– До того, как я начала баловаться. Вы не можете спихнуть вину на меня, – заявила Фэй, приложив ладонь к груди. – Должно быть, кто-то еще обращался к магии, и мне интересно, кто из вас не желает это признать. – Мы не настолько глупы, чтобы призывать демонов. – Шарлотта приподняла бровь. – Расскажи нам все, и мы скажем тебе, где ты ошиблась. – Знаете, я ведь пыталась поговорить с вами на днях, – произнесла Фэй, защищаясь. – Пришла сюда и сказала, что нашла книгу, но вы спали голышом с лягушкой на животе, а ваша коза меня напугала. – На мне была жаба, и это не моя коза. – Ты скучаешь по маме, да, дорогуша? – Миссис Тич сочувственно надула губы. – И ты пыталась установить контакт? – Нет, я пыталась отыскать Крэддока, если хотите знать. С помощью ритуала со свечой. И я не вызывала никаких демонов. – Возможно, не намеренно, – предположила Шарлотта. – Да, легко ошибиться, когда балуешься, крошка, – поддержала ее миссис Тич, а затем протянула руку. – Могу я взглянуть на книгу? – Нет, пока я не получу ответы, – мотнула головой Фэй. – Тыквоголовый упомянул вас по имени во время пожара в амбаре, миссис Тич. Он кивнул вам, когда впервые пришел в деревню. Что все это значит, а? Шарлотта повернулась к Филомене и склонила голову. – О, неужели? Та заерзала в кресле, заметив, что Шарлотта и Фэй окружили ее. – Откуда мне знать, о чем он говорил? – спросила миссис Тич. – Может, нам стоит спросить у вашего Эрни? – предложила Фэй, уперев руки в бока. – В конце концов, это на его участке стояло пугало, похожее на нашего Тыквоголового, и ваш Эрни таинственным образом воскрес из мертвых. – То был не мой Эрни. – Тогда кем же он был? – Понятия не имею. – Миссис Тич выудила из рукава носовой платок и вытерла театральные слезы, блестевшие в ее глазах, прежде чем продолжить дрожащим голосом. – Это твоя магия, юная леди. Демон не рискнул бы переходить в этот мир, не почуй он запах чего-то особенного, и это книга твоей матери. Как только ты принялась читать ее вслух, ты привлекла его внимание, и демон принял форму пугала, а теперь он создал собственную армию, и единственное, что его сдерживает, – это мы. – Если он получит книгу и воспользуется ритуалами, то его будет уже не остановить, – согласилась Шарлотта. – Вот почему нам запрещено что-либо записывать, – кивнула миссис Тич. – Но у вас тоже есть книга. – Фэй ткнула пальцем в том Шарлотты в кожаном переплете на сундуке. – В ней рисунки и гравюры, дорогая, – сказала она. – Только для наглядности. Никаких заклинаний, ритуалов или тайн. Все это здесь. – Она постучала по виску кончиком трубки. – Мы поклялись, что наши знания не попадут в чужие руки, – сказала миссис Тич. – Забудь про нацистов, просто подожди, пока демон начнет делиться нашими секретами со всем подземным миром. Тогда этих чешуйчатых гадов будет не остановить. – Представляешь, если бы об этом прознала Вера? – пробормотала Шарлотта. – Боже упаси. – Миссис Тич приложила руку к груди. – Кто такая Вера? – Неважно, – отмахнулась миссис Тич. – Дай нам книгу. – Зачем маме так поступать? – спросила Фэй. – Если она знала, что подобное запрещено, почему тогда сделала записи? – Потому что она была такой же, как ты. – Филомена сцепила руки между животом и грудью. – Никогда не делала того, что ей, черт побери, говорили, проявляла слишком много любопытства и никогда не знала, когда следует помолчать. – Однако она была отличной ведьмой, – добавила Шарлотта. – Могущественной, – согласилась миссис Тич. – С даром предвидения. Я всегда задавалась вопросом, знала ли она, что не успеет прожить достаточно долго, дабы обучить тебя, и не потому ли вложила все свои знания в книгу. Фэй перевела взгляд с Шарлотты на миссис Тич и позволила себе опуститься в кресло. Она подумала о матери, которую едва знала. Женщине, которая изучала и практиковала магию вместе с этими двумя. Отличная ведьма. Могущественная. У Фэй появилось так много вопросов. Ей бы хотелось провести с мамой хотя бы пять минут, чтобы… Мысли Фэй затихли. Она поняла, что впервые подумала о матери без знакомой вспышки гнева. Вместо этого в ней зародилось нечто другое. То, что можно было описать как крошечную волну счастья. – Вы ведьмы? – спросила она, и они кивнули. – И моя мама была одной из вас? – Вновь последовали кивки. – И я тоже ведьма? Кивки обернулись неуверенным покачиванием головы из стороны в сторону. – А этот Тыквоголовый… – Кефапепо, – перебила Шарлотта. Сердце Фэй едва не остановилось. – Ч-что? – Имя демона, – пояснила миссис Тич. – Хотя мне больше нравится называть его коварным мерзавцем. – Кефа… Кефапепо, – сказала Фэй, кивая, будто это было самым обычным делом на свете – узнать, что твоя мать назвала метод колокольного звона в честь демона. – Какое… какое забавное имя. – Она разрывалась между желанием рассказать все Шарлотте и миссис Тич и прислушаться к тревожному звоночку на задворках сознания, предупреждающему, что ничем хорошим это не кончится. Фэй с трудом поднялась с кресла. – Знаете, сегодня выдался крайне необычный и долгий день, я так устала. Думаю, мне следует отправиться домой. – Оставь книгу, – сказала Шарлотта. – Нет. – Фэй покачала головой. – Не оставлю, и вы ее не сожжете. – Если хотим победить Кефапепо… – Миссис Тич смолкла, когда Фэй всхлипнула. – О, дорогуша, не усложняй ситуацию. Шарлотту это не тронуло. – Нам нужно победить демона, и начнем мы с уничтожения этой книги до того, как она попадет к нему в руки. – Нет, черт возьми, вы ее не уничтожите. – Фэй отступила от них, крепко сжимая свою сумку. – Он явился за ней, Фэй, – сказала Шарлотта, приближаясь. – Книга даст ему больше сил, чем было у любого демона за сотни лет, – добавила миссис Тич. – Если мы уничтожим ее, что он сделает с моим отцом? Он ранит его, возможно, даже убьет. – Он может это сделать в любом случае, – возразила Шарлотта. – Что? – завопила Фэй. – Нет. Вы не можете знать наверняка. – Мы знаем демонов, – сказала миссис Тич, – и все, чего они хотят, это могущество. Сила, которую Кефапепо так жаждет, заключена этой книге. – Я не отдам ее ему, обещаю, – заверила Фэй, натыкаясь на кресло. Она огляделась в поисках выхода. Дверь, через которую она вошла, находилась позади Шарлотты и миссис Тич. Фэй отступала не в ту сторону. Она загнала себя в ловушку. – Сомневаюсь, что он вежливо попросит, – сказала Шарлотта. – Демон заберет ее любыми средствами. Фэй заметила еще одну дверь, ведущую на кухню. Она повернулась, чтобы броситься туда. И тут же споткнулась о сундук с книгой Шарлотты и чайной парой миссис Тич. Они с грохотом упали на пол, и Фэй приземлилась на древний фолиант в кожаном переплете. – Фэй. – Миссис Тич приблизилась к ней, протягивая руки. Юная Брайт не могла понять, собирается ли Филомена помочь ей подняться или же желает схватить книгу. И не стала ждать, чтобы это выяснить. Фэй принялась пинаться, словно ребенок в истерике, чтобы отпугнуть женщину. Затем поднялась на ноги, проскочила на кухню, выбежала через заднюю дверь и скрылась в лесу. 30 Самый надоедливый заложник – Ты можешь думать, хотя твоя голова набита соломой? Старик действовал Сьюки на нервы. – А что будет, если тебе под юбку заползет мышь-полевка? Разумеется, ты не обязана отвечать на этот вопрос. Понимаю, слишком личное, но заставляет задуматься, не так ли? Ведь вы живые, дышащие пугала, все такое. Сьюки уже несколько часов ничего не слышала от птиц, и ей хотелось узнать, в безопасности ли девочка в очках, но они больше не прилетали в аббатство. «Испугались», – подумала она. Птицы улетели, как только Сьюки и ее братья и сестры добрались до горящего амбара. Нет. Даже раньше. Они исчезли, когда увидели Тыквоголового. Это он их напугал. – Изумительно, просто изумительно. Конечно, я говорю живые и дышащие… Вы явно живые, но есть ли у вас легкие для дыхания, а? Сделай вдох, давай же. На что это похоже? Нет? Справедливо, ты же не цирковая обезьянка, да? Знаю, что не должен продолжать, но ничего не могу с собой поделать. Всякий раз, когда Сьюки смотрела на Тыквоголового, она чувствовала тесноту в том месте, где некогда располагалось сердце. Он неустанно улыбался, хотя теперь быстрее выходил из себя. Начинал бушевать, потом брал себя в руки и успокаивался. – Ты чихаешь? А что вы едите? О, и – это немного личное – тебе нужно ходить в туалет? Нет, справедливо, я перешел черту. Не отвечай. Если только сама не захочешь?