Из огромной собачьей конуры послышался рык. В этот момент из задней двери дома вышла девочка лет пяти и крикнула: — Дезми, тихо! Собака престала рычать, так и не высунувшись из конуры. Ева взглянула на девочку, она видела, как в маленьком человечке бьется жизнь. Уже было бросившись к малютке, вампирка опомнилась и поняла, что не сможет укусить ребенка. К тому же агония и превращение того мальчика еще жили в памяти. — Привет, малышка, как тебя зовут? — спросила Ева. — Кайина, — ответила девочка, вид странной незнакомки словно вовсе её не пугал. — Нам очень приятно познакомиться, Карина, меня зовут Ева, а моего друга Ян, — девочка смотрела на Еву любопытным взглядом. — А что это за место, как оно называется? — Айст. — Хорошо-о, умница, а где находится этот Арст? — В Пейвом, а Пейвый в Общине. — Какая молодец, как много ты знаешь, — девочка смутилась от похвалы, опустив глазки и потыкав землю носочком красной туфельки. Значит, мы в Общине… где же раздобыть этот проклятый антирад? Ян пришел в сознание, и Ева уловила его одинокую мысль — «Пи-ить». Девочка, с интересом разглядывала нежданных гостей и не двигалась с места. Светловолосая, веснушчатая и умненькая, она сразу понравилась Еве, среди прочих мыслей мелькнула одна, которая была последней на пути к депрессии: Я никогда не смогу иметь детей… Дворик дома был ухожен: зеленая травка коротко пострижена, мусора не было, а сам дом — светло голубой — выглядел свежевыкрашенным. Ева обратилась к малышке: — Карина, не могла бы ты принести Яну стакан воды? Он умирает от жажды. — Так вот что с ним, а я думала он пяйница, — Ева мимолетно оценила их с Яном внешний вид — слова девочки казались совершенно логичными. — Нет, он не пьяница. Мы попали в беду. Ты поможешь нам? — Хойошо, сейчас. Девочка забежала в дом, громко топая ножками. Ева решила, что если бы это была её дочь, то она научила бы малышку не разговаривать с незнакомцами, а уж тем более не помогать им. Из конуры снова раздалось рычание. На этот раз, видимо, зверь решила выйти из темноты. Ева приготовилась использовать крупицы оставшихся у неё сил, чтобы обезвредить собаку — или, судя по размерам постройки, целого волка — прежде, чем та бросится на неё. Послышалось шевеление, в котором не было звона цепи, что настораживало ещё сильнее. Ева напряглась в ожидании. Из конуры пулей вылетела собака, размером чуть больше ладони, и визгливо залаяла. — Дезми, молча-ать! — девочка подоспела как раз вовремя, Ева уже начала опасаться, как бы зверюга не надорвала себе голосовые связки. — Вот, дейжите. — Спасибо, ты очень хорошая девочка, — Еве захотелось потрепать малютке волосы, но она не стала. — Только никому не рассказывай, что видела нас, хорошо? — Хойошо. Ян не смог сам перевернуться, Ева придерживала его, чтобы он лежал на боку, и поднесла стакан с водой к истрескавшимся губам. Ян сделал всего несколько глотков и обмяк. — Карина, а где твои родители? — спросила Ева, не спеша возвращать ей стакан. — Они ушли. Ушли на митьнинг. Чтоб Федейация не выключала ночь еще йаз. Ева жалела о том, что у неё не было сил, и она не могла просто прочесть мысли девочки. Тем временем, Ян зашевелился и неожиданно резко поднялся на ноги. Ева, как и всегда, не позволила себе удивляться и просто спросила: — Как ты? Стало лучше? — Да, думаю. — Но почему? Ведь я так и не нашла антирад. — Дело в воде, они добавляют препараты в воду. — Понятно… что будем делать дальше? Ты меня выдернул оттуда, зачем тебе это? — Для начала давай где-нибудь спрячемся, здесь творится что-то неладное. За высоким забором дома, вдоль улицы, шла целая процессия из людей с агитплакатами, хотя секунду назад было совсем тихо. Выражение лица Евы изменилось с серьезного на страдальческое, Ян увел её подальше от глаз девочки, сказав Карине при этом, что они ненадолго, и дал вампирке вдоволь напиться его крови. Ева пила, вздрагивая, сопя и давясь, а Ян в это время придерживал её густые каштановые волосы, чтобы они не запачкались. Потеря крови никак не сказалась на нём, и когда Ева закончила свою трапезу и вытерла рот рукавом — они осторожно, озираясь по сторонам, выглянули из-за забора. Улица была широкой. Дом маленькой Карины располагался аккурат на перекрестке, и с другой его стороны не было частных домов, а открывался вид на высотки. Здания в сотню, а то и больше этажей возвышались грозной серой массой. Минус сто этажей — сплошные подвалы, — подумала Ева. Бесконечное шествие людей с плакатами, которое возбуждалось выкриками агрессивных лозунгов, заполнило одну из улиц; Ян и Ева легко смешались с толпой. Влившись в поток, они медленно шли, осматриваясь и открывая для себя виды Арста. Ева взглянула на уже знакомое ей, благодаря воспоминаниям Яна, небо; на этот раз дело происходило днем. Дневное небо выглядело не так естественно, как ночное. Солнце, хоть и походило размерами на настоящее — было тусклым, из-за чего, при желании, можно было рассмотреть его пульсации. Белые облака — бороды великанов, если вглядеться, плыли по одному и тому же сценарию, словно небольшой отрывок видеозаписи поставили на повтор. Когда шествие проходило мимо автобусной остановки, Ева заметила на ней стойку с проспектами и взяла один, надеясь, что там есть карта. Она читала про такие стойки в ежегодном выпуске журнала «Культурные новшества уходящего года», за 1947 год. Девушка не ошиблась, проспект был свернутой в несколько раз картой Арста, а оборот — картой всей Общины. Ева хотела поинтересоваться у Яна об их дальнейших планах, но говорить вслух не решилась: помимо того, что вокруг было полным-полно ушей, так еще и пришлось бы перекрикивать шум толпы. Ева проникла в мысли Яна и заговорила с ним: — Что делать дальше? Я надеюсь, ты не обидишься, узнав, что я покопалась в твоей голове и теперь знаю о тебе все, ну или почти все? — произнесла Ева мысленно и состроила невинное личико. Кровь Яна странно действовала на неё — она чувствовала себя легкомысленной и беспечной… влюбленной? Ян ещё не умел передавать свои мысли, но Ева могла считать всё, о чём он думал. — Я не знаю. Ты видела, что я должен сделать, но не знаю как. Думаю, нам нужно попасть к Гаспару. — Я считаю себя обязанной тебе: ты меня спас и всё такое, поэтому теперь мы вместе. Вот, смотри, здесь обозначен один из четырех выходов из Общины в океан; но где нам раздобыть подводный транспорт, и какпройти мимо охраны? — А еще мы не знаем, там ли Гаспар, где я его оставил; я не понимаю, почему он со мной не свяжется. — Смотри, какой-то тип на нас пялится. Ян, не привлекая внимания, посмотрел туда, куда Ева указала взглядом. Справа от них, среди толпы людей, шел старик, одетый в бесформенную рясу, лысый, с седой бородой и узким разрезом глаз. Он шел, держа руки рукав к рукаву, спрятав ладони, и, глядя на Яна, загадочно улыбался. Ян захотел подойти к нему, но когда перед глазами промелькнуло несколько человек, старик исчез из виду. Пошарив взглядом, Ян нигде не обнаружил его. Обернувшись к Еве, Ян мысленно сказал ей: — Пропал… Ну и ладно. Слушай, ты мне ничем не обязана, но должна сыграть какую-то роль во всей этой истории, сама знаешь: так сказал Гаспар. — Да, знаю и хочу идти с тобой. Может, ты думаешь, что у меня куча других дел, но я тебя удивлю — в моём расписании есть парочка свободных вечеров на этой неделе. — Нет, я и не думал, что ты можешь быть занята. Ведь ты сбежала из замка и… — Смешного в тебе как в мешке с картошкой, — Ева закатила глаза. — Смешно. Но, что с тобой? — поинтересовался Ян, глядя на тревожный взгляд девушки. — Я вампир, в существование которых ещё вчера вряд ли могла поверить, а ещё я, похоже, всадник Апокалипсиса, про которых даже в книгах не читала. Мне нужно питаться кровью, но я не могу: все, кого я кусаю, превращаются в жутких тварей. Что со мной? Может, мне стоит обратиться к психоаналитику или что-то в этом духе? — Не переживай, твой обед всегда с тобой, — Ян широко улыбнулся. — Другое дело, картошка! — Ева обнажила зубы в улыбке. Клыки показались Яну вполне обычными. Толпа продолжала свой путь по главной улице Арста. Ева впечатлялась видами подземного города. Прежде ей не доводилось видеть подобного, она вообще мало что видела, изучая мир по книгам, журналам и видео. Архитектура Общины почти не отличалась от наземной, лишь через каждые сто с небольшим шагов вверх взмывали огромные спиралевидные колонны, поддерживающие небесно-земельный свод. Район, в котором проходил митинг, не был бедным, по общинным меркам. Двухэтажные частные дома, построенные по одному проекту, смотрелись довольно мило, и если забыть об искусственном небе, то здесь было вполне себе ничего — жить можно. Лишь тяжелый влажный воздух утомлял с непривычки. Вдали красовался центр с многоэтажной застройкой. Толпа остановилась перед большой площадью. Благодаря карте Ева узнала, что это площадь Центриссиума. От возгласов народа сотрясались своды общинного мироздания, люди требовали появления Первого лидера. Толпа фанатиков с глазами зомби, полными ярости и безрассудства. Такие «идейные» люди уничтожают этот мир, таким, наверное, лучше переубивать друг друга, тогда из удобренной их кровью и внутренностями земли, возможно, прорастут организмы, более достойные этой жизни — Ева ничуть не удивилась своим мыслям. Желание толпы было удовлетворено и, под громогласные возгласы, из здания Центриссиума на площадь вышел худощавый парень в традиционном одеянии Первого лидера. Длинный суконный плащ с широкими и массивными серебряными наплечниками, с золотой окантовкой, смотрелся на нём нелепо, но грозно. Парень остановился недалеко от памятника в центре площади, медленно оглядел толпу — народ стих. Встав за трибуну, Первый лидер начал речь: — Ещё вчера я копался руками в нечистотах Общины. Я — человек с образованием, желанием жить и отдавать всего себя ради Родины, в которой бы меня ценили за таланты и заслуги, разгребал руками дерьмо и заходился кровавым кашлем от недостатка лекарств в Общине и её постоянной сырости. Таких, как я, сотни? Тысячи? Нет, миллионы! Добрые люди Общины, сильные и способные люди Общины, люди, чьи отцы своими руками построили подземное царство, зажгли на небосводе солнце и обратили его в урожаи и скот. Сколько еще мы будем страдать от действий обрекшей нас на медленное вырождение Федерации? Сколько еще наши дети будут рождаться с болезнями, в которых виновата Лиона, не пустившая нас в свое государство? Мы бы смолчали и жили как прежде, ведь предки завещали нам выживать в подземельях во что бы то ни стало; но недавно нас потрясли теракты, устроенных федерацией Лиона. И вот что я вам скажу, братья мои, — они перешли черту! — Да-а-а! — воскликнула толпа. — Мы больше не будем терпеть! Мы возьмем то, что причитается! Мы вправе жить достойно! Нет, Лионской угрозе! Восстанем из небытия, братья и сестры! — Да-а-а, ур-р-ра! — взорвалась толпа и запела старую песню о гордой птице, которая повредила крыло и не могла взлететь, тогда её попытался убить охотящийся неподалеку лев, но она смогла выклевать хищнику глаза, и тот в ужасе убрался прочь. Когда песня закончилась, Первый лидер отвел ладонь от сердца, так же сделали все собравшиеся на площади, и продолжил речь: — Голосование возвело партию лидеров «Восход» во главу Общины. И теперь, пользуясь всей полнотой власти, я — Первый лидер, приказываю: начать мобилизацию населения для войны с ненавистной и угнетающей нас федерацией Лиона! Рев толпы приобрел экстатический характер. Еве стало не по себе от этого. Толпа угомонилась, когда к специальным столам начали подходить добровольцы и расписываться в получении повестки, для таких прямо на месте выдавалась униформа, которая подходила им по размерам и была в отличном состоянии. Ева взглянула на парня за трибуной, она видела его в воспоминаниях Яна. Исай будто почувствовал взгляд Евы и встретил его своим, затем прислушался к чему-то, опустив глаза, и вновь заострил свое внимание на Еве. Ян заметил это и сказал уже вслух: — Похоже, он знает, кто мы, давай выбираться отсюда. Ян схватил Еву за руку и потянул за собой, сквозь толпу. Уже на бегу она успела заметить, как Исай подозвал к себе людей и, сказав им что-то, ткнул пальцем в Яна и Еву. Вот гадство! Толпа была непроходимой. И хоть в таком месиве несложно было затеряться, два человека, которые спешно выбирались из него, во время самого важного события последних лет, явно бросались в глаза. Поначалу Ян и Ева пытались идти спокойно, но люди стояли как кегли в боулинге, поэтому приходилось их слегка расталкивать. Когда Ян заметил преследователей, он дернул Еву в другую сторону и принялся уже силой сшибать недвижимые фигуры. Уйти им не удалось. Внезапно толпа расступилась, образовав кольцо вокруг них двоих, в которое ворвались люди в серых униформах, прикрытых доспехом, похожих на одеяния водолазов из разведотряда, только массивнее на вид. Твою ж мать. Ладно, сейчас получите! Излюбленная ударная волна Евы разметала стоящих вокруг жителей Общины и солдат. Используя всеобщее замешательство, Ева и Ян попытались прорваться сквозь толпу, но люди не дали им прохода. Все как один набросились на них, кто-то бил, кто-то хватал за руки и ноги, не давая сдвинуться с места. Ева не могла сосредоточиться на защите — ей не хватало мастерства. Люди вели себя как одержимые. Ева крикнула: — Да что с вами со всеми, хреновы фанатики?! — это последнее, что она успела выкрикнуть, до того, как лишилась сознания.