– Дело в том, что доказательств никаких не нашли, потому что в то время полицейские плохо их искали. Они просто не хотели этим заниматься. Зачем поднимать свой зад и искать убийцу, если проще всего сделать убийцей поезд, который раздавил вашего отца? – Всё верно говоришь. Мы тоже так думаем. Но теперь мы ищем убийцу, чтобы наконец закрыть это дело. И ты нам можешь здорово помочь. У нас есть информация об одном человеке, его зовут Джимми ну или звали. Так вот, когда поезд переехал нашего отца, этот человек спустя какое-то время зашёл в кафе на станции и напился до чёртиков. Мы думаем, что это как-то связано. – Фамилия этого Джимми у вас есть? Братья одновременно отрицательно помотали головой. – Эх, даже не знаю, что вам сказать. Джимми – это довольно распространённое имя в нашем городе, и найти его будет непросто. Я думаю, можно обратиться на железнодорожную станцию в отдел кадров и спросить, работал ли там когда-нибудь человек с таким именем. Может, это вам как-то поможет? – Спасибо, Роб, мы так и сделаем. Ты нам очень помог, и желаем тебе успешного продвижения по карьерной лестнице, – братья пожали улыбающемуся юнцу руку и вышли из полицейского участка. – Это немыслимо – то, что сейчас происходит с нами. События развиваются настолько стремительно, что я не успеваю понять, где здесь правда, а где – вымысел, – размышлял Марк по пути в гостиницу. – Полностью с тобой согласен, брат. Давай сейчас пойдём домой. Я так устал сегодня. Столько всего произошло, что это надо обсудить и понять, что делать дальше. Но как только братья переступили порог своего номера, их тут же свалил крепкий и тяжёлый сон, который не отпускал до самого утра. – Сейчас я понимаю одно. Нашего отца убили, и убийцей вполне может быть этот Джимми. Его след мы можем найти на железнодорожной станции, где он, возможно, работал в то время, – сказал Твен. – Да, всё верно. Ещё я бы хотел посетить дом Браунов, где мы с тобой жили, пока не решили удрать отсюда подальше. – Давай прямо сейчас и зайдём туда. Ты ещё помнишь, где он находится? – Конечно, помню. Этот дом я не забуду никогда. Точнее моя спина, – зло произнёс Марк. – Она навсегда запомнила все удары, которые наносил мне Уилл Браун. И эти шрамы всегда будут напоминать мне о том, кто я есть. – Что-то я не понял, о чём ты? И кто ты есть? – спросил Твен, пристально взглянув на брата. – Нелюбимый ребёнок, никчёмный и никому не нужный. В детстве я не мог за себя постоять и поэтому постоянно получил удары от Уилла. Но сейчас, если бы я встретил эту мразь, я бы разорвал его своими собственными руками. Ненавижу! Ненавижу его! – Марк схватил стакан и бросил его в стену. Твен едва успел увернуться от осколков, которые разлетелись по всей комнате. – Марк, брат, успокойся. Тише, тише, сядь сюда на диван. Ну что ты. Так же нельзя. Столько времени прошло. Забудь его, прошу тебя, забудь всё, что он сделал. Марк тихо вздохнул. Детские воспоминания всколыхнулись и выплеснулись наружу через слёзы. Он никогда не простит Брауна за ту боль, которую тот ему причинил. И эта боль никогда не уйдёт от него, а всегда будет жить где-то глубоко, иногда показывая себя с не очень хорошей стороны, как, например, сегодня. – Я в порядке. Пойдём, у нас ещё много дел намечено на сегодня, – Марк надел чистую рубашку, новые брюки и вышел из номера, закрывая дверь за Твеном. Глава 29. Портрет матери 2003 год, Льюисвилль, штат Техас Дом Уилла Брауна стоял на пригорке, огороженный плотным забором, не пускающим никого внутрь. Огромная территория, на которой размещались конюшня, большой сарай, яблочный сад и здоровенный брусчатый дом, была невидима для чужих и непрошенных гостей. Братья стояли рядом с калиткой и не решались войти. Столько лет прошло, как они последний раз были здесь, как каждый раз, входя в этот дом, опасались кнута Уилла. Но сейчас всё было по-другому, они были другими, и теперь было уже не страшно. Нужно было покончить со своими страхами прямо здесь и сейчас! Постучавшись в дверь, братья остались ждать, когда откроют. Настроение было странное: с одной стороны, было страшно впустить в свою жизнь тяжёлые воспоминания о детстве, с другой – не терпелось войти и высказать всё, что накипело в душе, Уиллу Брауну. Твен чувствовал, что Марку плохо, что ему не терпится увидеть Уилла и набить тому морду. Злость кипела внутри брата и отражалась в глазах. – Спокойно, брат, спокойно. Веди себя нормально, что ты опять разнервничался? – Я уже больше не могу ждать. Когда уже нам откроют эту чёртову дверь! – крикнул в воздух Марк. Они услышали приближение шагов и напряглись. Вдруг дверь открылась, и из дома вышел пожилой мужчина, совсем не похожий на Уилла Брауна. Хотя прошло столько лет, что он мог и измениться. – Мистер Браун? – спросил озадаченно Марк. – Кто вы такие, молодые люди, и чем я могу вам помочь? – не услышав вопроса, поприветствовал братьев мужчина. – Нас зовут Марк и Твен Брауны. Мы ищем Уилла Брауна, он жил здесь много лет назад со своей женой Тиной… и с нами. – Так-так-так… Да, помню его. Он жил здесь до того, как я сюда въехал. Но это было года два назад. С тех пор я не видел его и не знаю, где он сейчас находится. Молодые люди, проходите в дом, не стойте на пороге, я живу один, и ко мне редко заходят гости. Так что уж уважьте старика, уделите мне немного вашего внимания. Братья посмотрели друг на друга, улыбнулись мужчине и вошли в дом. Как только открылась дверь, они сразу же поняли, что вернулись в своё тяжёлое и такое далёкое детство. В доме как будто ничего не изменилось. Вот только вчера они бегали по этой лестнице, которая вела в комнаты мальчиков. А на кухне возилась Тина, готовя обед на всю семью и громко крича, что скоро за стол. А если чуть задержишься в комнате, тут же ворвётся Уилл и спустит с лестницы за то, что не слышал, что сказала Тина. Братья одновременно подняли голову вверх и замерли. Они вспомнили о том, что когда-то они просидели не одну ночь на чердаке. Этот страх из детства сейчас казался таким смешным и забавным, что каждый рассмеялся, поняв, о чём думает другой. Старик смотрел на братьев изумлённо, боясь вымолвить слово. Он понимал, что они сейчас находятся не здесь, но в своём детстве, которое прошло в этом доме. И лучше им дать время прийти в себя. Потому что это чрезвычайно волнительно возвращаться туда, где были твои самые лучшие или самые худшие годы. Старик улыбнулся самому себе и пошёл на кухню поставить чайник. Выпить чаю с ребятами и поговорить за жизнь было бы приятно, ведь такое случалось с ним последнее время крайне редко. Братья спросили разрешения у старика подняться наверх, так как там была их комната и, возможно, какие-то вещи до сих пор дожидались своих хозяев. Поднимаясь по лестнице, они касались перил, и воспоминания то и дело врывались в головы, вызывая разные эмоции. Запахи, цвета, ощущения – всё было так знакомо, что непроизвольно вызывало спазмы в горле. Твен старался запомнить эти ощущения, чтобы потом передать на своих картинах. Марк же старался не думать об этом и просто вычеркивал воспоминания, так как они причиняли ему боль. Войдя в свою комнату, в которой прожили большую часть детской жизни, братья не поверили своим глазам. Все их вещи так и остались нетронутыми. Как будто старик только вчера въехал в этот дом. Почему он ничего отсюда не убрал, не вычистил, наконец, не закрыл эту комнату, как ненужную? Это было уже не важно! Важно то, что они снова очутились в том времени, когда уезжали из этого дома и города впопыхах. Марк сел на свою кровать, а Твен – на свою. Всё было настолько необычно и странно, что не хотелось не только думать об этом, но даже говорить. Спустившись со второго этажа через некоторое время, братья пошли на кухню, где ждал старик. Чай наполнял ароматами всё пространство, освобождая голову от посторонних мыслей. Здесь было так хорошо и уютно, что хотелось остаться подольше. – Скажите, мистер, почему вы ничего здесь не поменяли, когда въехали сюда? Здесь всё так же, как и много лет назад, когда мы уезжали отсюда. – Я не сторонник перемен, здесь хорошо и так. Вот моя покойная жена, она любила переставлять мебель, постоянно затевала ремонт в нашем бывшем доме. Покоя не было от её творчества! – Я нашёл в нашей бывшей комнате портрет, который когда-то написал, – произнёс Твен, показывая листок старику. – Он для нас очень важен, можно мы его с собой заберем? На нём написана наша мама. – Конечно-конечно. Можно посмотреть? Какая красивая женщина… – старик погладил рисунок рукой, будто ничего не видел, а ощущал портрет подушечками пальцев. – Да, красивая. Мы ищем её и надеемся, что она жива. – Как зовут вашу маму? – Лилия Джонс. – И имя чрезвычайно красивое, но я, к сожалению, не знаю её. Мне очень жаль, что не могу вам ничем помочь. – Вы уже нам помогли тем, что позволили войти в этот дом. Здесь мы нашли портрет нашей мамы и стали ещё ближе к ней. Спасибо вам! – Идите с богом, я уверен, вы найдёте то, что ищете. Вы хорошие ребята. Если вдруг окажется, что вы заблудились и не знаете куда идти, следуйте за своим сердцем. Оно никогда не ошибается. Глава 30. День свадьбы 1975 год, Льюисвилль, штат Техас – Лилия, открой дверь, это я, – он постучал негромко в дверь, чтобы не испугать молодую женщину. – Кто – я? – спросила шёпотом Лилия, прижавшись к двери ухом и стараясь не дышать. – Кто-кто, Майкл! Открой дверь, у меня с собой ключа нет. Лилия щёлкнула замком на двери и отползла в сторону к стене. Мужчина вошёл в дом и оглянулся. Свет был выключен, и он никак не мог найти Лилию. – Лилия, ты где? Что с тобой? Можно я включу свет? – Да, конечно. Я тут у стены сижу. Майкл включил свет и увидел сидящую у стены молодую женщину. На её лице читался мучительный страх, от которого становилось тоскливо и холодно. Он присел рядом с Лилией и положил её голову себе на плечо. Девушку сильно лихорадило, хотя дома было достаточно тепло. – Что случилось, милая? Чего ты испугалась? – Он придёт за мной, он не остановится, я знаю! – слёзы потекли у Лилии из глаз, и она начала вытирать их рукавом рубашки, которую одолжил Майкл. Мужчина взял на руки Лилию и понёс в кровать. – Ничего не бойся, здесь он тебя никогда не найдёт. Ты находишься под моей защитой, и я за тебя в ответе, помни это. Сейчас я тебе сделаю горячий чай, мы поговорим, и ты заснёшь крепким добрым сном. Хорошо? Лилия утвердительно закивала головой, соглашаясь тем самым с Майклом. У неё не было сил говорить или спорить. Она весь вечер и половину ночи просидела одна в этом чужом доме, пытаясь свыкнуться с мыслью, что теперь здесь живёт. Майкла не было, и когда наступила ночь, принеся с собой страх и одиночество, женщина испугалась, что за ней придёт Уилл и убьёт. Она хотела убежать и найти Майкла – с ним ей было не страшно. Но когда подошла к двери с твёрдым намерением уйти, страх выйти на улицу одной сковал её, и женщина села на пол, обняв колени. Лилия боялась остаться в доме одна, но выйти на улицу было ещё страшнее. И поэтому решила остаться дома и ждать, пока не придёт Майкл. Он положил Лилию на кровать и пошёл заваривать свой фирменный чай, настоянный на травах. Собирал мужчина их весной и летом, пока цветы и травы были в самом соку и отдавали всё самое лучшее. Спустя пятнадцать минут, когда чай был готов, он взял варенье и булочки, которые испёк утром, и пошел в комнату, где отдыхала Лилия. Это была гостиная, в которой находился камин, здесь было тепло и по-домашнему уютно. Майкл специально поселил сюда молодую женщину, чтобы она чувствовала себя в этом доме комфортно и легко.