Я сидел и смотрел на Корейца. Я видел, что его одолевают сомнения, и он никак не может принять верное для себя решение. Я тоже не знал, что мне говорить, и поэтому решил блефовать и дальше, придумывая различные варианты встречи Корейца и этих ребят. Я не хотел оставить его в этот момент без психологического давления, так как чувствовал, что он на грани срыва. Немного подумав и вспомнив наставления Быка, я решил рискнуть. — Ты знаешь, Кореец, из пистолета «ТТ», который был обнаружен на месте убийства тех двоих москвичей, был в свое время застрелен Гордей, родной брат Гарика. Думаю, что и за это тебе придется ответить. Не знаю, как ты, но думаю, что Гарик будет несказанно рад и одновременно разочарован этим сообщением, — сказал я. — Этого не может быть! — растерялся Кореец. — Ствол должен быть чистым, не паленым. — Тебя, Кореец, как лоха, обвели вокруг пальца. Тебя, как ребенка, обманули. Вместо конфетки тебе подсунули горькое лекарство. — Что мне теперь делать? — Кореец посмотрел на меня. — Думаю, что лучший для тебя вариант — это сотрудничество с МВД, — ответил я. Кореец внимательно посмотрел на меня. Ему было трудно решиться на это предложение, однако отказаться было еще страшнее. Он хорошо знал, что если эта весть дойдет до Гарика, то тот обязательно расправится с ним, и эта расправа будет страшной. Немного подумав, Кореец посмотрел на меня и тихо сказал: — Какие гарантии жизни вы даете мне, Виктор Николаевич? Я могу рассчитывать на вас, что вы меня не сольете при случае, ведь я никаких официальных показаний давать не буду? — Скажи, Кореец, о каком случае ты мне говоришь? — спросил я его. — Мало ли в жизни различных ситуаций. Например, пойдете на повышение, измените место работы. Тогда что? — А, вон ты к чему. Ты, Кореец, не переживай, о твоем сотрудничестве с МВД, кроме нас двоих, никто знать больше не будет. Если что случится, я верну тебе лично твою расписку о добровольном сотрудничестве с МВД. Надеюсь, ты веришь мне? — Хотелось бы. Однако у меня одно условие: я на своих ребят вам стучать не буду. Если вас устраивает это, то я готов. — Давай ближе к столу, бери бумагу и пиши, — сказал я, протягивая ему ручку. * * * После того как из моего кабинета вывели Корейца, я связался со следователем прокуратуры, который вел дело по тройному убийству. Поздоровавшись с ним, я представился. — Валентин, — обратился я к следователю районной прокуратуры. — Что будем делать? У меня сейчас в ИВС находится Кореец. Интересные вещи рассказывает. С его слов, это он передал оружие двум парням из Москвы. Они прибыли специально из Москвы с задачей покончить с Быком. — Понятно. Кто это может подтвердить? Парни убиты, их не допросишь, а официальных показаний, как ты говоришь, Кореец не даст. Чем мы будем подпирать нашу версию о причастности к этому преступлению Корейца? Сейчас он напуган твоими словами, а завтра что будем делать? — Валентин, ты руководитель оперативно-следственной группы, ты и решай, как использовать эту оперативную информацию. Я же не могу все время блефовать. — Извини, Виктор Николаевич, — сказал следователь. — Все, что тебе поведал Кореец, для следствия практически нуль. У нас только оперативные материалы, и нет ни одного официального показания. Заказчик, как ты считаешь, Мартын. Что мы имеем против него? Ничего. Нет ни одного прямого показания, что именно он отдал указание о ликвидации Быка. Второе. Кореец. Что имеем в отношении него? Его устное признание о том, что он был знаком с этими ребятами. Пил с ними в гостинице, а на другой день отвез в Зеленый Бор. Что нам это дает? Ничего. Сегодня он тебе это рассказал, завтра в присутствии своего адвоката он откажется от этого. Скажет, что он никогда и ничего подобного тебе не рассказывал. Третье. Оружие. Опять все тот же Кореец. Говорит, что передал пистолеты. Завтра скажет, что впервые об этом слышит. Что будем делать? Как ты думаешь, он даст прямые показания в отношении Мартына? Сомневаешься, и я тоже. Теперь, если все это взвесить, что мы имеем в осадке? Ничего. Думаю, что линия тупиковая. Кореец не убивал ни Кощея, ни этих двух москвичей. Ты его к этому убийству даже за уши не подтянешь. Когда все это происходило в Зеленом Бору, он, по всей вероятности, был где-нибудь в общественном месте, и сотни человек подтвердят, что он был именно там. Думаю, что нужно поработать в оперативном плане с ребятами из бригады Быка. Если ты сможешь это сделать, то мы, думаю, сделаем шаг вперед. — Спасибо Валентин. Я подумаю, как использовать Корейца в своих интересах. — Так что мой совет — работай с Быком. Если что, звони. Приеду в любое время суток. Я попрощался с ним и положил трубку. * * * Александр Тимофеевич Козин, председатель правления банка «Волжский», заканчивал свой рабочий день. С завтрашнего дня он уже числился в очередном отпуске, и сейчас, подписывая все необходимые документы, он мыслями уже был там, где плескались о берег волжские волны. Козин принципиально не ездил отдыхать за границу и на другие модные курорты, предпочитал всему этому простой отдых на Волге. Года два назад ему случайно пришлось побывать в санатории «Ундоры», расположенном в Ульяновской области на живописном берегу Волги. Эти места ему не только очень понравились, они словно приворожили его… В прошлом году он неплохо отдохнул в этом санатории, часто ходил на рыбалку, в лес, и этот активный отдых позволил ему отработать весь год без каких-либо отклонений в здоровье. В этом году он снова, не обращая внимания на советы друзей, решил поехать в санаторий. Купив накануне отпуска путевку, он с нетерпением стал ждать того дня, когда, забыв про все свои проблемы, сможет снова посидеть на волжском берегу с удочкой в руках. Подписав все необходимые распоряжения и документы, Александр Тимофеевич вышел из своего кабинета и передал папку с подписанными документами секретарю. — Все, Мила, меня больше нет, я в отпуске. Всех направляй к Николаю Ивановичу, он остается вместо меня. — А для Нины Анатольевны? — поинтересовалась она у него. — Если она позвонит, скажи ей, что я на выезде, — ответил он. — Хорошо. Козина Нина Анатольевна, первый вице-президент, заместитель председателя правления банка, была женой Александра Тимофеевича. В последнее время в их семейной жизни наметился уже не скрываемый ни для кого разлад. Красивая, молодая бизнес-леди пользовалась большим успехом среди мужчин, особенно в кругу больших правительственных чиновников республики. Эти ее бесконечные встречи на высоком уровне, частые командировки с представителями правительства в Эмираты и другие зарубежные страны сыграли определенную роль в их взаимоотношениях. Однажды Александр Тимофеевич, человек весьма и весьма выдержанный, высказал ей свою обеспокоенность ее образом жизни. На что она парировала незамедлительно: — Если ты из меня хочешь сделать свою прислугу, то у тебя это не получится. Времена, когда я к тебе заглядывала в рот и слушала все твои советы, канули в вечность. Я достаточно молодая и красивая женщина и имею право на свое место в этой жизни. Я не буду тебя благодарить за то, что ты меня многому научил, лишь по одной причине: я за это расплатилась с тобой своей молодостью. Теперь я хочу пожить так, как хочу. Если ты надумаешь разводиться со мной, препятствия с моей стороны не будет. — Нина, неужели ты сама не замечаешь, что превращаешься в женщину для эскорта? Если ты сама этого не замечаешь, то это видят все служащие банка и тихонько смеются за твоей спиной. Я не хочу, чтобы твои похождения были связаны с моим именем. — Саша! Мы уже давно не спим с тобой в одной кровати, и поэтому тебе не стоит связывать мои поездки с мужчинами с твоим именем. Сейчас банк, а вернее, его положение на рынке банковских услуг, больше связан с моим именем, чем с твоей умной головой. Если ты этого не замечаешь, то там, наверху, это уже давно усвоили. Ты сейчас пытаешься из меня сделать проститутку, которая спит с мужчинами из-за денег. Это не так. Я с ними сплю только по одной причине — потому что не хочу спать с тобой. В тот вечер Козин ушел из дома, забрав с собой лишь необходимые вещи. Он вернулся в двухкомнатную квартиру своей матери, в ту, в которую когда-то впервые привел свою жену. Через некоторое время Козин приобрел себе новую четырехкомнатную квартиру, он перебрался в нее со своей старенькой матерью. Выйдя из банка, Козин сел в ожидавшую его машину и поехал к домой. — Александр Тимофеевич, — обратился к нему водитель. — Мне что-то не совсем нравится вон та «девятка», которая вот уже пятый день висит у нас на хвосте. Козин оглянулся назад и увидел черную тонированную «девятку» без государственных номеров, которая следовала за их машиной. — Да ты, Анатолий, особо не переживай, кому мы с тобой нужны. Это, наверное, Нина Анатольевна опять что-нибудь надумала. Наверняка, хочет узнать, куда и с кем я поеду отдыхать, вот и наняла частных детективов. — Все равно мне это не нравится, — сказал водитель. — Ничего, Анатолий отвезешь меня завтра в «Ундоры» и отдыхай две недели на полную катушку. На отдыхе ты быстро все позабудешь. Он доехали до улицы Маяковского и остановились около четырехэтажного дома сталинской постройки. Александр Тимофеевич вышел из машины и, минуя небольшой по современным меркам двор, вошел в левый крайний подъезд дома. Постояв еще немного и убедившись, что шеф дошел до квартиры, водитель развернулся и уехал. Черная «девятка», пристроившись около театрального училища, осталась на месте. * * * Около восьми часов вечера Козин позвонил в Петербург. Он решил переговорить с Резаным в отношении своего отпуска. — Это Александр Тимофеевич, соедини меня, пожалуйста, с Рамилем. — Привет — поздоровался он с ним, когда тот поднял трубку. — Пока мне не звони на работу, я на две недели ушел в отпуск. Буду отдыхать в «Ундорах», где отдыхал в прошлом году. Мне там нравится, места прекрасные, рыбалка. А что самое главное — это нет показной напыщенности. Там люди простые, и поэтому кланяться там некому. Если надумаешь встретиться, приезжай, буду рад тебя увидеть. Да, кстати, в отношении Нины — у нас с ней все по-прежнему. У нее своя жизнь, а у меня своя. Спасибо, Рамиль, приезжай, вместе порыбачим. Он положил трубку и направился принимать ванну. Утром он вышел из дома с двумя чемоданами и, вежливо отвечая на приветствия соседей, направился к своей машине, ожидавшей его на улице. Анатолий помог ему уложить чемоданы в багажник, и они тронулись. — Надо же, вот сволочи, — сказал Анатолий, увидев двигающуюся за ними черную «девятку». — Что им нужно от нас? — Да брось ты, Анатолий, из-за каких-то дурачков портить себе настроение. Нервы нужно беречь. Я думаю, что после того как ты меня оставишь в санатории, эти люди отстанут от тебя. — Посмотрим, Александр Тимофеевич. Через три с лишним часа скверной дороги они, наконец, добрались до санатория. Пока Козин оформлял в бухгалтерии все необходимые документы, Анатолий внимательно наблюдал за черной «девяткой», которая припарковалась метрах в ста от них. Вскоре он заметил, как из черной девятки вышли двое молодых парней и проследовали в здание санатория. — Толя, бери чемоданы и тащи их сюда, — крикнул ему Козин, выходя из здания санатория. Он, подхватив два чемодана, направился вслед за шефом. Они поднялись на лифте на четвертый этаж. Дверь номера была открыта, они вошли в номер. В номере было две небольшие комнаты. — Спасибо, Толя, за помощь, — сказал Козин. — Давай езжай домой. Я здесь уже сам разберусь со своими вещами. Будь на телефоне, если что, я тебя вызову. Анатолий пожелал ему хорошего отдыха и вышел из номера. Он спустился на первый этаж и вышел из здания. По привычке посмотрел в сторону, где еще полчаса назад стояла черная «девятка», однако машины на месте не было. — Наверное, прав был шеф, — подумал про себя он. — Довели до санатория, удостоверились, что он остался в нем, и спокойно уехали. Он сел в машину и поехал обратно в Казань. Козин разбирал в номере свои вещи. Он успел повесить в шкаф два своих костюма, когда услышал музыку в соседней комнате. — Интересно! Кто включил в комнате телевизор? — подумал он. Повернувшись, он вдруг увидел незнакомого мужчину в темном костюме, который стоял в дверном проеме. — Что вам нужно, молодой человек? — вежливо спросил его Козин. — Извините, вы случайно не Козин? — в свою очередь задал тот ему вопрос. — Да, вы угадали, — ответил Александр Тимофеевич. — Я действительно Козин, что вы хотели? Мужчина поднял руку. В руке его был пистолет с навернутым на ствол глушителем. Раздался чуть слышный хлопок. Пуля угодила в грудь Козина. Он отлетел назад метра на полтора и спиной опрокинулся на стоявшую в комнате кровать. Изо рта Козина тонкой струйкой потекла кровь. Александр Тимофеевич попытался подняться с кровати, но не смог. Он снова упал на кровать. Красное пятно на покрывале с каждой секундой становилось все больше. Он поднял руку, словно пытаясь защитить себя от разящих пуль незнакомца.