Те вопросы, что вчера поставила перед ним Лиля, так и не получили окончательных ответов. Почему Родионов так осведомлён обо всём? Бывает так, что решение приходит быстро. Он взял Лилин телефон, набрал Туманова. Тот не удивился. – Мне нужен адрес того компьютерщика, Матвея Ускова, что над компом Вики колдовал. – Почему вы считаете, что я знаю? – Мне показалось, вы дружите. – Не то чтобы дружим. Но дома я у него был. Когда Елисеев ехал к Ускову, ни о чём не думал. Знал, что не ошибается. Малый быстро открыл дверь. Люди его профессии любят работать по ночам. Он зажал рот рукой. – Вы живы? А как же?.. Елисеев сказал очень тихо, но очень внятно: – Я тебе ничего не сделаю. Клянусь. Скажи, ты передал всё, что было в компе, в антитеррор? Мне это надо, чтоб никого больше не подозревать. Ты доложил им, что работал с этим компьютером по моей просьбе? Малый кивнул. Потом заплакал. * * * Когда он подошёл, отец уже сидел за столиком в кафе, что теперь находилось на месте оладушной. Пил кофе. Выглядел праздно. Поговорили они коротко. – Тебе всё ясно? – спросил Пётр Викентьевич. – Да. – Ты догадался захватить с собой всё, что собрано по делу? – Да. – Иван протянул ему флешку. Он пользовался иногда старым приёмом: посылал важное со своей почты на свою же почту. На случай, если комп полетит. Хранениям во всяких облаках он не доверял. Это помогло ему. Он смог с Лилиного телефона войти в свой почтовый ящик и всё скачать. * * * Аэропорт Самары не сразу отпустил Лизу и Вольфа. Когда они вышли в зал прилётов, Лиза разнервничалась. Так сильно, что её даже немного затрясло, как в лихорадке. – Давай посидим тут в кафе, кофе выпьем, – попросила девушка. – Мне как-то не по себе. – Почему? Может, давление после перелёта? – Вольф взял рюкзак из рук Лизы. – Да при чём тут давление! – Лиза неожиданно раздражилась. – Просто я только что представила, как мать начнёт меня расспрашивать, почему я посреди семестра заявилась? И что я скажу? Если она узнает, что я вылетела из университета, очень огорчится. Никак нельзя этого допустить. – А что ты ей ответишь, когда она поинтересуется, откуда тебе стало известно, что она больна? – Ты умеешь поддержать. – Ну правда. Ведь дядя с тобой поделился, как бы лучше выразиться, против воли твоей мамы. – Её воля ему неизвестна. Он лишь предполагает её. – Думаешь рассказать ей? – Вольф выглядел расстроенным, произнося это. – Если бы ты был знаком с моей мамой, догадался бы, что она всё сама вычислит. Без моих объяснений. Вольф купил Лизе большой стакан латте, себе ничего не взял. Деньги стоило экономить, их не так много, а как всё сложится дальше – неведомо. До города они добрались на маршрутке, потом на автобусе доехали до Ленинградской улицы. В гостинице их встретила дама в годах, строгая, неторопливая, в очках с цепочкой, она долго что-то забивала в компьютер, потом заставила Вольфа заполнить анкету и наконец выдала ключ. Лиза осмотрела крошечный номер, обняла Вольфа и убежала. Её ждали дела, неотложные и невесёлые. Будущий гениальный писатель положил рюкзак рядом с кроватью, стянул одежду, поставил будильник, чтобы не проспать презентацию, куда пригласил его Денис Карасёв. Его фейсбучный друг обещал заехать за ним. Лиза тихо вошла в свою квартиру, на цыпочках по коридору добралась до комнаты мамы. Знакомый запах проникал в неё вместе с тишиной. Такая тишина – всегда спутник опустевшего жилья. Он прошла все комнаты и убедилась, что дома никого нет. Этого она никак не ожидала. Свою комнату она нашла почти не изменившейся. Кровать застелена, даже все её любимые игрушки на своих местах. Она противилась с ними расставаться, когда выросла, и, уезжая в Питер, велела им обязательно её дождаться. Они дождались, хоть она и не собиралась возвращаться так скоро. Она растянулась прямо поверх покрывала, закрыла глаза. Она не предполагала, что в квартире, где в последние дни перед отъездом ненавидела почти всё, кроме её пушистых игрушечных любимцев, к ней придёт покой и умиротворение. Она слышала сквозь дрёму, как мама с папой открывают двери, как ахнули, увидев её куртку, как вбежали к ней в комнату, как принялись её обнимать и целовать, будто она вернулась с того света. * * * Майя опоздала встретить Артёма, но упросила его подождать в здании вокзала. Артём уже собирался звонить ей и сообщить, что уезжает – раздражение чуть подкопилось, – но тут увидел её высокую фигуру, несущуюся к нему. Поцелуй был долгим, безотрывным, отнюдь не дежурным. Потом она потянула его к выходу, как будто он испытывал какие-то сомнения: идти или не идти. Он гадал, когда же она начнёт расспрашивать о причинах его отъезда, но этого не произошло ни в такси, ни в его квартире, ни когда они пили вино, которое купили в магазине «Магнолия» рядом с его домом, ни уж тем более когда они занялись любовью. Потом они не то чтобы заснули, скорее замерли, обнявшись, утратили на время сознание, полностью отдав себя на волю тел и их желаний. А тела их желали глубокого транса, покоя, ухода от действительности, от понимания, кто они, где они и зачем родились на свет. И надо было что-то сделать, чтобы продлить этот миг, превратить его в безвозвратный, поставить себя в зависимость от него, внедрить его так глубоко, чтобы он стал частью тебя. Но… Майя преодолела сладкую оторопь раньше Артёма. – Я проголодалась. – Она легонько толкнула его в бок, а сама порадовалась, что вернулся человек, с которым ей можно быть пленительно капризной. – Закажем или сходим куда-нибудь? – Давай закажем! Неохота никуда тащиться. – Мне в три с небольшим надо уйти. – Мы всё успеем. Она не спросила его, куда он торопится, и Артём, до этого прикидывавший, как посвятить её в то, с чем он столкнулся: эсэмэски, попытки разобраться в смерти брата, страх и апатия, – окончательно убедился, что в его откровенности нет ни малейшего смысла. Их отношения загадочным образом отделились от всего, что было ими при других обстоятельствах, их жизни потеряли все пересечения, кроме близости и жажды обладания друг другом, и в этом не просматривалось ничего пошлого, это виделось единственно правильным, единственным выходом из энтропии, из причин и следствий, где ничего не сходится. – Продиктуй мне номер твоей карты. Я выбрала, что нам заказать. Ты ведь не откажешься от куриного бульона и стейка? – Не откажусь. Он улыбнулся, встал и пошёл за своей картой, что лежала в кармане брюк, так и оставшихся валяться на полу в гостиной. Пока ждали заказ, Майя принимала душ, а Артём включил телевизор и с удовольствием смотрел по каналу «Культура» фильм про актёра Ивана Бортника. Когда ему пришла пора уходить, он предложил Майе остаться и подождать его, но она отказалась. – Надо к семинару готовиться. – Ей показалось, что Артёму понравится такая причина. Хотя, конечно, дело было не в семинарах. Уже подходя к отелю «Никитский», Артём забеспокоился: он же не представляет, как выглядит его будущий собеседник! Он даже немного испугался, но, войдя в холл гостиницы, успокоился. В маленьком баре сидел всего один человек.