– Значит, это было вооруженное ограбление. – Они так и говорили. – И тебе дали за него «двадцатку». – Я отсидел только восемь. – Итак, теперь ты снова взялся за старое, ага? – Говорю же вам, это была пушка Дритса. Должно быть, Дритс и пристрелил тех двух леди. Если б я знал, что эта пушка была «горячей», я бы никогда не взял её. – Кто тебе сказал, что это были леди? – спросил Браун. – Что? – Кто тебе сказал, что двое убитых в офисе кассира были женщинами? Хенкингс заморгал. – Хочешь рассказать нам об этом? В комнате стало тихо. Детективы ожидали. – Деннис должно быть застрелил тех двух леди, – сказал Хенкинс. – Что за Деннис? – Деннис Дав. Он, должно быть, зашел в офис кассира и пристрелил тех двух леди. Меня и близко не было там, когда происходило ограбление. Я ожидал на первом этаже. Я даже не знал, что происходит ограбление. Все, что мне было нужно сделать – дождаться Денниса и забрать пушку с мешком… – Минуточку, – сказал Карелла, – давай-ка проясним один момент, – он снова испытывал проблемы с ясностью. – Деннис попросил оказать ему одну услугу, вот и всё. – Его мигающие голубые глаза неистово метались из стороны в сторону. – Он попросил меня подождать на лестнице внизу и забрать этот мешок, чтобы я отнес его в сиротский приют… – Снова этот приют, – сказал Браун. – и отдать его маленьким ребятишкам в канун Рождества. – А что с оружием? – Я не знаю, откуда оно у Дритса. Может он тоже участвовал. Он ведь бывший зек, понимаете? – сказал Хенкинс и пожал плечами. – И поэтому он сидел в Каслвью? За вооруженное ограбление? – Нет, он долбил детей. – Что ты имеешь в виду. – Педофил, понимаете? – Совратитель детей? – Ага. – Хенкинс снова пожал плечами. – Но ты думаешь, что он участвовал в ограблении с Давом, да? – Должен был, а вы так не думаете? – сказал Хенкинс. – Иначе откуда у него пушка? – Но ты был на первом этаже. – Верно. – Не где-нибудь рядом с офисом кассира. – Верно. – Офис кассира на шестом этаже, – сказал Браун. – И мужская уборная там же, – добавил Карелла. – Совпадение, абсолютное совпадение, – сказал Хенкинс. – Чушь собачья, абсолютная чушь собачья! – сказал Браун – Кто такой этот Деннис Дав? – спросил Карелла. – Парень, которого я встретил незадолго до этого. Попросил меня оказать ему услугу под Рождество. – Это его полное имя? Деннис Дав? – Да, насколько я знаю. – Где он живет? – Я не знаю. – Как он выглядит? – Высокий блондин, – сказал Хенкинс. – Носит слуховой аппарат. Оба детектива одновременно посмотрели друг на друга. – А незадолго до этого когда? – спросил Браун. – Что? – переспросил Хенкинс. – Когда вы познакомились? – В октябре. Когда Лиззи вводила нас в курс дела. – Кто эта Лиззи? – спросил Карелла. У него было гнетущее предчувствие, что Хенкинс говорил не о Лиззи Борден. – Одна телка, которую он потрахивал. Сходила с ума от него. Она когда-то работал в магазине Грубера. Я и не знал, что они планировали. Я был там только потому, что они попросили оказать им услугу, понимаете? Как бы там ни было… – А как фамилия этой Лиззи? – спросил Карелла. – Тёрнер, – ответил Хенкинс. * * * Вот как вывернулось это дело. И куда оно их привело. Они не знали, куда оно привело их. Выходит, что Глухой стоял за этим вооруженным ограблением супермаркета Грубера. И выходит, что Элизабет Тёрнер работала у Грубера и состояла в интимных отношениях с Глухим. Они проверят, работала ли она в офисе кассира, что было весьма вероятно, учитывая ее предыдущее место работы. Они не знали, как она познакомилась с Глухим. Было известно наверняка, что Хенкинс нагло врал о своем участии в ограблении: оружие было только у него в руках, и только его отпечатки были обнаружены на нем. Но было непонятно, говорил ли он правду о человеке по имени Деннис Дав, чье описание подходило Глухому. При этом Хенкинс явно не мог выдумать имя Лиззи Тёрнер из ничего. И в ночь её убийства человека, по описанию похожего на Глухого, видели несущим женщину, похожую на описание Элизабет Тёрнер. В этом, казалось, был смысл. Какой-то смысл… Но как ограбление магазина Грубера соотносилось с записками, которые присылал им Глухой? По их мнению – никак. Две дубинки для ночного патрулирования. Три пары наручников. Четыре полицейские фуражки. Пять раций. Шесть полицейских жетонов. Семь листовок о розыске. Восемь черных лошадей.