– Сочувствую вашей утрате. Миссис Кэвендиш резко схватила руку Лори, словно кошка, поймавшая мышь. – Я хочу, чтобы вы убили его. Своими руками. Или отправьте его на виселицу. Ваш коллега внизу ахнул, узнав, что пришлют вас. Он рассказал нам о вашей репутации. Они все делают вид, будто им не по нутру ваши методы. У мужчин вдруг просыпается совесть, если причиненное зло их не касается. Но я на вашей стороне. Я хочу, чтобы вы пытали его, пока он не сознается, а затем убили. – Миссис Кэвендиш, у вас есть подозрения, кто бы мог это сделать? – Я знаю только, что это мужчина. Это насквозь мужское преступление. – Но никого конкретно вы не подозреваете? Она наморщила лоб, словно силясь кого-то вспомнить. – Даже если бы это совершил кто-то, кого я знаю, я бы все равно желала ему смерти, равно как и незнакомцу. Но, боюсь, у меня нет никаких предположений. – Где вы находились, когда все случилось? – Инспектор Лори, до сегодняшнего дня я почти три года не вставала с кровати. – Она стряхнула с себя простыни, открыв им свою изможденную фигуру. – Вы спали? – Когда я отдыхаю, я закрываю глаза. Мне редко удается уснуть. Но, увы, я ничего не слышала. – Это нам тоже полезно знать. Второй нетактичный вопрос, миссис Кэвендиш: известно ли вам о каких-либо романтических отношениях вашей дочери с молодыми людьми? У нее был возлюбленный? Миссис Кэвендиш задумалась на некоторое время. – Пожалуй, нет. Несколько лет назад она близко общалась с молодым человеком по имени Эндрю Салливан. Они дружили с детства, мы давно знакомы с его родителями. Но он не вполне подходил Элис. – Они до сих пор общаются? – Да. Но мы не виделись с Салливанами уже около года. Вряд ли это вам чем-то поможет. – Это стоит проверить. – Если это он, я хочу, чтобы вы его кастрировали. – Для начала скажите его домашний адрес. Мистер Кэвендиш ждал их в своем кабинете внизу у лестницы, он был один. Балмер зашел вслед за Лори, словно его обросшая мышцами тень. Мистер Кэвендиш встал, когда дверь открылась, но детективы его обступили, и он снова сел, предчувствуя недоброе. – Где же ваш друг доктор? Мистер Кэвендиш откашлялся. – Наша горничная Элиза попросила его помочь. Ей стало нехорошо, и он вывел ее подышать воздухом. В углу кабинета располагался шкафчик с напитками, на котором лежала шахматная доска. Лори принялся лениво переставлять фигурки. – Мы с ней довольно резко поговорили, но исключительно потому, что она пыталась скрыть от нас правду. Вы не одобряете наши методы, мистер Кэвендиш? Этому тихому человеку было, похоже, все равно. – Ну вроде того. – Он пожал плечами. – С философской точки зрения мне, видимо, следует ответить, что не одобряю. – Но вы же хотите, чтобы мы нашли убийцу вашей дочери? На глаза у него навернулись слезы. – Конечно. Такое ни с кем больше не должно произойти. – Тогда сделайте одолжение и выслушайте меня. Я вижу, вы любите детективы? – Лори указал на полку, заставленную дешевыми романами. Мистер Кэвендиш буравил взглядом темноту под своим столом. – Это книги жены. Она любит, когда я ей читаю. Да и мне они тоже нравятся. На него нахлынули воспоминания о простых семейных радостях, которые теперь никогда больше не повторятся. Он соскользнул со стула и сел на пол, закрыв лицо руками. – И мне они по душе, – продолжал Лори, – правда, к сожалению, читатели обычно слишком сильно ждут развязки, чтобы узнать, кто убийца, и никому нет дела до того, что происходит следом: как правило, преступник сознается сам или его ловят во время нового преступления. На самом же деле писатель знает, что улик всегда недостаточно. Вдумайтесь, что нам обычно предлагают? Чернильное пятнышко, окурок, краешек письма в камине. Маловато, чтобы приговорить человека к виселице. Потому и вводится сцена с признанием, чтобы залатать дыры. Улавливаете? Мистер Кэвендиш моргнул покрасневшими глазами и медленно кивнул. – Хорошо. Только в жизни так никогда не происходит. Никто не сознается по собственной воле, а самая искусная ловушка не срабатывает. Значит, если есть подозреваемый, на которого указывает совокупность улик, их нужно подтвердить признанием, и тогда насилие – единственный путь. Согласны? – Я просто хочу вернуть свою дочь, мистер Лори. Пытайте кого хотите. Только верните дочь. Балмер ждал этого момента и плотно закрыл дверь. Она громко щелкнула. – Вы знаете, кто мог сделать это с вашей дочерью? Мистер Кэвендиш отчаянно замотал головой. – Конечно же, нет. Я бы и близко не подошел к этому животному. – Ваш офис совсем недалеко отсюда, насколько я понимаю? И люди постоянно приходят и уходят, так что нельзя знать наверняка, кто где находится в конкретный момент. Мистер Кэвендиш взглянул на Лори из-под красных набухших век. – Ах, вот к чему вы клоните. И как вам это могло прийти в голову? Я все время был у себя в кабинете. – Тогда позвольте мне спросить вашего совета. Если бы я сказал вам, что мы нашли левую перчатку убийцы, вывернули ее наизнанку и обнаружили потертость примерно на трети длины второго с краю пальца, – что нам следовало бы сделать? Дедукция подсказывает мне, что убийца носил обручальное кольцо с какой-то выступающей частью. Например, с недорогим драгоценным камнем, как у вас. А среди наших подозреваемых только один женат. Что нам, по-вашему, стоило бы предпринять? Мистер Кэвендиш покачал головой и сглотнул. – Я ничего не знаю, поверьте мне. – Тогда вам не о чем беспокоиться, больно не будет. Лори наклонился и взял руку мистера Кэвендиша. Не встретив никакого сопротивления, он задрал рукав пиджака и расстегнул манжету. Внимательно изучив сначала одну, а затем и другую руку, Лори не обнаружил ничего заслуживающего внимания и разжал пальцы. Рука мистера Кэвендиша безвольно шлепнулась на пол, словно свернутая газета, а не часть тела живого человека. Лори встал и вышел из комнаты, жестом позвав за собою Балмера. – Невиновен? – спросил Балмер, когда дверь за ними закрылась. – Никогда его всерьез и не подозревал. Просто хотел проверить. На руках никаких царапин или следов борьбы, он не мог убить ее. По правде сказать, в жизни не видел столь ухоженных рук. Балмер кивнул. – А что насчет обручального кольца и перчатки? Лори покачал головой. – Отметин на перчатке и не было. Я просто хотел его припугнуть. – Я так и подумал. Изнутри дом начал напоминать заброшенный старый комод, полный никому не нужных вещей. Детективы с облегчением вышли на улицу, где стоял идеально теплый вечер. Они подошли к полицейскому по имени Купер, который должен был опросить соседей. – Нашли что-нибудь? Купер замотал головой. – Сегодня мало кто выходил на улицу. Похоже, тут все целый день прячутся от солнца. Цветочный магазин закрыт с самого утра. Зеленщик в обед видел неподалеку мужчину в длинном черном плаще, но не смог описать его. – Совсем никак? – Он видел его со спины. Вспомнил только, что тот был в шляпе и среднего роста. Лори перевел взгляд на сад, где все еще играли две девочки. – А что насчет сестры? С ней кто-нибудь говорил? – Пока нет. Мы, конечно, присматривали за ней, но о случившемся не рассказывали, не наше это дело.