Это было давно. До того, как мама упала. Нилла потянула, но Сэм не выпустил ее руку, и она зарычала и потянула его за собой быстрее. У низких ворот входа слуг они не стали мучиться с замком. Дерево стояло у стены, и хоть нижние ветки были на пару футов выше головы Ниллы, это могло сойти за лестницу. — Подтолкнуть? — спросил Сэм. Она не успела ответить, он потянул ее за руку, заставил ее повернуться к нему. Его другая ладонь скользнула по ее талии, притянула так, что она врезалась в его грудь. Он улыбнулся ей, его глаза мерцали в свете луны. Нилла хмуро посмотрела на него. — Что ты творишь, Сэм? — сказала она, поднимая свободную ладонь так, чтобы упереть в его грудь. — Что, по-твоему, мы делаем этой ночью? Он сжал ее талию крепче, опустил голову ниже, и темная прядь волос упала на лоб. — Я думал, это было очевидно, — травинка торчала из уголка его рта, пахла сладко во тьме. Он передвинул ее к другому уголку, улыбнулся ей, глядя на ее губы. — Ты. Я. Работаем снова вместе. Как в старые времена. — Да? — она прижала пальцы к его тунике, вонзила ногти в его кожу через ткань. Он удивленно охнул, выронил травинку и ослабил хватку, дав ей вырваться из его рук и попятиться. — Боггарты, Нилла! — он покачал головой и потер смятую тунику, кривясь. — За что? — Мы не друзья, Сэм, — Нилла уперлась ногами, руки были свободными по бокам, пальцы были сжаты в кулаки. Не стоило тут проводить этот разговор. Семь богов, он не мог подождать, пока они пройдут стену? — Мы не работаем вместе. Тут нет никаких вместе. Сэм выругался. — Не нужно изображать леди! Ты знаешь, что лучшая кража проводится командой. Прошло два года, и у меня не было такого улова, как раньше. Я тебя почти не видел. Ты делаешь вид, что не замечаешь меня, когда мы проходим по улице. Это не хорошо, Нилла. Ты принадлежишь этой жизни. Ты принадлежишь… — Я не принадлежу никому, — Нилла вдохнула глубоко носом, заставляя голос быть ровным, подавляя слезы, которые грозили сдавить ее горло. — Ни тебе. Ни маме. И ни твоему начальнику. Понимаешь, Сэмтон Ралленфорд? Сэму хватило ума выглядеть пристыженно от упоминания его работодателя. — Ладно тебе, Нилла, — сказал он, потирая рукой шею сзади. — Кловен не такой плохой. У него тяжелая жизнь, как у нас, и… Она не дожидалась его жалких оправданий. Ей хватило повадок Сэма до конца жизни. Она повернулась и сделала три шага к дереву. Она разогналась и взобралась по стволу, добралась до нижних веток, а потом подтянулась еще быстрее. Было темно среди веток, но тьма не беспокоила Ниллу. Она впитывала взглядом весь свет, какой давала луна, и это усиливало ее зрение. Может, это был ее подарок от фейри. Она быстро забралась на стену и спрыгнула на улицу за ней. Кряхтение и треск веток сказали ей, что Сэм был за ней, но она не ждала его. Пусть догоняет. Она не нуждалась в сопровождении. Улицы Нортона были слишком чистыми, слишком широкими и слишком ярко освещенными. Но она смогла найти достаточно густые тени, чтобы скрыть ее, и умело избегала Зеленых капюшонов в патруле. Сэм догнал ее до того, как она покинула богатый район, поравнялся с ней, когда Нилла погрузилась в запутанные улицы низшего Вимборна. Он немного успокоился после их разговора и не пытался взять ее за руку. И он дал ей выбирать путь по переулкам вдали от главных дорог. Там, где Зеленые капюшоны вряд ли появились бы. Она больше двух часов вела их к их вонючей части города ниже по реке. Вонь улицы Драггс ударила по ней, как кулак. Она замедлила шаги, и Сэм опередил ее на несколько шагов, а потом замер и оглянулся. — Что-то не так, Нилла? — спросил он. Она не ответила. Нилла смотрела на ряд из шести домов, тяжко прислоняющихся друг к другу у медленно разъедающегося берега реки Вим. Свеча сияла в окне н чердаке в третьем доме слева. Нилла сглотнула, когда тень прошла перед той свечой, на миг закрыв свет. Она знала, кто там расхаживал, его плечи и голова были опущены так, чтобы не задевать низкие балки. Кловен четко озвучил требования. Ей нужно было вернуться к рассвету, иначе… Сэм чуть не опустил ладонь на ее плеч, но передумал. — Не переживай, — почти серьезно сказал он. — Кловен сдержит свою сторону сделки. Он придерживается кодекса. Нилла сплюнула с горечью. Ничего не сказав Сэму, она поспешила в переулок за рядом домов. К задней двери не было ключа. Зачем? Никто не стал бы воровать у бедных семей в этих комнатах. Как крыса, спешащая домой, она скользнула внутрь и попыталась добраться до задней лестницы незаметно. Но хозяйка дома ее заметила. — Эй, что задумала эта потаскушка? Словно из глубин ада, уродливая беззубая госпожа Диргин появилась у основания задней лестницы, ее десны сжимали конец сигары. Дымящийся огонек на конце сигары мерцал в ее мелких глазках. — Пытается провести юношей в свою комнату? Так ты зарабатываешь, девочка? Милое личико не скроет лживое похотливое сердце, так мне всегда говорила старушка-мама! Нилла замерла, нога была на первой ступеньке, ощутила, как Сэм подошел в тени за ней. У нее не было времени на это. — Это не ваше дело, — прорычала она, — но этот парень к папе. И все. — О, вот как? — госпожа Диргин вытащила сигару изо рта и окинула Сэма взглядом, а потом еще раз, уже медленнее, что не подходило женщине, которая так переживала за честь. — Милашка, может, захочешь посидеть у огня? У меня на кухне теплее, чем на старом дырявом чердаке. И потаскушку ждет много мужчин сверху. Тебе придется дождаться очереди. Сэм кашлянул, серьезный, наверное, впервые в жизни. — Эм, госпожа, я благодарен за предложение… Нилла не ждала продолжения. Она выругалась и прошла мимо отвлеченной женщины, поспешила по скрипучей лестнице изо всех сил. Она и папа снимали дырявый чердак в этом доме два года, после смерти мамы. Порой было сложно вспомнить жизнь до улицы Драггс, уютный домик, которым они наслаждались в скромном, но уважаемом районе Вестбенд. Они могли позволить варианты лучше на сбережения мамы, но ей нравилось притворяться простой семьей ремесленников скромного достатка. Ничего, что привлекло бы нежелательное внимание. Нилла не понимала, как удобно им было, пока все не пропало. Она добралась до вершины лестницы и взяла себя в руки. Следующие несколько минут будут… сложными. Внизу она слышала, что Сэм еще общался с госпожой Диргин. Он не скоро поднимется, не будет за ее спиной. Она и не верила, что он ее поддержит. Она прижалась ухом к двери и слушала. Тяжелое дыхание внутри, скрип досок, шорох ткани. Если она не ошиблась, там с папой были пять человек. — Пять, — прошептала она и подавила ругательство. Тряхнув запястье, она вытащила нож из ножен в рукаве. Он был не длиннее ее среднего пальца, но острый, как бритва. Он мог ей помочь. Заставив себя выглядеть нагло, она опустила ладонь на ручку и открыла дверь с грохотом. — Здравствуйте, ребята! — она широко улыбнулась. — Скучали? Шесть лиц повернулись, шесть пар глаз впились в нее взглядами. Она смотрела на них, одного за другим. Кловен стоял у окна, одна рука была поднята, сжимала балку над головой. Двое его людей сидели, скрестив ноги, на ее скрипучей койке, играли в кости. Еще двое сидели на перевернутых коробках по бокам от папы, горбились, как горгульи. И папа был привязан к стулу, как преступник. Он поднял вялые глаза, лицо было таким опухшим, багровым и красным, что она почти не узнавала его. Он смог ужасно улыбнуться, и стало видно брешь на месте выбитого зуба. Сердце Ниллы сжалось с болью. Но она не дала себе убрать с лица улыбку-маску, лишь мельком взглянула на отца, а потом сосредоточилась на Кловене. Он был крупным. Еще несколько лет, и его мышцы станут жиром, но пока что он впечатлял физически. Короткая бородка обрамляла его челюсть, и узкие умные глаза смотрели исподлобья, брови нависали, бросая тень. Он всегда был… другом ее матери. Нилла не хотела думать, кем еще он был. Только мама осмеливалась смеяться в лицо Кловену. Он был влюблен в нее, Нилла знала. Он всегда надеялся, что однажды она бросит папу и уйдет к нему, потому он терпел это. Но мамы тут теперь не было. — Так-так, маленькая леди Перонилла вернулась с бала, — сказал Кловен, голос был странно высоким для мужчины его размера. Он отпустил балку и выпрямился перед ней, его голова была склонена, чтобы не ударяться об потолок. — Вовремя, миледи. Еще час, и… — он кивнул на ее отца и провел пальцем по горлу. Хоть дрожь пробежала по спине Ниллы, после обучения мамы она держалась. Она шагнула в комнату, все еще сияя улыбкой. — Да, господин Кловен, — почти пропела она. — Я так увлеклась танцами и музыкой, что потеряла счет времени! Ладонь со скрытым кинжалом спокойно висела рядом с ней. Другой ладонью она развязала тунику сверху… и тут же пожалела, когда Кловен посмотрел туда. Она на миг ощутила свою уязвимость. Мама всегда знала, как использовать свою женственность как оружие. Она могла сбить мужчин взглядом, заставить их прислуживать ей, давать больше, чем она хотела. Но в свои восемнадцать лет Нилла еще не овладела таким. Ей нужно быть осторожной. Ее улыбка была на месте, она вытащила перо из-под туники. Оно немного помялось, но не пострадало. Она высоко подняла его, покрутила, успешно отвлекая Кловена от мест, которые она не собиралась ему показывать. — Перо для вашей шляпы, милорд, — сказала она. — Хотя уверена, модистка посоветовала бы что-нибудь пышнее… Она не успела закончить, Кловен сделал два шага и забрал перо из ее руки. Он покрутил его в пальцах, разглядывая пристально, словно пытаясь заметить что-то. — Это оно? — с сомнением сказал он. Он посмотрел ей в глаза. — Уверена? — Перо черного лебедя, — кивнула Нилла. — Там было только одно черное, и я решила… Он сжал ладонь на ее горле раньше, чем она смогла отреагировать. Лицо Кловена было так близко, что она видела каждую крупную пору его орлиного носа с болезненной ясностью. — Мой клиент поймет, оно ли это, — прорычал он. — Если ты обманула меня, девочка, я вернусь преподать урок, — его зубы были желтыми и большими. — У тебя ее милое лицо, но это тебя не спасет. — Ну-ну, милорд, — прохрипела Нилла с пальцами на горле. — Не нужно злиться. Подарю поцелуй, и будем друзьями. — Поцелуй? — он посмотрел на ее губы. Когда он склонился, от запаха рыбы и сильной выпивки в его дыхании она поежилась, но отказывалась убирать улыбку, даже когда его пальцы чуть сжались. — Я знаю о твоих поцелуях, девочка, и какие сладкие сны они приносят. Ты — дочь своей матери, да? Но я давно узнал, как угомонить ту стерву, думаю, смогу разобраться и с тобой. Я даже стал ей нравиться, может, и тебе… Его голос оборвался, когда он ощутил укол ее ножа животом. Еще немного, и она пронзит что-нибудь важное. Кровь потекла по ножу и ее ладони. Его хватка на ее шее ослабела. Нилла улыбнулась ему и захлопала ресницами. — Ты не трогал мою мать, — процедила она с улыбкой. — Нилла! Голос Сэма ворвался в комнату. Она увидела краем глаза, как он появился на пороге и застыл. — Нилла, не глупи! Он боялся? Нилла чуть не рассмеялась. Она еще не слышала раньше страх в голосе Сэма за все годы, которые его знала. Но он боялся за нее или своего начальника? Она не сводила взгляда с Кловена. Кловен медленно убрал руку и отошел на шаг. Нилла ткнула ножом еще раз, а потом отпрянула, увеличивая расстояние между ними. Ее осознание взорвалось движениями четверых мужчин, все встали и шагнули к ней. Папа был избит почти до беспамятства, но стал приходить в себя. — Ну же, Кловен, — невнятно сказал он, подняв голову и поведя плечом. — Мы все тут старые друзья! — Друзья. Да, друзья, — прорычал Кловен, хмурясь, глаза блестели. Нилла ждала, напряженная. Готовая, что он рявкнет приказ. Она знала, что не могла одолеть пятерых. Повезет, если она справится с одним! Мама учила ее самообороне, но не во всех сражениях. Она должна была быстро убегать чаще всего.