Вольга нахмурился. — Не знаю. Сгинул давно уже. Он же охотник был. С ватагой таких же отчаянных парней ходил по селениям, зверя бил: где волки лютуют, где медведь-шатун не в срок из спячки вылез. Все снова замолчали. — А нельзя было сказать, что я тебе праправнучка? — смаргивая вновь набежавшие слезы, спросила Белоника. — Да зачем? Тоже мне родственничек выискался! Я с отцом твоим даже знаком не был и тебя на руках не качал. Разве это дед? А тебе здесь под моим присмотром жить, с другими волшебниками общаться как? Вот и промолчал. Не прав был? Девушка только всхлипнула. — То-то видно, как у вас говорят, яблочко от яблони недалеко падает, — добродушно проворчат баронесса, чтобы разрядить обстановку. — Собрались тут горе-молчуны. Хорошо еще, никто пострадать не успел. — А как же Лана? — пискнул из своего угла Буреслав, до этого сидевший тише воды, ниже травы, чтобы не прогнали. — Цела твоя Лана, — снизошел до него Вольга, открыв наконец-то правду. — Так вы меня обманули! — Так ты нас тоже! — расхохотался воспитатель, напряжение отпустило, и он ничего не мог с собой поделать. Улыбнулись все остальные обманщики, собравшиеся в одной комнате. — Что же мне теперь делать? — виновато спросила Белоника, в который раз утирая слезы. Потом умоляюще взглянула на фальшивого проверяющего: — Забудьте все, что я сказала. — О-о-о, я умываю руки, — поднялся Чингис. — Сам будешь объяснять своим подопечным, что ты и твоя великолепная леди тут наворотили. — Никто тебя не ругает, девочка. Правда, Вольга? — вмешалась баронесса. — И вы, Чингис, не уходите. Разве вам не интересно, что будет дальше? — А что, у вас есть еще какое-то дальше? — с готовностью вернулся на свое место Чингис, словно зритель после антракта в хорошем спектакле. Вольга удивленно посмотрел на баронессу. — К сожалению, да. Есть в этом доме еще один молчун. Буреслав, позови Ратко. — Он что, тоже праправнук Олега? — выпучил глаза мальчишка. — Не мели чепухи. Иди и зови. За любопытным юным волшебником мигом хлопнула дверь. — И правда, зачем Ратко? — спросила Белоника. — Скажем так, ты и его обидела незаслуженно, — загадочно сказала Лукреция. Чингис посмотрел на Вольгу, тот пожал плечами, дескать, поди пойми этих старых интриганок. Ратко протиснулся в дверь как раз вовремя, чтобы предотвратить дальнейшее обсуждение. — Что у вас тут? Из-за его спины высунулась любопытная физиономия Буреслава, боявшегося пропустить хоть слово. — Вечер откровений. Присоединяйся! — бодро сказал Чингис. Великан обвел взглядом всех по очереди — не укрылась от его внимательных глаз и заплаканная Белоника — и остановился на довольной баронессе. Та кивнула, и Ратко окончательно прошел в комнату. Буреслав закрыл за ним дверь. — Мне одна мышка шепнула, что ты очень хочешь уйти из этого дома, — перешла к делу Лукреция. — Это правда? — взвился Вольга, в этот день воспитанники преподносили ему сюрприз за сюрпризом. — Правда, — кивнул богатырь. — Отпустишь? — Смотря для чего… Ратко помялся, не зная, какие слова подобрать. Затем решился, бить — так в лоб. — Не один теперь я на свете. Есть у меня моя Нюта. А летом будет еще дочка или сынок. Если бы Вольга не сидел, то, наверное, пошатнулся бы от такого удара. — Вот те на, — только и проговорил Чингис. — Так Нютка твоя брюхатая, что ли? — громко и неосторожно произнес Буреслав, все еще находившийся на расстоянии вытянутой руки от великана. Подзатыльник не заставил себя ждать. Да не просто подзатыльник, а царь всех подзатыльников. И никто мальчишке не посочувствовал. Вольга прочистил горло, как-то по-особенному взглянул на Лукрецию, словно давая понять, что догадался, зачем та позвала парня именно сейчас. — Ты же знаешь, что я не могу тебя отпустить, пока ты не разобрался со своим волшебством? Ратко кивнул. — Знаю. Только на что оно, мое волшебство, если Нюта сейчас за другого замуж пойдет? Воспитатель нахмурился. — Крепко решил? — Крепко. — Буреслав, сходи в мою комнату, там на верхней полке шкатулка резная стоит — принеси. — Ага, я сейчас! — Буреслав в очередной раз выпорхнул в коридор. — Вот когда умение перемещаться ему бы пригодилось, — сказала вслед неутомимому гонцу баронесса. — Чингис, поможете потом мальчику? — Я? — удивился волшебник. — Я бы с радостью, но не умею перемещаться. — Вам и не понадобится. По крайней мере так, как хотелось бы Буреславу. — С вашими загадками я вовсе отсюда не уеду, — засмеялся мошенник. — Может, вам и не надо? — лукаво ответила баронесса. — Подумайте. Буреслав вернулся с небольшой деревянной шкатулкой и передал ее Вольге, но по лицу пацана было видно, что не удержался, открыл-таки по дороге. — Ну и что там видел? — спросил воспитатель. — Да браслеты волшебные, что-то вроде кандалов, — сообщил мальчишка. — Не в бровь, а в глаз, — согласился Чингис. Вольга открыл шкатулку, на дне действительно поблескивали два серебряных браслета, украшенные витым узором. — Брачные артефакты бывают разного вида. Мне в свое время достались эти. Жених и невеста должны произнести клятву и надеть браслеты, тогда тот из них, кто владеет волшебством, его лишится, а вместе с ним лишится и своего долголетия, будет стареть, как обычный человек. Пока живы оба супруга, снять браслет невозможно. — Страшная вещь, — прошептал подставной проверяющий. — Если без настоящей любви, то нет ничего страшнее, — согласился с другом Вольга и посмотрел на Ратко. — Браслеты — это условие. Наденешь — и можешь уйти отсюда, когда пожелаешь. Снова повисла тишина. — А без браслетов нельзя? — робко спросила Белоника, наконец-то пожалевшая парня. Вольга покачал головой. — С его видом волшебства нельзя. У Ратко тоже возник вопрос, только совсем другого свойства. — Да как же я его надену? — Он указал взглядом на самый крупный браслет, и всем стало понятно, что тот ковался вовсе не для богатырской ручищи. Вольга смущенно потрогал свое запястье, которое было в полтора раза тоньше, чем у воспитанника. — Дайте мне, — встала с места Белоника, глаза ее снова влажно посверкивали. Воспитатель протянул девушке серебряный браслет. Волшебница взялась за него обеими руками и легонько развела в стороны: на глазах у присутствующих украшение стало шире, не потеряв своей идеально круглой формы.