, названных в ее честь, считалась «матерью богов Ирландии» — прим. пер.) если она наша единственная надежда удержать проход открытым, — выплюнула Фиона, глядя на меня. — Оставлю это вашим сомнительным суждениям, а сама подготовлюсь к вероятности, что вы потерпите неудачу. Пожалуй, я должна привести дела в порядок и решить, в каком мире остаться навечно. Она повернулась, складки платья хлопнули, как парус на ветру. Я снова услышала колокольчики, но теперь они звучали похоронным звоном. — Я всегда задавалась вопросом, — заговорила я, когда Фиона скрылась за углом дома, — почему она здесь? То есть, она же Королева Фей, так почему она не в своем мире? — Она ушла, потому что ее муж, Король Файон, был неверен ей, — ответила Суэла. — Он изменил ей с человеческой девушкой. — И поэтому она ненавидит людей? — спросила я. — Возможно, — ответила Суэла. — Хотя первое, что она сделала по прибытии сюда, — завела человеческого любовника. Я думаю, она была здесь, чтобы насолить Королю. Но сейчас ей нужно сделать выбор. — Как и всем нам, — добавил Айк. Я пораженно уставилась на него. Айк был неотъемлемой частью Фейрвика. Он и в правду рассматривает возможность отъезда? А что на счет других сверхъестественных жителей в городе? Лиз как-то говорила, что около трети горожан и почти половина людей на факультете обладали сверхспособностями. На что станут похожи город и колледж, если все они уйдут? — Мы должны найти возможность сохранить проход открытым, — сказала я, переводя взгляд от Айка, к Суэле, Диане, а потом и к Лиз. — Вы правда считаете, что во мне есть искра? — Да, — твердо сказала Лиз. — Несмотря на то, что твоя магия неустойчива, у тебя ее в избытке. В дополнение к родословной фей, ты произошла от линии могущественных ведьм. Мы могли бы обучить тебя. — Можно мне присоединиться к кругу заклинания, который вы будете вызывать? — снова спросила я. Лиз неуверенно взглянула на Айка. — Думаю, Брок хотел бы, чтобы Калли тоже поучаствовала, — ответил мужчина. — Норны приедут завтра. Мы можем создать круг в нашем доме и они наверняка постараются помочь. — Будем работать вместе, чтобы вернуть Брока, — сказала ведьма, — и найдем способ сохранить проход открытым. Айк протянул руку Лиз и та подала свою. Изящная, ухоженная ладонь декана полностью исчезла в широкой мозолистой руке Олсена. Засмотревшись на них, я поняла о Фейрвике то, чего прежде никогда не осознавала. Город был основан в качестве места, где могли мирно жить вместе и феи, и люди, но представляло оно из себя куда больше, чем нейтральную Швейцарию между воюющими фракциями ведьм и фей; человечества против сверхъестественного. Сильным Фейрвик делал именно крепкий союз людей и фей. Без волшебных существ город станет лишь бледной тенью себя. Наблюдая за тем, как Айк и два его спутника подняли Брока и понесли к красному пикапу с логотипом «Ландшафтный дизайн «Вальгалла» на боку, я поклялась, что найду способ сохранить дверь между мирами открытой. Лиз, Суэла и Диана уехали вскоре после скандинавов, чтобы подготовить все необходимое для круга заклинания. Я снова спросила, могу ли помочь, но они настояли на том, что больше всего сейчас мне нужен отдых. Подозреваю, что они хотели бы объяснить причину неустойчивости моих сил остальным членам круга без меня. Наблюдая за тем, как женщины покидают мое крыльцо, я гадала, кто же еще входил в круг заклинания. Только ведьмы? Или ведьмы и феи? Что ж, вскоре узнаю. Я повернулась и вошла в дом — в мой большой, пустой дом. Этим летом я довольно хорошо поработала над тем, чтобы не ощущать одиночества. За прошлые два месяца я занялась йогой, вступила в книжный клуб и садовый кружок. Был даже кружок рукоделия, присоединиться к которому меня убедила Диана (несмотря на попытки объяснить, что рукодельница из меня не ахти какая). Еще я усиленно старалась сделать свое жилище более уютным. Но прямо сейчас, под грохот дождя, отзывающегося эхом, дом ощущался еще больше и пустыннее, чем когда-либо. Я стояла в холле и слушала эхо, не впервые задаваясь вопросом, что заставило меня купить этот огромный, разваливающийся викторианский дом. Цветная вспышка на полу привлекла мое внимание к окошку над дверью. О да, вот что заставило. Витраж в окне, изображающий прекрасное лицо молодого человека. Впервые бросив на него взгляд, я узнала своего сказочного принца, которого мельком помнила из детских грез. Я считала, что выдумала его сама, стараясь защититься от переживаний, связанных со смертью родителей. Но это было не так. Это был мой демон. Хм, — подумала я, — что, если бы я никогда не переезжала сюда..? Мысль была прервана жалобным писком. Взглянув вниз, я увидела сидящего у моих ног серого мышонка. Я опустилась на колени и протянула руку. Мышонок запрыгнул на нее, дрожа всем тельцем. — Эй, малыш, испугался грома? Или расстроился из-за Брока? Ральф начал свою жизнь в качестве металлической подставки под дверь. Брок выковал его из железа, добавив в работу искру из Муспельсхейма. Мышонок ожил во время моей первой попытки изгнать демона. Этой зимой я узнала, что он не только понимал меня, но и мог печатать сообщения на ноутбуке. Я взяла его в библиотеку и рассказала о сегодняшних событиях, включая и происшествие с Броком. Подумав, что ему захочется написать мне что-нибудь, я поднесла мышонка к компьютеру. Вместо этого он поспешил к книжным полкам и скрылся среди книг. Мгновенье спустя на пол упала «Мышь и мотоцикл» Беверли Клири (первая книга трилогии о мышонке Ральфе — прим. пер.). Ральф был назван в честь героя, мышонка-мотоциклиста. Это стало его любимой историей с тех пор, как я прочитала ему книгу несколько месяцев назад. Очевидно, Ральф снова хотел услышать рассказ. Устраиваясь поудобнее в кресле перед камином и открывая книгу, пока Ральф сворачивался перед очагом, я подумала, что, пожалуй, это единственное, что я сейчас могу сделать, не устроив новых неприятностей. Дождь продолжался весь день и всю ночь, заливая окна потоками воды, стуча по крыше и напоминая своим шумом о ярости Лорелей. Особенно громко было в моей спальне, где недавно часть потолка была заменена большим окном. Брок подумал, что было бы неплохо добавить света в комнате. — Иногда зимой люди здесь впадают в депрессию из-за недостатка света, — сказал он мне. Вместо света сейчас окно в крыше предлагало мне обозревать тускло-зеленое небо цвета глаз Лорелей. Несмотря на усталость, я долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок, отчего связанный недавно позвоночник ощущался как скрученное полотенце. Слушая дождь, я чувствовала в его жалобных шорохах и вздохах тысячи обвинений во всех моих прегрешениях. Привела русалок в Приграничье и почти погубила их; убила Брока; использовала заклинание в Царстве Фей; занималась сексом с Лиамом… Дважды! Это правда, что женщины часто зацикливаются на своих бывших, но большинство экс-бойфрендов все же не являются инкубами. О чем я думала? Стоило только взглянуть в его печальные глаза, как тут же забыла всю его ложь, прижалась к покрытому щетиной лицу, сорвала с себя трусики… Он как будто знал, что я сделаю это. Каждая деталь его облика — щетина, мышцы, напряженные под весом надетых мной кандалов, даже оставленные ими шрамы, — все было направлено на то, чтобы вызвать мою жалость. Как я могла забыть, что он бесплотен? Эти раны на его запястьях не были реальны. Он играл на моем сочувствии, использовал свою способность менять тело, чтобы играть на моих желаниях. При мысли о его новом теле, я почувствовала ноющую боль внизу живота и между ног. Я скривилась, вспомнив его надо мной, дразнящим меня, а потом… входящим в меня. Я застонала от воспоминаний и свела бедра вместе, но давление заставило острее вспомнить его плоть. «Несколько месяцев мне не оставалось ничего, кроме как вспоминать каждый изгиб твоего тела снаружи и внутри», — сказал он. Как долго я буду помнить ощущение его тела во мне? Уфф! Ударив кулаком по подушкам, я зажала одну между ног. Нужно прекратить думать о нем. Но я не могла.