— Какая нахер разница теперь? Я за решёткой, и надолго. Полковник усмехнулся, но быстро подавил усмешку. — Это ты погоди… Когда Родине требуется помощь, нужным людям открываются новые возможности. Одна из таких предназначена для тебя. «Я ж говорил…» — Вадим Алексеевич, давай ближе к делу. Полковник кивнул. — Родина, в моём лице, предлагает тебе свободу. Новую жизнь, если быть точным. А взамен ты будешь делать то, что умеешь лучше остальных — гасить нечисть во благо народа. Волхов стал разглядывать фото своих жертв. Некоторых он знал достаточно близко, а кого-то и по имени не помнил, но грехи каждого шрамами отзывались в груди. Их бывший капитан помнил отчётливо, будто свои собственные. — Знаешь, полковник, я понял одну вещь… — И какую же? — Страшнее человека нечисти не сыскать. В груди загорелось. Крестик снова давал о себе знать, что усиливало нехорошее предчувствие. — С этим тоже придётся столкнуться. Ну как, согласен? Или предпочтёшь догнивать в одиночке? «Что думаешь?» «Думаю, что в реальные шахматы я тебя точно уделаю». «Это мы ещё посмотрим!» Игорь сжал кулаки, вдохнул поглубже. Желанная свобода перестала быть неизбывной мечтой. Вот он — шанс! То, ради чего стоило каждый день изматывать себя тренировками, держать мозги в тонусе, оставаясь в здравом сознании, вместо омута безумия, в котором легче пережить муки заключения. И не важно, какую цену придётся заплатить — лишь бы вырваться из поганого подвала. — Согласен. Но у меня одно условие. — Какое же? — Я тут питомцем обзавёлся… его хочу взять с собой. ━─━────༺༻────━─━ Поезд мерно катил по рельсам сквозь бесконечные леса и бескрайние поля, покрытые белизной первого снега. Шум решёток, которыми были огорожены купе вагонзака, превратился в монотонный гул, подвывающий стуку колёс. Мышь преспокойно спал, свернувшись под боком. А ведь поначалу нервничал, пугаясь новых запахов и звуков, когда их вели из камеры, сажали в автозак и на всём пути до железнодорожного вокзала. Приходилось поглаживать беднягу, убаюкивать, чтобы тот не спрыгнул ненароком. Но теперь страхи были позади, оставалось только ждать… Полковник не соврал — всё шло по плану. Через неделю после разговора к Волхову прибыли с новостью о смене места заключения, поэтому он должен проследовать на выход со всеми скудными пожитками, коих, собственно, и не нашлось. До последнего оставался страх, что Мыша не позволят сунуть за пазуху или глупый зверёк сбежит, испугавшись чужих людей, и прощай тогда маленький друг… Но, всё шло по плану. Прошли сутки с момента отправления поезда — половина пути в пустом последнем вагоне, отведённом специально для него. Это означало, что вторая часть замысла скоро должна осуществиться. «Уверен, что затея сработает?» «Надеюсь». «Неужели никто не узнает?» Вадим Алексеевич предложил одновременно простой и чрезвычайно рискованный план. Как оказалось, про новую жизнь он говорил не метафорически, а юридически — Волхов Игорь Олегович должен погибнуть. В детали его не посвящали, ожидание заставляло нервничать, и поэтому от щелчка в замочной скважине он подскочил, машинально пряча мышонка за собой. В открывшемся проёме показался молодой лейтенант, отчего-то выглядевший совершенно неподходяще под окружающую обстановку. Рыжеватый, невысокий, курносый, со взглядом, ещё не испоганенным каждодневным лицезрением человеческих пороков. — На выход. Наша остановка. Волхов молча поднялся, посадив недовольного внезапным пробуждением Мыша на плечо. Зверёк увидел лейтенанта, принюхался, осторожно поджав ушки, а затем спокойно махнул хвостиком, не учуяв никакой угрозы, и уткнулся носом в рубаху. Лейтенант выглянул в коридор, осмотрелся. Убедившись, что никого нет, он спешно вывел Игоря наружу, где в ночном мраке освещали путь несколько старых светильников. — Расскажи хоть, в чём план состоит… — Ты должен… Громыхнула дверь в конце вагона. Лейтенант обернулся, не договорив, живо подхватил Волхова под руки, как если бы он вёл его под стражей. Показались трое человек во фсиновской форме, молча шагающие в их сторону. — Пошли-ка, затаимся пока, — лейтенант решил не дожидаться встречи и направился к туалету, якобы сопровождая заключённого. «Будь наготове, что-то здесь не так…» Интуиция действительно предупреждала об опасности, спешить с выводами ещё было рано. Волхов послушно скрылся в туалете и закрыл дверь. Шум за приоткрытым окном мешал слушать происходящее в коридоре, поэтому он ухватился за рукоять, чтобы задвинуть его… В дверь кто-то врезался, донеслись звуки борьбы, удары, приглушённые крики. Затем наступила тишина… «Они за тобой!» В замочной скважине затрещал ключ. Игорь осмотрелся в поисках хоть какой-нибудь зацепки к спасению, но ничего не удалось. Единственное, что пришло в голову — это отпрянуть назад, найти упор и… Когда дверь распахнулась, он выкинул в проём ногу, сбил первого попавшегося фсиновца, сам ринулся следом, кулаком врезался в чьё-то лицо, перепрыгнул через упавшую тушу в коридор, заметил ещё одного, замахнулся!.. Щелчок предохранителя за спиной заставил ухо дёрнуться, руку — замереть. — Смирно, блять! Внизу застонал бедолага, вставший на пути Волхова. Он немного покорячился, перекатился на четвереньки и со стоном поднялся на ноги. — Сука, ну я тебе сейчас… — Погоди, успеется, — самый здоровый из них, мордастый, продолжал держать его на прицеле, отчего в затылке неприятно свербило. — А сейчас медленно ступай обратно к себе в клетку. Пришлось подчиниться. Волхов вернулся в отсек, сел. Места здесь было немного, но двое ублюдков поместились. Один из них приковывал его по рукам и ногам, а второй, пристально наблюдая за каждым движением, угрожал стволом. — Готово, — возившийся с наручниками наконец закончил своё дело и встал напротив. Сковали его добротно — ноги-руки практически не могли двигаться. Поэтому пистолет опустили, хотя незнакомец всё ещё держал палец на спусковом крючке. — Вы кто такие? — Игорь гадал, является ли нападение частью плана или всё, как обычно, пошло по одному месту. — Ты помнишь Виктора Королёва? Всё встало на свои места. — Сука… — Вот-вот, он тебя тоже никак не забудет. Не мудрено, ведь ты убил его сына, Жнец. В груди кольнуло. — Совсем ебанулись?! Я не убивал Даню! Я… Удар прилетел быстро, оборвав его на полуслове. Губа лопнула, во рту отдалось металлом. — Поздно что либо доказывать. Ты низложен. Мордастый кивнул подельникам, и те натянули балаклавы на лица, а один из них вытащил телефон, направив камеру на Волхова. — Королёв хочет увидеть, как убийцу его сына прикончат, — пояснил мордастый. — Без обид, ничего личного. — Ещё чего! Он мне нос сломал, гад! И ребро, походу… Так что мало не покажется! В тусклом свете мелькнул блеск лезвия ножа, до уха донёсся шорох дубинки. Страх ледяным холодом разлился по венам. «Надо что-то делать!» Первым прилетело по носу. Ублюдок с нескрываемым удовольствием насладился хрустом хряща.