– Как я могу в него вступить? Стоит мне появиться в городе, Уилл убьёт моих крошек. – Я подумаю над этим вопросом, хорошо? А картину я заберу, чтобы она не пропала, в случае чего. Может, ещё что-то нужно забрать? – Нет, больше ничего не надо. Спасибо тебе, Майкл! – Береги себя, милая. Когда Майкл вышел из дома и похромал по дороге в сторону города, он не знал, что его ждёт в том доме. В доме Патрис Джонс, в котором он не был с тех пор, как умерла его любимая. Женщина, которую он полюбил с первого взгляда, как это бывает в фильмах и никогда не может произойти в реальной жизни. Он полюбил так, что пронёс эту любовь с собой через всю жизнь. Патрис умерла, так и не узнав о том, что Майкл любил её, несмотря на то, что был женат. Любил так сильно, что даже после убийства Билла Джонса не сказал Патрис о своих чувствах. Он всё делал для того, чтобы Патрис была счастлива, когда Билла не стало. Взял заботу о Патрике, когда молодая женщина сходила с ума от горя и не хотела никого видеть, даже сына. Ухаживал за ней, когда нужна была помощь после потери ребёнка. Будучи женатым на Софии, Майкл много времени проводил с Патрис и не думал о том, что жене это может быть неприятно. Она должна была понять, что Патрис только что потеряла мужа и ребёнка, ей очень плохо и, соответственно, нужна помощь. А помощи в этом городе ей ждать было неоткуда, кроме как от него. Поэтому в ту ночь после убийства Билла Патрис и прибежала к нему, к Майклу. А София только и делала, что беспочвенно обвиняла Патрис в том, что он проводил с ней много времени. Она считала, что Патрис уже большая девочка и пора бы научится справляться со своими проблемами самой. Просто София никогда не была в такой ситуации и слава богу. Иначе неизвестно, что она стала бы делать и кто тогда пришёл бы ей на помощь. Майкл подходил к дому, где когда-то жил его лучший друг. Воспоминания нахлынули на мужчину, и он вернулся в ту самую страшную ночь, когда погиб Билл. …Когда к нему домой прибежала почти голая Патрис, она была прекрасна. И если бы не то ужасное событие, Майкл схватил бы её прямо там на лужайке, в той мокрой рубашке и не смог бы остановится, пока не расцеловал её обнажённое тело. Как он тогда смог сдержаться, чего ему это стоило – он не особо помнил. Затем были похороны Билла, болезнь Патрис, потеря ребёнка и ужасная депрессия. Она не отпускала Патрис долгое время. Или сама молодая вдова не хотела из неё выходить? Сложно сейчас ответить на этот вопрос. Одно ясно: мысль и осознание того, что ничего нельзя вернуть обратно, причиняло женщине сильную боль. Он сам сильно переживал и страдал от неутихающей боли из-за потери лучшего друга. Билл был ему как брат, они дружили с самого детства, всё делили друг с другом: конфеты, игрушки, тумаки. Кроме одного: любви к прекрасной Патрис. Когда она выбрала Билла, Майкл не стал рвать отношений другом, он считал, это недостойно их дружбы. Но решил для себя, что будет любить Патрисию тайно – ничего страшного, это же тоже любовь, необязательно всем знать о ней. А потом Майкл встретил Софию, она ему понравилась тем, что полюбила его со всеми его недостатками. София любила его, он любил Патрис, а Патрис любила Билла. Вот такая непростая схема. Сначала любовь Софии ушла, не выдержав равнодушия со стороны мужа, а потом ушла и сама София. Войдя в дом с заднего двора, чтобы его никто не заметил, Майкл огляделся по сторонам и обнаружил небольшой беспорядок в гостиной. Складывалось ощущение, что кто-то второпях собирался. Тут и там были разбросаны вещи, смятая одежда, книги и бумаги раскиданы на полу. Майкл посмотрел наверх и увидел картину, о которой говорила Лилия. На ней были изображены два маленьких мальчика, которые смотрелись в зеркало. Один был одет как богатый принц, другой – в старые бедные лохмотья. Но что было забавнее всего – они стояли рядом и улыбались. – Как странно, в этой картине показано две противоположности: бедняк и богач. Мальчики такие разные по социальному статусу, но они друзья и поэтому вместе, несмотря на все условности, навязанные обществом. Понятно, почему Лилия захотела взять себе эту картину: эти два мальчика стоят рядом, как братья, и напоминают ей сыновей. Майкл подошёл к картине, подвинул стул и попробовал снять раму со стены. У него получилось с первого раза, и он осторожно поставил её на пол. И в этот момент мужчина услышал голоса у входной двери. Говорили двое мужчин – Майкл прислушался к разговору, не выдавая себя. Если они собирались войти в этот дом, ему нужно уходить быстрее, пока те не вошли. Но по разговору он понимал, что визитеры просто пока осматривают дом снаружи – это были риелторы, которые хотели посмотреть объект перед продажей. Значит, всё-таки дом уйдёт с молотка… – Нужно уходить отсюда, пока они не вошли и не вызвали полицию, увидев меня, – прошептал себе Майкл, взяв картину в руки. Он накрыл её простынёй и стал выбираться из дома через заднюю дверь. Глава 16. Выстрел 1953 год, Льюисвилл, штат Техас Майкл вошёл в ещё большую темноту, чем была на улице, где хотя бы светила луна. Не зная обстановки этого дома и его слабых мест, он чувствовал себя раздетым, стоящим посреди шумной улицы, полной людей. Это было упущение и просчёт, но только для него. Убийце же это давало огромное преимущество – сейчас он мог находиться где угодно, даже стоять за спиной Майкла и тыкать пистолетом ему в спину. – Стой на месте! Оружие на пол, иначе буду стрелять, – прогнусавил голос за спиной. – Полицейская шавка, за мной пришёл, да? Я знаю, что за мной. Как вы меня вычислили, говори! – крикнул мужик и ударил Майкла пистолетом по затылку. Майкл упал на пол и схватился за голову. Такого поворота он не ожидал. «Ну где же Морган, куда он, чёрт его раздери, делся? И где вся наша бравая полиция? Когда они нужны, их никогда нет рядом!» – Ну, я слушаю, говори. Иначе тебе конец! – мужик взвёл курок и навёл пушку на лицо Майкла. От громкого щелчка тот вздрогнул, видимо, из-за того, что никогда не пользовался пистолетом. – Что тебе сказать, Аарон? Полиция хорошо поработала, они знают своё дело. Сюда едут полицейские с собаками, и тебя по любому сегодня схватят. Поэтому подумай, может, тебе лучше сдаться добровольно? – Чёрта с два вы меня поймаете! Я знаю тут все тропы, ни одна собака меня не поймает! Ясно тебе, полицейская шавка? – Меня Майкл зовут, если что. – Мне плевать на твоё имя, закрой свой поганый рот! «Где же Морган, куда он подевался? Он что, сквозь землю, что ли, провалился?» – Майкл сидел на полу и смотрел прямо на Аарона, который глядел в окно. – Они думают, что схватят меня. Не тут-то было! Я их всех перестреляю, уж это я умею! А собак зарежу ножом – на мясо. Ха-ха, так же зарежу, как того хлюпика той ночью. Майкл видел, что Аарон на него не смотрит. Это был подходящий момент для манёвра. «Куда же упал мой пистолет? В такой темноте его точно не найдёшь, значит, нужно действовать по-другому». – Знаешь, о ком это я? – Аарон повернулся, чтобы посмотреть, где находится Майкл, но не увидел его. – Знаю, ублюдок! – Майкл подскочил сзади и сделал захват, чтобы повалить убийцу на пол. Он хотел обезоружить его – так было бы легче справиться с Аароном. Но тот оказался сильным противником и никак не хотел сдаваться. А ещё у него было преимущество, и сейчас оно находилось у него в руках: одно движение – и всё будет кончено… В это мгновение на улице послышался громкий лай собак, приближающийся к тому месту, где сейчас находились мужчины. Рука убийцы дрогнула, и он выстрелил. Тьму разорвал крик Майкла, который не ожидал, что так быстро всё закончится. Он упал на пол и схватился за колено, которое пульсировало кровью в руках. Ничего не было видно, но Майкл чувствовал, что кровь фонтаном бьёт из раны, а ещё ощущал, что держит в руках обломки собственной кости. Боль была дикая, разрывающая мир на тысячи осколков – казалось, будто земля сотрясается от пульсации в его колене. «Кажется, я умираю…» – промелькнула мысль в затуманенном сознании Майкла, и он провалился во тьму. Аарон стоял у окна и смотрел в пустоту. Он не ожидал, что его найдут так быстро. – Значит, он не обманывал, что сюда идут полицейские. Нужно что-то делать, но что? Там же собаки и… – не успел он договорить, как дверь отлетела с жутким грохотом в сторону, и в маленькое тёмное помещение ворвались полицейские. – Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде… Майкл открыл глаза и увидел перед собой капитана Моргана. Закрыв их, он недовольно промычал и отвернулся к окну. – Да я всё понимаю, Майкл, прости меня. Этот идиот вырубил меня, как только я пытался войти в дом через чёрный ход. Я не виноват, я просто был в отключке. Майкл, ну посмотри на меня, чёрт, а! Майкл повернулся и улыбнулся капитану Моргану. – Всё хорошо. Я жив, а это главное! И ты жив, всё нормально, верно? – Да, мы живы, и это главное. – А где Аарон Браун? Он в тюрьме? – Да, сидит, ждёт суда. Все доказательства против него. Мы обыскали его хижину и нашли нож, которым он зарезал Билла Джонса. Он признался, что приходил той ночью поговорить с Джонсом о деньгах. – Каких деньгах? – Дело в том, что они хорошо знали друг друга, состояли в местном покерном клубе. Билл проиграл приличную сумму Брауну и долгое время не отдавал. Вот Аарон и не стал ждать, когда тот соизволит расплатиться, ну и чиркнул его. Он трусливый гадёныш оказался, пугливый очень. Он ведь не хотел убивать Билла, но когда услышал шаги Патрис, то испугался и пырнул ножом Джонса. Говорит, сам не ожидал, что так выйдет. Может, он лжёт, непонятно, в общем. – Когда суд? – Через два месяца, ты должен уже будешь выйти, так врачи говорят. – Я себя нормально чувствую, готов хоть сейчас встать и идти… – Майкл сдёрнул одеяло и увидел рядом с правой ногой культю левой. – Что это такое? Что это за хрень собачья? Аааааа! – Майкл кричал и никак не мог успокоиться. Морган подбежал к кровати Майкла и тут же задёрнул одеяло, чтобы Майкл не видел обрубок своей когда-то здоровой ноги. – Успокойся, тише, тише, – капитан утешал мужчину, у которого начиналась истерика. – Тише, тише, всё будет хорошо. Протез тебе уже делают, Майкл, успокойся, прошу тебя. – Я не понимаю, почему её… как они посмели отрезать мою… ногу? – Этот ублюдок выстрелил тебе в ногу, когда вы дрались, помнишь? Он попал разрывной пулей прямиком в коленную чашечку. Её раздробило моментально, кости вошли в мышцы и ткани, попали в артерию. Ты потерял много крови, пока тебя доставили в больницу. Я знаю, что врачи пытались спасти тебя, ты был в крайне тяжёлом состоянии. После того как тебя стабилизировали, пытались спасти твою ногу, но нижняя часть уже начала синеть и отмирать из-за долгого непоступления крови в неё. – Но кто принял в итоге решение, чтобы ампутировать ногу? – Понимаешь, на кону стояла твоя жизнь, тут любой бы принял такое решение! – Кто? – Твоя жена, она твой единственный родственник. – ЛУЧШЕ БЫ Я УМЕР! Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ ТЕПЕРЬ, КАК ИНВАЛИД! ЭТО ВСЁ НЕ ДЛЯ МЕНЯ. НЕТ, НЕТ И НЕТ! ПОЗОВИ МНЕ ВРАЧА, МОРГАН! СЕЙЧАС ЖЕ! Через два месяца Майкл пришёл на казнь Аарона Брауна на своём новом протезе, который ему выделило государство. Не без помощи полиции, конечно же. Он только начинал заново ходить и уже не чувствовал той боли, которая была, когда протез только прислонили к еле зажившей культе. Вырвав протез из неумелых рук врача, он выбросил его в открытое окно. После продолжительной лекции капитана Моргана о стоимости аппарата, он больше не сопротивлялся и положился на помощь врачей, которые хотели поставить Майкла на ноги. На казни присутствовала большая часть жителей города – все хотели посмотреть на зрелище, когда человеку сжигают мозги при помощи электричества. Вот уж правда, люди – странные существа, раз любят такие вещи, из-за которых кровь закипает в жилах. И что происходит у них в голове, когда они бегут посмотреть на пожар или наводнение, когда хотят поучаствовать в поимке торнадо или сыграть в русскую рулетку? Они прыгают с парашютом и изучают океанское дно, кто-то выживает после такого, кто-то – нет. Когда людям не хватает в жизни адреналина, они ищут его повсюду. И чаще всего находят. На казни присутствовала и Патрис Джонс. Майкл видел её последний раз, когда та приходила к нему в больницу справиться о здоровье и поблагодарить за то, что он не испугался встретиться с убийцей один на один. В тот момент, когда они были в больнице наедине, с его губ пытались сорваться те единственные слова, которые мужчина так долго носил в своём сердце. Но он опять не смог ничего сказать. Майкл чувствовал себя никчёмным, никому не нужным инвалидом. Когда ввели в зал Аарона Брауна, на его лице играла улыбка. От этой улыбки кровь застывала в жилах и пульс начинал зашкаливать. Женщины, которые привели сюда детей, закрывали им глаза, чтобы те не видели зрелище. Тогда для чего нужно было тащить их сюда? Чтобы они увидели, как казнят человека, и испугались? Или чтобы ребёнок, увидев настоящего убийцу, никогда таким не стал? Последние слова Аарона Брауна были очень предсказуемые: – Горите вы все в аду, сволочи!