— Поверьте, меня сложно смутить, а вас уж тем более, переодевайтесь здесь, — внезапно сказала баронесса. — Я так неотразим, что даже ваша строгая леди не устояла. — Проверяющий подмигнул другу и направился к ближайшей подворотне. — Что на вас нашло? — удивился Вольга. — Внезапное озарение, — ответила Лукреция, но дальше объяснять не стала. Ее тонкие губы сжались почти что в ниточку. Поэтому наниматель не стал приставать к баронессе с дальнейшими расспросами, всерьез опасаясь, что неудовольствие строгой дамы вызвано именно его поведением. Чингис вернулся довольно быстро, победоносно потрясая ворохом одежды, в том числе и еще одними валенками. Он вручил все Вольге со словами: — Переодевайся и перевоплощайся уже, а то смотреть на тебя тошно. — Я мигом! — Давай хоть кистень подержу. Что ты в него вцепился как в Посох Всемогущества? — Подержи. — Счастливый Вольга, сверкнув льняным подолом платья, скрылся все в той же подворотне. Проверяющий с баронессой остались одни. Волшебник оглядел свою спутницу с хитрым прищуром, пожилая дама ответила стальным взглядом. — Вы ведь уже начали меня в чем-то подозревать? — неожиданно серьезно и совершенно спокойно спросил Чингис, переключая внимание на доставшееся ему оружие. — Вот только жаль, что прозорливость чаще всего приходит вместе со старостью и бессилием. Поэтому на сем хочу откланяться. Передавайте мои наилучшие пожелания Вольге. С этими словами волшебник неожиданно взмыл в воздух над Лукрецией. Пожилая дама нисколько не удивилась, а лишь поудобнее перехватила свою трость и с совсем неаристократическим гиком метнула ее вслед возносящемуся в небо обманщику. Снаряд полетел славно и на удивление метко. На гиканье из-за угла своей импровизированной гардеробной выглянул Вольга, успевший натянуть только штаны. Это был идеальный момент, чтобы увидеть, как металлический набалдашник трости прямо на лету ударил его друга в затылок, после чего тот с приличной высоты сверзился прямо в пышный сугроб. — Что вы творите?! — закричал баронессе полуголый волшебник, но тут же смущенно умолк, потому что при падении шуба Чингиса распахнулась, явив миру миниатюрную коллекцию волшебных артефактов: мешок, палку-поисковик, красный клубок и кистень. — Иногда прозорливость, — поучительным тоном сказала Лукреция, поставив свой новехонький валенок прямо на грудь человеку, его добывшему, и не испытывая при этом никаких угрызений совести, — приходит чуть раньше, чем старость и бессилие. Глава 18 ИСКАТЕЛИ АРТЕФАКТОВ Волшебники катались в снежной мешанине, нещадно наминая друг другу бока. Баронесса стояла неподалеку, опираясь на подобранную в сугробе трость, и безмятежно наблюдала за дракой. Наконец только по одной ей ведомым признакам решив, что с обоих достаточно, она соизволила вмешаться. — Вольга, если вы вознамерились убить вашего так называемого друга, я очень не советую этого делать. Его сомнительная личность нам еще пригодится. Мужчины продолжали барахтаться в снегу и размахивать кулаками, не обращая никакого внимания на Лукрецию. Каждая их реплика прерывалась тяжелым дыханием или очередным тумаком. — Чтоб я… еще… раз тебе… поверил… — Да что тебе… жалко, что ли? И так… вещи пропадают… одной больше… одной меньше… Баронесса вздохнула и поудобнее перехватила трость, которая в ее умелых руках служила не хуже, чем какая-нибудь волшебная палочка-выручалочка. Болезненный тычок острым металлическим концом достался Чингису, Вольгу же пожилая дама снисходительно ухватила за ухо, чтобы обуреваемый праведным гневом волшебник не вздумал воспользоваться неожиданно приобретенным преимуществом. — Хватит! — скомандовала как отрезала аристократка. — Вольга, не думаете же вы, что во всех ваших бедах виноват господин поддельный проверяющий? Он лишь с изобретательностью крысы тащит то, что успевает подобрать. — Попрошу без оскорблений, — простонал согнувшийся пополам Чингис. Лукреция проигнорировала реплику, но еще немного докрутила ухо своего нанимателя, который, судя по всему, немного уступал ей в самоконтроле, ибо снова бросился в атаку. — Вольга, нас разыграли, причем не в самое удачное время, только и всего. — Только и всего? Только и всего?! — Только и всего. — Я доверял ему! — Ну, значит, теперь не будете, — рассудительно сказала пожилая дама — она уже давно не доверяла никому. — Я бы с радостью разделила ваш гнев, если бы не была уверена, что этот мошенник нам нужен. — Полегче с эпитетами! — возмутился Чингис, упорно продолжая строить из себя невинную жертву. — Встали, оба, и привели себя в порядок! Вольга, оденьтесь, а то простудитесь! — приказала Лукреция, отпуская ухо одного волшебника и предупредительно направляя трость в сторону другого. — И чтобы без сюрпризов! Второй раз буду бить серьезно! — А это что тогда было, ласковый подзатыльник? — проворчал Чингис, поднимаясь и потирая голову, которая, как и живот, уже успела познакомиться с воспитательными методами баронессы. Оба драчуна, и без того пострадавшие еще до начала стычки, теперь всклокоченные, в порванной грязной одежде, покрытые ссадинами и кровоподтеками, выглядели хуже любого уличного забияки. Лукреция предусмотрительно встала между мужчинами, пока те отряхивались, бросая убийственные взгляды друг на друга, и начала методично нанизывать события прошедших дней на острый стержень своей логики. — Чингис, вы, помнится, обмолвились, что ночью на подлете к городу заметили воронку смерча? — Да кто бы ее не заметил? Тут и летать не надо! — И, кажется, это были единственные правдивые слова, которые мы от вас услышали за прошедший день. — Я попрошу… Снежок, впопыхах слепленный Вольгой, угодил оскорбленному мошеннику прямо в лицо и рассыпался белым крошевом, не нанеся особых повреждений ничему, кроме его гордости. «Как дети малые», — подумала про себя Лукреция, а вслух перешла к армейской лексике и более психологическому подходу. — Отставить! — прикрикнула пожилая дама, занесла трость… а потом, внезапно охнув, схватилась рукой за сердце и стала оседать в снег. Вольга тут же отбросил второй снежок, слепленный до плотности камня, Чингис закрыл рот, готовящийся исторгнуть очередную партию возмущенных слов, — оба волшебника кинулись к баронессе, поддержали под руки, не дали упасть. — Кольнуло что-то, — слабо и смиренно пожаловалась аристократка, оттолкнула обоих и, воспользовавшись возникшим замешательством, продолжила гнуть свою линию: — Заметив смерч, вы догадались о природе его происхождения. Не удивлюсь даже, если точно узнали артефакт, ставший причиной природного катаклизма. — Да кто ж его не узнает? Перстень Радогаста — одна из волшебных легенд! — Вот именно. Поэтому, сообразив, что такой мощный артефакт неспроста оказался вне стен дома, да еще в чьих-то неумелых руках, вы решили разведать обстановку, для чего и явились на Калиновую улицу под видом проверяющего. Так? — Ну так, — с гордостью, не соответствующей моменту, усмехнулся Чингис. — Не думал, что мне так легко поверят. Баек с десяток заготовил, а не понадобились! — Обрадовался я за тебя, дурака, — с горечью сказал Вольга, надевая через голову рубаху. — Думал, наконец за ум взялся. — Может, и взялся… Да как удержаться, когда такая возможность? — Очень просто удержаться! Вспомнить, кто теперь хозяин дома и на кого падут все шишки! — Погодите, — вмешалась баронесса, ибо тон разговора снова начал набирать высоту, — я что-то пропустила? — Думаете, почему я выстроил такой во всех планах замечательный барьер вокруг дома? Да потому что благодаря одному мелкому воришке знал наперечет все каверзы, которые могут устроить дети. — Вольга кивнул в сторону своего заклятого друга. — Мы познакомились еще подростками, когда вместе находились тут на воспитании. И не проходило недели, чтобы Чингис не пытался стянуть что-то из хранилища. Его ловили, возвращали украденное, наказывали, но все повторялось вновь и вновь… И закончилось только тогда, когда его отпустили из дома. С тех пор, как мне казалось, он начал честную жизнь. — Вот! Вот! — радостно заголосил главный герой этой познавательной истории. — А теперь представь, что я получил последний шанс осуществить детскую мечту. Представь! Да вернул бы я тебе твое барахло через недельку-другую! Тут же главное идея, сама возможность, понимаете? Баронесса и воспитатель смотрели на идейного вора скептически — оба не верили в его чисто теоретические изыскания. — Слушайте, я мог слинять с мешком еще на мельнице, но вместо этого отправился спасать друга! — Ну спасибо, спас так спас! И попутно обчистил меня и моих воспитанников. И все это только по дружбе, я так понимаю? — А что вы рты разеваете? Ты чему их учишь? К чему готовишь? У вас в доме всего один человек, знакомый с реальностью, и та временно! — Пусть остается как приманка, — решила баронесса (человек, не просто знакомый с реальностью, но еще и умеющий ее укрощать). — Кто бы ни был злоумышленником, в присутствии проверяющего он начнет запускать артефакты и когда-нибудь себя выдаст. — А кто поручится, что сам подставной проверяющий не вытащит что-нибудь из хранилища? — Порукой ваш волшебный талант. Мы же с вами проверяли барьер. Кто бы и каким способом ни протаскивал через него предметы, Чингису этот способ неизвестен. Так что, Вольга, учитесь уже использовать людей, особенно тех, кто собирался подкинуть вам свинью. — Ничего, что я присутствую при вашем разговоре, — снова вмешался предмет обсуждения, — и могу не согласиться? — Вольга, — только и произнесла Лукреция тем тоном, которым тренированной собаке дают команду «фас». — Если ты не останешься, я сообщу совету о том, что ты пытался сделать, — мрачно проговорил воспитатель волшебников, следуя предложенной аристократкой доктрине. — Несколько лет без возможности пользоваться волшебством пойдут тебе на пользу. — Не-э-эт! — картинно простонал Чингис, прикладывая руку ко лбу. — И это при том, что ты отлично знаешь, как я ненавижу ходить пешком! Уволь старую интриганку, она научит тебя плохому! Трость «преподавательницы плохого» тут же прошлась по хребтине великого трагика. — Ладно-ладно, — поднял руки поддельный проверяющий, показывая, что прекращает паясничать. — Я и сам хотел остаться. Мне же теперь покоя не будет, пока не узнаю, как кто-то из ваших паршивцев эти вещи выносит! Сам не додумался, так хоть у других подсмотрю. — А теперь, может, все же дойдем до лекаря? — предложила Лукреция, пока двое ее спутников не успели разрушить с таким трудом восстановленный мир, и махнула рукой в сторону нужного домика. — Вид у вас обоих, конечно, боевой, но не очень презентабельный. Я бы вам добром ни одну вещь не отдала, хоть волшебную, хоть нет, а уж горожане и подавно. Вольга мельком взглянул в указанном направлении, хотел доблестно отказаться, дескать, само заживет, а затем взглянул еще раз… и застыл.