— Судить их! — Народным судом! — Тащи их, бабоньки, на площадь! Выдуманная для пострадавших сказка начала принимать опасный оборот. Баронесса с проверяющим обеспокоенно переглянулись. — Я те дам тащить! — нашелся Ждан. — Мои они! Пусть злодейства свои честным трудом отрабатывают. Дом у нас большой, да и двор немаленький — дел вдоволь. — Ишь ты, ушлый какой, — подбоченилась кривая на один глаз тетка. — Все себе подгребает! — Вот народ! — с досадой махнул на нее рукой великий актер. — Сберег муку — ни тебе благодарствую, ни тебе спасибо. Так и норовят укусить! — Ты не слушай ее! Не от большого ума говорит. — Молчи, молчи, дурында! Вишь, парень для народа старался! — Кланяйтесь кудеснику, люди добрые! В пояс кланяйтесь! — А муку-то когда отдавать будут? — Как в очередь построитесь, так и начну, — ответил единственному здравому голосу парнишка. — А то же вас не дождешься. Люди заволновались, стали строиться и переругиваться. Первым в очереди оказался тот самый усатый мужик, что представительствовал от горожан, не иначе староста. — Ну не бойся, подходи, подставляй мешок, — подбодрил Ждан нервно косившегося на огромного белого слона усача. — Сколько, говоришь, у тебя пропало? — Пудов шесть, — отчего-то замялся мужик. — Врет! — громогласно заявила Лукреция, решив поддержать свой статус басурманской нечисти. Конечно, ложь она определила вовсе не при помощи колдовства, но тут уж кто во что верит. Юный волшебник посмотрел на нее, подмигнул украдкой, а затем вновь обратился к усачу: — Если шесть пудов, так чего ж ты с одним мешком пришел? За пазуху тебе насыпать, что ли? Среди горожан послышались смешки. — Я что? Мне как женка сказала, я так и отвечаю, — пошел на попятную враль. — А мешок один дала — баба-то темная, счету не обучена. — Ну, подставляй, что принес, — усмехнулся Ждан. — Только ведьма говорит — врешь. — Брешет, — обиженно сказал усач и протянул раскрытый мешок. Воздушный слон радостно пыхнул хоботом белое облако в раскрытую мешковину. Хозяин мешка превратился в привидение, на лице которого недоуменно моргали два живых глаза. — Простите, обратный процесс еще не отлажен, — пока на лице «привидения» снова не открылся рот, засуетился Ждан, бросая на Чингиса крайне выразительные взгляды. — Сейчас-сейчас! Белый слон с обаянием добродушного героя детской сказки прошелся хоботом по застывшему от удивления мужику, заново всасывая в себя муку. Закончилась эта уборка где-то в районе усов и бороды, из-за чего действо было завершено смачным чмоком-поцелуем. Лукреция укоризненно посмотрела на Чингиса — тот улыбнулся. За ним улыбнулся белый слон. Из очереди раздались умиленные женские аханья. — Вы могли бы открыть свой цирк, — прошептала баронесса, хотя злым колдуньям светские беседы вести не полагалось. Со второй попытки слон удачно высыпал муку в мешок, став при этом на тон бледнее прежнего. Усач удовлетворенно завязал мешковину и, легко вскинув ношу на плечо, пошел обратно к городу, словно позабыв о том, что вначале требовал шесть пудов муки, а получил всего три. Очередь двигалась споро, никто больше не рисковал врать в присутствии «басурманской ведьмы». И вот уже скоро вместо четырех слонов осталось два, а потом и вовсе один, да еще и наполовину прозрачный. Судя по всему, в нем была мука, что принадлежала волшебникам и самому мельнику. Вот только толпа, поначалу бодро начавшая редеть, теперь убывать прекратила. Так и стояла на дороге горстка женщин, у которых муки было больше, чем они могли утащить на себе. А где горстка женщин, там жди свары и беды. Баронесса тихонько шикнула на Ждана и глазами показала ему на горожанок: мол, помоги, пока все мирно. Парень и тут оказался смекалистый. — А что, тетеньки, кому муку до ворот довезти? Не стесняйтесь, у меня тут и лошадка есть! Вот только подвезти надо было слишком многих, и не только тетенек. Некоторые, услышав столь щедрое предложение, так и вовсе с полдороги вернулись, лишь бы на своих двоих в город не топать. Ждан с лошадью понуро наблюдали, как растет гора мешков и толпа хозяек, нуждающихся в доставке. Баронесса толкнула локотком Чингиса. — Ну раз уж вы слонов видели, то ослов и подавно. — Что? — не сразу понял намек волшебник. — Ослики, милые такие ветряные ослики, — начала объяснять Лукреция. — Надеюсь, на них можно будет грузить мешки с мукой? — Почему было сразу не отправить слонов в город? — вздохнул проверяющий. — Доставлять бы не пришлось. — Очень неосмотрительно было с вашей стороны не подумать об этом вначале, — медовым голосом ответила пожилая дама. — А ведь сотни лет уже живете на свете, не то что я. Чингису хватило ума промолчать и снова взяться за дело. Вокруг них из воздуха стали ткаться ветряные ослики. Они были не такими прозрачными, как слоны, внутри них что-то клубилось и кружилось, делая волшебные создания серовато-мраморными и почти живыми. Женщины заахали. Ждан обернулся и посмотрел на двух связанных «татей» глазами, полными восхищения и обожания, а затем так же бодро начал командовать: — Подходим, разбираем ослов! Без драки, без драки! Всем хватит! Кого на лошади подвезти? Никого? Эх, люди! — А оставить его себе можно? — вдруг спросила какая-то предприимчивая молодуха, уже предельно нагрузившая доставшегося ей осла. Это предположение имело эффект зажженной спички, брошенной в сухом поле. Уже через секунду дарового, пусть и воздушного, осла себе хотел каждый, и каждый старался прорваться к Ждану, громогласно об этом заявляя. — Забудьте про цирк. Вот где неплохое предприятие могло бы получиться, — прокомментировала баронесса. — Они же развеются через час, — ответил волшебник, глядя, как вихрастый паренек отбивается от самых настойчивых просителей. — Ну и что, возможность почасовой аренды это не отменяет, — продолжала развивать свою мысль Лукреция. — Кормить, поить их не надо, украсть не украдешь. Идеально — хоть сейчас компанию открывай. Ну что, по рукам? Чингис посмотрел на нее дикими глазами. — Вы это серьезно? — А что? Оставайтесь. Не вечно же вам мучить Вольгу своими провер… Вольга! Баронесса и проверяющий переглянулись. Вольга! Во всей этой кутерьме муки, слонов, ослов они забыли про Вольгу! Про воспитателя, который так и не ответил на призыв своего ученика! Про волшебника, который приходил, когда кто-то был в беде — если в беде не был он сам… Лукреции хватило минуты, чтобы справиться с узлами, умело затянутыми Жданом. Едва она и Чингис стряхнули с себя веревки, волшебник вновь подхватил пожилую даму за талию и взмыл с ней вверх на восходящих потоках воздуха. — Сбежали! — истерически возвестил чей-то женский голос. Другие подхватили — завизжали, заголосили. — Постойте! А как же я один с мельником разбираться буду? — кричал им вслед обеспокоенный Ждан. — Договоришься! — ответила с неба баронесса. — Мышей на мельнице бесплатно выведи! — Так жалко мышек-то! — Утром было не жалко! Глава 17 ТРИ ОБМАНЩИКА — Надеюсь, у вас есть план, — сказал Чингис, опускаясь вместе с баронессой на землю в глухом тупичке за чьим-то амбаром. — Потому что после нашего умопомрачительного успеха на мельнице я не рискнул бы кружить над городом в поисках Вольги. — План-то у меня есть, — ответила Лукреция, совсем неаристократично переступая с ноги на ногу. В эйфории от происходящего она до сих пор не обращала внимания на замерзающие ноги, но после очередного полета и приземления в снег потребность в тепле стала более чем насущной. — Чего не могу сказать о приличной обуви для местных сугробов. — С вас план, с меня валенки, — торопливо сказал волшебник, присоединяясь к танцу баронессы. — Как будем искать Вольгу? Он, конечно, малый крепкий, но мне неспокойно. — Мой план будет плохо работать без ваших валенок, потому что в него входит ожидание. Чингис посмотрел непонимающе. — Мешок все еще у вас? — на всякий случай уточнила Лукреция.