— В этом году станет ясно, — говорю я. — Я знаю, что родители хотят приезжать сюда не меньше моего. А вот Рэйчел и Элизабет, наоборот, обрадуются, если на Рождество я останусь в Орегоне. Хизер садится рядом на землю. — Сьерра, ты одна из моих лучших подруг. И я понимаю, что Рэйчел и Элизабет считают так же, поэтому не могу их винить. Но ведь они с тобой весь год. А я уже не могу представить праздники без тебя и твоих родителей. И мне не хочется терять возможность провести последний праздничный сезон перед колледжем с Хизер. Мы всегда знали, что этот год наступит, и всегда с волнением ждали выпускного класса. — Я тебя понимаю, — отвечаю я. — Мне, конечно, любопытно, каково это — провести праздники дома, сдавать домашние задания не по Интернету, а лично, и хоть раз в жизни своими глазами увидеть, что творится в моем родном городке в декабре. Хизер долго смотрит на звезды. — Но я буду так по тебе скучать! По тебе и нашим елочкам, — добавляю я и вижу, что она улыбается. — Может, я приеду к тебе на несколько дней? В кои-то веки навещу тебя в каникулы. Я кладу голову ей на плечо и смотрю в темноту. Не на город и не на звезды, а куда-то вдаль. Хизер наклоняется ко мне. — А давай не будем думать об этом сейчас, — говорит она, и следующие несколько минут мы просто сидим молча. В конце концов я поворачиваюсь к самому юному деревцу, беру ее за руку, и она помогает мне встать. Я поднимаюсь, но ладонь ее не отпускаю. — Вот было бы здорово повесить гирлянды на наши елочки, чтобы их было видно снизу. Какая прекрасная мысль — рассказать о нашей дружбе всему миру! Каждую ночь, раздвинув занавески, я могла бы засыпать, глядя на вершину. — Но по пути сюда я проверила, — продолжает она. — На горе нет ни одной розетки. — Природа в этом городе совсем отстала от прогресса, — со смехом отвечаю я. Глава пятая Я лежу с закрытыми глазами и слышу, что мама с папой выходят из трейлера и закрывают дверь. Переворачиваюсь на спину и делаю глубокий вдох. Еще пара минут покоя. Потом я встану с кровати, и дни посыплются, как костяшки домино. В день открытия базара мама всегда просыпается бодрячком. Но я, скорее, как папа. Слышу его тяжелые шаги за окном: он идет в «контору». Там он включит большой серебристый кофейник и поставит греться воду, затем разложит пакетики с чаем и горячим шоколадом, которые мы предлагаем покупателям. Но первая порция горячего кофе пойдет ему в термос. Выдергиваю из-под себя продолговатую подушку и прижимаю к груди. За последние шесть лет мама Хизер дважды выигрывала конкурс дурацких рождественских свитеров. После конкурса она отрезает у свитеров рукава и делает из них подушки. Зашивает рукав с одной стороны, набивает ватой и заштопывает с другой. Одну подушку оставляет себе, а другую всегда дарит мне. Поднимаю над головой подушку, которую она вчера мне подарила. Подушка цвета мха с темно-синим прямоугольничком там, где у рукава был локоть. На синем фоне падают снежинки и летит красноносый олень. Крепко обняв подушку, опять закрываю глаза и слышу, как к трейлеру кто-то подходит. — Сьерра уже вышла? — спрашивает Эндрю. — Еще нет, — отвечает папа. — А, ладно, — говорит Эндрю. — Думал, мы могли бы вместе поработать и управиться быстрее. Я крепче прижимаю к себе подушку. Еще не хватало, чтобы Эндрю караулил меня снаружи. — Кажется, она еще спит, — говорит папа. — Но если тебе нечем заняться, проверь, не кончился ли в туалетах дезинфицирующий гель для рук. Папа в своем репертуаре! Я стою у входа в контору, еще полусонная, но уже готовая приветствовать первых в этом году покупателей. Из машины выходят мужчина и девочка лет семи. Ласково потрепав малышку по волосам, отец сразу начинает присматривать подходящую елку. — Как же мне нравится этот запах! — говорит он. Девочка делает шаг вперед. В ее глазах вся милая невинность детства. — Рождеством пахнет! Рождеством пахнет. Многие говорят это, приезжая сюда. Как будто всю дорогу только и ждут, когда можно будет, наконец, произнести эту фразу. Папа идет в контору, протиснувшись между двумя благородными елями. Наверное, надеется урвать еще кофе. Но сначала он здоровается с покупателями и говорит, чтобы обращались к кому-нибудь из нас, если понадобится помощь. Мимо проходит Эндрю в потрепанной кепке с эмблемой «Бульдогов» и с поливочным шлангом через плечо. Говорит покупателям, чтобы подбирали подходящую елку, а он поможет отнести ее в машину. На меня даже не смотрит — а все папа! Я с трудом сдерживаю улыбку. — Касса готова? — спрашивает папа, наполняя термос. Я встаю за прилавок, украшенный красной мишурой и свежим остролистом. — Вот, жду первого клиента. Папа протягивает мне мою любимую полосатую кружку пастельных цветов. Она похожа на пасхальное яйцо: я решила, что должно быть в конторе хоть что-то не с рождественской символикой. Наливаю себе немного кофе, открываю пакетик с горячим шоколадом и засыпаю в чашку. Развернув полосатый мятный леденец, использую его как ложку. Облокотившись о прилавок, папа оглядывает товар, выставленный в конторе. С утра он обрызгал несколько елок искусственным снегом, и теперь они белоснежные. — Думаешь, хватит пока? Я облизываю шоколад с тающего леденца и бросаю его в чашку. — Мне кажется, хватит, — отвечаю я и делаю первый глоток. Напоминает по вкусу дешевое мятное мокко, но сгодится. Наконец, папа с дочкой заходят в контору и останавливаются у кассы. Перегнувшись через прилавок, спрашиваю девочку: — Нашла подходящую елку? Та радостно кивает, и ее личико расплывается в очаровательной улыбке, в которой не хватает одного верхнего зуба. — Огромную! Первая продажа в году! Я не в силах сдержать волнение и втайне надеюсь, что этот сезон принесет хорошую прибыль и мы решим остаться здесь еще хотя бы на год. Папа кидает мне ценник. На улице Эндрю заталкивает елку в большой пластиковый барабан срубом вперед. С противоположной стороны барабана натянута красно-белая сетка. Папа хватается за ствол и вынимает дерево вместе с сеткой; та раскручивается и натягивается вокруг ветвей. Теперь ветви аккуратно прижаты к стволу. Папа и Эндрю закручивают дерево в сетке, отрезают ее с одной стороны и завязывают узлом. Процесс похож на изготовление подушек из рукавов, которые делает мама Хизер; только елка выглядит гораздо симпатичнее. Я пробиваю первую елку в этом году и желаю покупателям счастливого Рождества. К обеду ноги устали и ноют от многочасового стояния за кассой и погрузки деревьев. Через несколько дней я привыкну, но сегодня вздыхаю с облегчением, увидев Хизер с пакетиком, в котором лежат остатки вчерашнего праздничного ужина. Мама загоняет нас в трейлер, мы садимся за стол, и первое, что делает Хизер — отдергивает занавески. — Так вид лучше, — говорит она, многозначительно вскинув брови. Как по заказу мимо проходят двое ребят из бейсбольной команды. У них на плечах огромная елка. — Бессовестная. — Я разворачиваю сэндвич с индейкой и клюквенным соусом. — Не забывай, до Рождества ты все еще с Девоном. Она подтягивает ноги, садится по-турецки на лавочку (то есть на мою кровать) и разворачивает свой сэндвич. — Вчера вечером он позвонил и двадцать минут рассказывал, как ходил на почту. — Ну не умеет человек вести светские беседы. — Я пожимаю плечами, откусываю кусочек и чуть не пищу от удовольствия, почувствовав на языке вкус праздничной индейки. — Ты не понимаешь. То же самое он мне рассказывал на прошлой неделе, и в тот раз я тоже не поняла, зачем. — Я смеюсь, а она всплескивает руками. — Я серьезно! Зачем мне знать, что в очереди перед ним стояла ворчливая старушка, которая хотела отправить на Аляску коробку устриц? Вот ты хотела бы? — Отправить на Аляску коробку устриц? — Я наклоняюсь и дергаю ее за локон. — Злюка ты. — Да нет, просто я честная. Но раз уж мы заговорили о злюках, — замечает она, — помнишь, ты бросила парня, потому что тот, видите ли, слишком сильно был в тебя влюблен? Вот это называется топтать чужие души. — Мейсон? Да он лип ко мне, как рыба-прилипала! — оправдываюсь я. — Хотел даже приехать сюда на поезде и навестить меня в каникулы. И это в начале лета. Мы на тот момент встречались всего пару недель! — А, по-моему, это мило, — проговорила Хизер. — Он уже тогда понимал, что не проживет без тебя месяц. Вот бы мне отдохнуть месяцок от Девона и его занудства. А ведь когда они только начали встречаться, Хизер души в нем не чаяла! И было это всего пару месяцев назад. — Короче, — говорит она, — вот почему, пока ты здесь, нам нужно ходить на свидания вчетвером. Можем просто тусоваться вместе: тебе необязательно в кого-то влюбляться, ничего такого. — Хорошо, что предупредила, — отвечаю я. — Спасибо на добром слове. — Мне хотя бы будет с кем поговорить, кроме него, — умоляет она. — А я не против третьим лишним на вашем свидании, — заявляю я. — Готова даже помочь, если речь опять пойдет об устрицах. Но никаких новых парней, пожалуйста — в этом году мне и так достаточно переживаний.