– Вот именно! – Иван как-то по-итальянски вскинул ладонь. – С бабами всё должно быть просто. Заплатил – поимел. Приглянулась – придержал на пару месяцев. Надоела – послал подальше. А не вот это вот бесконечное мозгоёбство: туда хочу, сюда не хочу, ты на меня забил, где ты шляешься, с кем ты шароёбишься… Мне бывшей жены хватило вот так! – он провёл большим пальцем по шее. Я молча усмехнулся. Глянул на Олесю, но она всё ещё говорила по телефону. – Ты ведь тоже не был фанатом всех этих муси-пусь! Чего случилось-то? Охомутала? На этом слове я кашлянул от сдерживаемого смеха: – Да ничего не случилось. И ничего не изменилось. Иван скривился, в удивлении вскинув свои белёсые брови, выделявшиеся на красноватой от загара коже: – В смысле? Так ты ей тоже чехлишь? – Типа того. – Хо! А я-то уж думал – всё, пропал чертяка! Красава! – он тоже закурил и хитро прищурился в не самой приятной ухмылке… * * * Олеся Договорив с мамой, я прихватила тарелку и нехотя пошла к столу, но с облегчением заметила, что блондинки там уже не было. – Красава! – раскатисто усмехнулся Иван. – И чё почём? – Приемлемо, – донёсся голос Демида. Я не сразу поняла, о чём они говорили: о машинах, недвижимости или ещё о чём-то… Подошла к бармену и попросила капучино. – Ну примерно? – Пять. – В месяц?! – Да. – Нихуа-хуа! Я стояла к ним спиной. И какие-то нехорошие ощущения неприятно покалывали затылок. – За такой кэш она должна огого! «Нет… Демид, только не так…» – Меня устраивает. – Потом скинь номерок, как надоест. Я втянула носом воздух, чувствуя, как ноги задеревенели от ужаса. – Как будто тебе тут не хватает… Пересилив страх, я повернулась в их сторону. – Ну я ж не вечно в Сочи сижу. Как-нибудь приеду в столицу на недельку. Сэкономлю время на поиски отменной проверенной сучки! – Ковалёв смотрел на меня и громогласно хохотал под звон разбившейся чашки, выпавшей из моих рук. Где-то на краю сознания раздался невозмутимый голос Макарова: – Да пошёл ты. А потом он повернулся на звук битой посуды и резко замер, глядя мне в глаза… Глава 30 Демид Она выглядела так, будто я воткнул нож ей в грудь. Окажись на моих руках кровь, я бы даже не удивился. Олеся, словно во сне, плавно развернулась и пошла в сторону отеля. – Ой, – хмыкнул Ковалёв. Какой толк набить лицо этому говнюку, если я сам оказался не лучше? Молча встал и быстрым шагом нагнал зеленоглазку: – Лесь, стой. Был уверен, что она пошлёт меня или врежет пощёчину, поэтому на ходу врезался в неё, застывшую в тени высокого раскидистого дерева. По щекам Олеси текли слёзы, а губы были неестественно побелевшими. Остановить её я остановил. Но что мог сказать? Что я долбоёб? Это было понятно и так… – Слушай, я… – смотрел в слезящиеся зеленющие глаза и чувствовал, как горло горело, будто туда всыпали полкило красного перца. – Зря я не попросила распечатку… – пробормотала Олеся. – Распечатку?.. – Договора… Я, как самый гнусный двоечник, стоял напротив неё и в упор не понимал, о чём она говорила. – Ты сказал, что всё просто. Но потом всплыл пункт с таблетками. А теперь – с публичным разглашением, – если бы люди умели убивать взглядом, я уже был бы труп. – Или это всё значилось мелким шрифтом в сносках?! – Давай поговорим в номере, – я пытался взять её за руку, но Олеся непримиримо отпихнула меня под любопытствующими взглядами прохожих. – Ночью ты запретил мне сравнивать себя с ней. А теперь?! Легко и задорно обсуждаешь прайс со своим дружком?! – Ну, согласен. Это было… неосмотрительно. Олеся истерично рассмеялась и резво загашала дальше. Я шел за ней и перебирал в голове варианты оправданий от похмельной тупости до солнечного удара. – За что ты так со мной?! – она внезапно повернулась и ударила меня в грудь обеими ладонями. В зажившей ключице тупая боль отдалась чувствительным эхом. Я поморщился, но тут же выпрямился. – Как – так? – Вот так! Что это за бесконечные качели?! – Во-первых, хватит орать на весь парк, – меня уже откровенно бесили посторонние зрители, но Олесе они, видимо, не мешали. – А во-вторых, – о, это была моя фатальная ошибка, – даже если я с кем-то и обсудил наше положение дел… Что с того? Я же не подкладываю тебя под левых мужиков. Через мгновение моя правая щека вспыхнула от звонкого удара ладонью. – Да я бы уже и не удивилась! – Ты охренела?! – схватил её за запястье и вовремя поймал вторую ладонь. – Только попробуй ещё раз замахнуться… Я буквально волоком втащил Олесю в номер, и лишь когда дверь захлопнулась, выпустил её руку и бешено выдохнул. – Какие нахрен качели? – в попытках совладать со злостью заговорил как можно спокойнее. – А разве непонятно? – она растирала пальцами место моей хватки. Краем глаза я заметил, что её запястье стало малиновым. – Ты то подпускаешь меня к себе вплотную, то отталкиваешь на километр! Я уже окончательно запуталась, по договору мы живём или как?! Ты сам этого не видишь?! Не чувствуешь, что черта почти стёрлась?.. Или это и есть причина поступить со мной так… низко?! Чтобы я знала своё место? – Олеся зло смахнула слёзы, прижала ладонь к губам и отвернулась. Уперевшись плечом в стену, я сдавил пальцами переносицу и с минуту молчал, приводя мысли в холодный порядок. Всё это время она стояла ко мне спиной и, наверное, смотрела на искрящееся море. Несколько раз перебрав все объективные «за» и «против», я с тяжёлым чувством бессильной злости принял решение и заговорил ещё спокойнее: – Мы с тобой всё это время жили по одному-единственному и очень простому правилу.