Войско Исая выстроилось и ожидало приказа. Матовые доспехи не блестели на солнце — издалека оно казалось небольшим. Однако Оскар знал об обманчивости военных миражей. Армия Лионы не поместилась в ущелье, поэтому около половины её оставалась в резерве. У федератов дела с обмундированием обстояли намного лучше. Оскар узнал эти костюмы, которые лишь немногим уступали костюму Евы. Оружие пока оставалось «в тени». Множество пактов, подписанных республиками и Общиной, запрещали оружие массового уничтожения. Летающие «Скаты» нарушали это соглашение — кто знает, на что ещё способна Лиона. Назару стоило промыть мозги более тщательно, иначе он переубивает всех на этом поле, — подумал Оскар. — С каких пор тебе не плевать на этих смертных? — спросил он сам у себя, но не нашел ответа. Вместо этого он вспомнил глаза той девушки, которую нещадно осушил после осады храма Перворожденного. Оскар чувствовал свою чуждость природе, чуждость ей всех вампиров. Едва уловимое ощущение подсказывало ему, что жизнь его не имеет смысла; вот уже многие столетия он бежал от самого себя, прячась под личиной заботливого отца рода вампирского. Оскар ждал, когда Исай начнет отдавать приказы. Высший даже не надеялся на то, что Всадник появится на поле боя, но хотел проследить его «канал связи». Дипломатическая миссия с белым флагом над головами удалялась от родного войска. С каждым шагом, приближающим их к общинцам, напряжение на поле нарастало. Оскар не мог прочитать мысли каждого воина федерации, но легко подхватывал переживания за близких в охваченной страшной болезнью стране. А ещё в головах извивались червями-паразитами сомнения и непонимание того, почему эти люди пришли именно сейчас, и неискоренимую надежду. Мысли своего войска Исай скрывал. Нет, кто-то помогал ему. В противовес ослабевшим от страха лионцам, настрой воинов Общины заставлял воздух трепетать, это чувствовали даже простые смертные. Эти люди пришли из морских вод для того, чтобы убивать, — решил Оскар. Играть по правилам Община не собиралась. Дипломаты Лионы согнувшимися кеглями рухнули на песок. Три выстрела прозвучали почти одновременно, их звук долетел до Оскара уже после того, как трое начали падать. Это были обычные пули — снайперские винтовки из далекого прошлого. Более низкого и вызывающего жеста для объявления войны придумать было невозможно. Оскар не учуял даже тени приказа, отданного войску, но оно тронулось. Медленный марш вражеского войска заставил берег трястись под ногами лионцев. Каждый толчок отравлял умы людей ядом ужаса. Войска Лионы приготовились к обороне, но никак не ожидали от неприятеля использования древних видов оружия. Послышались глухие плюющие звуки, и в сторону лионцев полетели дымящиеся клубки. Участок поля, разделяющий воюющие стороны, застелил плотный смог дымовых гранат. Раздавались непонятные звуки, а земля дрожала. Оскар поднял руку над головой и сзади налетел мощный порыв ветра. «Туман войны» унесло прочь. Но наступательный маневр сделал свое дело, войско Общины подошло вплотную, помочь им в этом могла только телепортация. Уязвленные убийством дипломатов лионцы перешли в активную оборону, не дожидаясь атаки врага. Их оружие, наконец, пошло в ход. Плазменные сгустки, похожие на шаровые молнии, разгонялись легкими и компактными ружьями, до колоссальной скорости. При контакте сгусток взрывался. Температура взрыва была очень высока. Шаровые молнии ударяли в землю и раздавался настоящий гром. Людей разбрасывало взрывом как мягкие манекены, а тех, кто находился ближе всего к эпицентру, плавило и даже превращало в пар. Снова поднялся туман, на этот раз сотканный из испарившихся человеческих тел. Черный дым взвился до небес, заслонив собой солнечный свет. Воздух стал очень влажным и смердящим, вызывая у людей кашель. Оскар и Ева смотрели на битву не вмешиваясь в неё. Если Община не вытянет козырь из рукава, наше войско уничтожит их еще на подходе, — решил Оскар, готовясь сдержать Лиону. В этот момент козырь самвышел на поле боя. В авангарде войска захватчиков появилась фигура, закутанная в драные лохмотья, которые прикрывали и часть лица. Шаровые молнии огибали этого человека и Оскар чувствовал исходящее от него Воздействие. Ружья лионцев в один миг перестали выстреливать сгустками плазмы, солдаты нервно разглядывали свои орудия, нажимали кнопки — кто-то в сердцах бил кулаком. Хозяева поля остались безоружны. Община, под оглушительный рев солдат-фанатиков, разорвала дистанцию между войсками и нанесла яростную контратаку. Устаревшие плазменные резаки ослепительными лучами вонзились в строй Лионы. К удивлению Оскара, это возымело эффект, и броня лионцев таяла под раскаленными струями. Крики боли, и молчание смерти теперь звучали с другой стороны бранного поля. Стало ещё темнее, теперь людям резало глаза. В сгустившемся мраке вспышки орудий ослепляли солдат. Оскар использовал Восприятие, чтобы видеть. — Тот странный человек в лохмотьях, это он даёт Общине перевес в силе, — сказал Оскар как бы сам себе. — Пора и нам вмешаться, — ответила Ева. — Береги силы, начну я, — решил Оскар. Ружья Лионы снова заработали — силы понемногу сравнялись. Теперь солдаты не спешили палить во врага, обе стороны чувствовали свою уязвимость и беспомощность перед тьмой. Воины Лионы прятались в окопы, прикрывая смену дислокации. Общинцы использовали «окно» и выставляли баррикады из гибкого листового сплава. Воздействие Оскара не осталось незамеченным. Энергетическими пассами вампир выдал себя, похоже, именно этого и добивался прихвостень Исая. Фигура в лохмотьях двинулась в гущу людей, расталкивая смертных силой мысли. Бедняги падали лицом в варёные внутренности своих однополчан, которыми было усеяно поле битвы. Едва заметное защитное поле, которое укрывало собой человека в лохмотьях, не позволяло подойти к нему ни одному живому существу. Противник остановился и пристально глядел на Оскара. Вампир понял, что это вызов, жаль, что он вынужден его принять в самом центре битвы — погибнут многие, но ими придется пожертвовать. Оскар двигался не спеша, пытаясь уловить приказы, поступающие этому существу, а то, что он не был человеком, вампир почувствовал, лишь приблизившись к нему. Одна из голодных тварей. Но Исай изменил это, и теперь существу не требовалось беспрестанно питаться. Оно лишь исполняло приказы и, прежде, будучи вампиром, могло управлять энергией. Монстр Франкенштейна и старый вампир обменялись взглядами. Оскар не стал ожидать удара и воспользовался излюбленным приемом с созданием иллюзии. Ещё до того, как иллюзия была окончательно создана в сознании Высшего, враг ударил его синим всполохом ледяного пламени, который все же пришлось блокировать. Люди, наблюдали за ними и не решались вмешаться. Хорошо, я понял — подумал Оскар, — дело быстро не закончится. Следующей в его списке была комбинация из простых Воздействий… Ева сначала смотрела на то, как бьются Оскар и человек в поношенных тряпках. За своего возлюбленного она не переживала: он пытается выяснить откуда дергают за веревочки марионетку. Затем она взглянула на поле боя. Мрак немного рассеялся — погода изменилась и подул сильный ветер. Смертные убивали друг друга, исполняя волю высших существ, что пытались их истребить. Они были похожи на студентов Родника, которых Ева презирала за их узколобость, неспособность видеть ситуацию под другим углом. Такие люди, по её мнению, были проблемой всего общества. Они внушаемы, легковерны и слабы. Именно из-за них этот мир стоит на грани гибели. Возможно, смерть этих людей была бы благом для всех. Но по роковой иронии погибнуть должны все — несправедливо. Поддавшись эмоциям, Ева не заметила, как из воды, которая до недавнего времени оставалась спокойной, повалили полчища страшных существ. Исай ввел новые фигуры на поле боя, и фигуры эти не отличали своих и чужих. Бросаясь на все, что движется, эти твари пытались утолить свой трансцендентный голод. Людское племя редело на глазах. Ева решила, что пришло время хоть как-то исправлять свои ошибки, и отправилась навстречу рычащим, клацающим челюстями, хрюкающим и визжащим тварям. Они были разного размера, а одно, особенно огромное, напоминало мамонта с пастью дракона. Люди бежали кто куда, выбрасывая ружья и позабыв о разногласиях. Некоторые, видимо, закаленные прежде в боях — стоически отбивали атаки жутких созданий. Ева никогда не участвовала в серьезных битвах, даже драки как-то обходили её стороной; в родниковой изоляции почти все студенты были пацифистами. Но ощущение своей силы и превосходства над живыми, сделали из неё героиню. Размашистым жестом она создала вокруг себя непроницаемую ауру, почувствовав при этом натугу. Теперь можно не беспокоиться о том, что кто-нибудь незаметно отгрызет ей ногу. Когда очередное существо подбиралось ближе, Ева оттачивала на нём разные виды Воздействия, которые приходили ей в голову, мимоходом отмечая про себя, много ли жизненной энергии она потратила. Тварей поражала красная молния, сжигали языки белого пламени или в их телах вскипала вся жидкость, и уродливая плоть взрывалась. Истребив, будто насекомых, несколько десятков смертельно опасных существ, Ева почувствовала признаки голода. Еда кружилась неподалеку, но Ева не могла использовать людей. Вместо этого, она мысленно попросила помощи у Яна. Летописец не заставил себя ждать, и вот уже свежая и полная сил Ева была готова к новым экспериментам с ужасающими лабораторными крысами. Казалось, она получила возможность исправить свои ошибки малой кровью. Но внезапно среди монстров появился один из вампиров круга, Ева не знала его имени. В нём ещё оставалась сила, и он мог управлять ею, хоть и не совсем осознанно. Скорее рефлекторно. Ева с ужасом почувствовала, как её щит сжимается и ей пришлось удерживать его. Силы быстро кончались, а армия монстров напирала всё сильнее. У Евы не было времени попросить помощи у своих друзей, но адреналин заставил думать быстрее. Вампирка уперлась ногами в землю, напряглась всем телом и лопнула щит подобно мыльному пузырю. Взрыва оказалось достаточно, чтобы расчистить пространство вокруг. Страха больше не было, он уступил место гневу. Ева мгновенно активировала браслет на руке одним прикосновением, и её кисть окутало красно-черное облако. Когда она выставила руку вперед, облако превратилось в поток. Подобно огнемету Ева заливала орды нежити красным дымом. Этот дым проникал в тела монстров и заставлял их плавиться изнутри. Его действие было гораздо эффективнее плазменных лучей. Ничто не могло подобраться к Еве… Ян наблюдал за происходящим отстранённо. Люди гибли, но кредо Летописца брало верх над его разумом. Призвание, которое видоизменяло его душу. Его разум избавлялся от чувств, его цель была превыше остального. Он должен найти инструкции для создания ковчега. Задумавшись над этим, Ян получил ответ, он донесся до него как бы издалека, только раздался в сознании. Третий Всадник… это Дана… но что она может дать мне? — подумал Ян. Она звала его к себе. Ещё не растворившийся в сознании Летописца Ян, несмотря на долг, не мог бросить своих друзей (а именно таковыми он их считал) на этом поле. Он не хотел, чтобы они погибли. Ян ждал исхода битвы. Хотя щелчка его пальцев было достаточно для того, чтобы уничтожить всех голодных тварей разом, а попутно обезвредить абсолютно все оружие в округе. Он мог положить конец всему, но не делал этого. Его разрывало от внутренних противоречий, но Летописец одерживал верх. Память Гаспара кипела в голове, и создавал там сумбур. Прежний Летописец много раз оказывался в подобных условиях, но, даже ценой утраты своих близких и любимых, которые неизбежно появлялись во всех новых жизнях, никогда не отступал от миссии. Это было проклятием мессии Бога… Оружие подвело Еву. Браслет стал холодным и больше не работал. Чертова дрянь! Однако Ева не поддавалась страху, гнев и жажда крови пьянили её. Умелые руки выхватили блестящий клинок из-за голени. Резкий взмах заставил лезвие выдвинуться и удлиниться. Двуручный меч с изогнутым кончиком на манер косы рассек воздух. Ева смахнула тугой хвост каштановых волос за спину и закричала: Я не Голод, твари, я ваша Смерть! А-а-а! Началась пляска воительницы и смертоносного клинка. Кровавый смерч уничтожал монстров, а над полем слышался смех безумной валькирии… Оскару осточертела битва с мумией. Противник был силен, но недостаточно. Люди вокруг вели битву с голодными тварями, одновременно перестреливаясь друг с другом. Хаос на поле боя стихал, потому что Ева уничтожила большую часть нежити. Командиры некоторых отрядов Общины капитулировали — войско редело. План Первого лидера катился псу под хвост, ведь большинство людей уцелело. Его зовут Убийцей, — неожиданно открыл для себя Оскар. Обрывки команд доносились до него. Высший первым установил своего рода сканер, чтобы отследить тончайшие колебания в одной из мириад нитей информационных завихрений, которые пересекали это поле. Но вот одна из них заговорила, подобно радио, у которого постоянно сбивается волна. Он злится, не контролирует эмоции, — решил Оскар. Проголодавшись, вампир схватил одного из солдат, который долгое время пытался укрыться за грудой мертвых тел, притворяясь мертвым. Затащив его под защитное поле, Оскар высосал из парня жизненные силы, но не до конца, стараясь не приумножать число погибших в этой войне. Он сделал это быстро. Воля Исая все сильнее и чаще прорывалась сквозь воздвигнутый им барьер — переполненный эмоциями канал выплескивался через край. Оскар смог выследить его источник… Битва утихала. Большая часть общинных войск сдалась на милость хозяевам фьорда, а голодные твари, перестали прибывать. С остатками легко справлялись бойцы Лионы, испепеляя существ молниями. Почувствовав сильные возмущения в энергетическом фоне, измотанная Ева принялась искать Оскара взглядом. Оскар ясно чувствовал источник. Он сотворил портал, ведущий к лидеру общинных захватчиков. Убийца держался в стороне. Почему он не помешает мне? Убийца взглянул в сторону Оскара, потом в сторону Евы, а затем переместился, став лицом к лицу с Оскаром настолько быстро, что вампир едва успел выудить из арсенала памяти какой-нибудь блокирующий прием. Но Убийца не стал нападать. Тем временем, Ева, чувствуя угрозу для Оскара, тоже воспользовалась быстрым порталом. Оказавшись рядом с Убийцей, она тут же нанесла удар Воздействием. Ходячая мумия отразила неумелую атаку девушки и, несколько по-театральному, как показалось Оскару, отпрянула назад. Высший не стал дожидаться его контратаки и притянул вампирку к себе. Портал захлопнулся, Оскар и Ева отправились на встречу со своей судьбой… Ян прекрасно ощущал все, что происходит. Даже то, как общинцы вкалывали себе антирадиационные препараты с помощью пистолета, прямо во время боя. Летописец решил предоставить друзей самим себе, ведь его миссия не продвинулась ни на шаг, а конец света все приближался. Прямо в этот момент сотни тысяч жителей федерации Лиона заражались болезнью Даны. Вода в каждом доме, в каждой водонесущей колонне была отравлена. Один из Всадников делал свое дело с прилежанием. Невзирая на жгучее желание последовать за своими друзьями и уберечь их от неминуемой гибели, Ян принял приглашение Даны. Летописец подавлял его всё сильнее. Последний раз оглядев поле боя и «прислушавшись» к нему, Ян отметил для себя, что люди, которые остались живы, сейчас больше всего хотят увидеть своих близких. Один из солдат, не показывая своих эмоций никому, пытался связаться с женой. Но она ему не ответит. Ян на секунду представил, что же он испытает, когда он узнает о том, как жена и дочка пали от беспощадной и жуткой болезни. Маленькая ручка малышки больше не прикоснется к папиной щетинистой щеке. Возможно, Апокалипсис избавит этих людей от страданий навсегда, — подумал Ян и, смахнув готовые сорваться с уголков глаз слезы, отправился в Центральную республику. Это был последний раз, когда Ян уронил слезу. Конец — Наконец-то! — воскликнул Исай. — Вы заставили меня ждать. Первый лидер восседал в высоком кресле, больше напоминающем трон, в середине главного зала подводного комплекса «Пионер». За круглыми иллюминаторами искрились синие воды — корабль поднялся наверх, оставив мрачную глубину. Оскар подавил манящее желание оторвать голову этого сумасшедшего маньяка, он должен подождать, когда враг раскроется сам. Ева не разделяла его выдержку, и предприняла было попытку «воздействовать» на Исая, но вампир смирил её потуги усилием воли. — Не будьте такими молчаливыми, — облик всадника Войны изменился до неузнаваемости. Прежде горящие огнём глаза теперь казались налитыми кровью стекляшками. Безумие в его движениях, в мимике, приобрело холодный характер — теперь, казалось, он способен на всё. — Два героя, спутавшие мои планы, вы почетные гости здесь, — сказал Исай, улыбаясь. — Интересно, чем ты намерен заняться теперь? Твой план провалился, а устраивать новые проказы мы тебе не позволим, — сказал Оскар, так и не сдвинувшись с места, опасаясь ловушек. — Взгляни на это, — ответил Исай, указывая на проекцию экрана созданную Воздействием. Исай обладал огромной силой, но источник её скрывался от посторонних — Первый лидер был очередной марионеткой. Экран отображал гибнущих в страшных муках людей, их становилось всё больше с каждой секундой. Картинки сменила карта мира, на которой разными цветами отображались горстки уцелевших в Акрии людей — их было слишком мало. — Я уже сыграл свою роль, — произнес Исай неожиданно изменившимся тоном. Казалось, ему стало грустно. — И твоя подружка тоже… Мы все сделали то, что от нас требовалось. Ведь ты не думаешь, что раньше не было таких вот героев, как вы? Высший замысел. Коса прошлась по всем. Кстати о косе, в скором времени Смерть довершит наше с тобой, Ева, дело. Можно начинать праздновать, пожалуй, стоит вынести шампанское, — Исай смотрел куда-то в пол, его взгляд был полон тоски, а из носа медленно потекла струйка крови. — А что будет с тобой, когда все умрут? Хотя бы твоя жалкая жизнь должна быть дорога тебе? — Ева, теряла самообладание. — Это бессмысленный вопрос, он всего лишь кукла в чужих руках. Ничтожество, — ответил ей Оскар. Та часть Исая, которая еще была Исаем, впала в неистовство. Мелкая дрожь заняла его руки. Но он старательно делал вид, что не поддается на провокации. — Уж не думаете ли вы, что оказались здесь случайно? — поинтересовался Исай. Пространственный разрыв изрыгнул из себя Убийцу. Его рука обернулась черным призрачным клинком, который пронзил грудь Оскара. Вампир допустил роковую ошибку — поддавшись гневу, он позабыл о противнике. В сознании Евы сработал рефлекс фехтовальщика. Клинок, выхваченный из-за голенища, молниеносным движением срубил голову Убийцы. Она откатилась на пару шагов, опутывающие её лохмотья размотались, обнажив изуродованное лицо, лишенное половины нижней челюсти и почти всей кожи. Оскар обмяк и рухнул вместе с обезглавленным телом. Исай поспешил закончить дело: простым Воздействием он пытался увеличить рану, пробитую призрачным клинком Убийцы, через которую стремительно вытекала вся жизненная энергия Оскара. Ева упала на колени, уперлась ими в кафельный пол, и резким взмахом руки закрыла их с Оскаром сияющим щитом. Исай лишь рассмеялся: — Посмотрим, сколько ты продержишься. Шах и мат! Поток чистой энергий вонзился в щит Евы, он был ослепительно белым и свистел как двигатель самолёта, оглушая её. Она удерживала щит, стонала и вскрикивала от напряжения, а Исай напирал всё сильнее, заходясь в победном смехе. Ева взглянула на Оскара и зарыдала, чувствуя, как последние силы покидают её и как слезы стекают по ресницам. У неё текут слезы, странно. Сейчас, она больше всего хотела снова стать человеком — не терять жизненной энергии, быть достаточно сильной, чтобы излечить Оскара, и во что бы то ни стало жить дальше. Да, она чувствовала себя человеком, совсем недавно. Но в тот момент не смогла понять этого. Сейчас её мозг работал как компьютер и пытался найти спасение. Вспомнить! Они занимались любовью. Она почувствовала тепло его тела в тот момент, едва уловимые ощущения: щекотка, гусиная кожа на руках, вставшие дыбом волоски, влажное дыхание и вспотевший лоб — всё это не было доступно мёртвым вампирам. В то мгновение они были живы. Воспроизвести! Ум дистиллировал людские чувства, преобразовал их в каплю крепкой эссенции и запустил в сознание. Каждая клетка её тела смогла почувствовать себя живой, каждая из них помнила какого это. Ева сделала первый вдох, судорожно и мощно, чувствуя безудержное тепло внутри. Анализ! Силы больше не покидали её, и Воздействие больше не требовало усилий. Легко удерживая щит, Ева почувствовала, как её ноги затекают — безумно прекрасное чувство. Ещё не веря в происходящее, Ева парировала Воздействие Исая, подобно скользящему движению меча. Первый лидер не подался вперед, как во время фехтования, но его удивление сыграло с ним злую шутку. Замешкавшись, Исай пропустил отчаянный удар Евы, в который она вложила весь свой страх потерять любимого, всю злобу, на которую только была способна. Безудержный порыв силы подхватил душу Исая и вырвал её из тела. Она отправилась далеко, настолько далеко, что не могла вернуться до того как умрет. Нити, за которые дергали Исая, отшвартовались, ускользая куда-то в неизвестное, как дождевые черви, прячущиеся в земле. Душа Первого лидера осталась одна и теперь могла лишь ожидать предначертанного ей ада. Ева опустилась на колени, рыдая и тряся Оскара за плечи. Физически он был цел, но его рана была смертельной. — Ты изменилась, — с улыбкой произнес Оскар, пряча гримасу боли. — Да! И ты должен! Ты сможешь, это спасет тебя! — прокричала Ева сквозь слезы. — Не понимаю… — Вспомни, каково это — быть человеком, просто вспомни. Лицо Оскара исполосовали морщины — он действительно пытался, но рана не позволяла ему сосредоточиться. — Я не могу…прости. — Ты не должен сдаваться. Вспомни, это было совсем недавно. Мы с тобой… мы… Да! Я покажу тебе! Я успею! Ева с помощью Воздействия немного притупила боль Оскара, затем залезла на него верхом, попутно срывая с них одежды. Она целовала Оскара и прижималась к нему тёплой грудью. — Вспомни, прошу, мы могли уже тогда, но не поняли. Вспоминаешь? Вспоминаешь? — все спрашивала Ева, но у Оскара закрывались глаза. Ева горько плакала и уже перестала двигаться, теряя надежду исцелить вампира. Оскар оскалил зубы, собирая всю волю в кулак, притянул Еву к себе и впился ей в губы. Умирающий вампир и человеческая девушка занимались любовью. Он должен вспомнить, каково это — быть человеком: Ева сказала, что это спасет его. Если это не поможет, то лучше Оскару умереть, любя ту, которая защищала его ценой своей жизни. Обычную студентку его школы, которая была младше него на несколько жизней, но оказалась гораздо мудрее. Главный зал «Пионера» опустел с тех самых пор, как в ней появились два незнакомца; весь персонал попрятался по уголкам станции. В холодной комнате раздавались лишь стоны и плач. *** Россыпи мертвых тел распростерлись до горизонта. Свет солнца едва пробивался сквозь пелену тумана, который пытался скрыть собой торжество смерти. Великое поле недалеко от кратера Кор — для чего умирающие люди из последних сил шли в эти дикие места? Смрад отравил воздух, теперь зараза разносилась ветром. Меньше дня понадобилось Дане, чтобы уничтожить сотни миллионов жителей федерации. Много ли осталось в живых, Яну было неизвестно, хотя, приложив немного усилий, он мог выяснить и это. Сейчас это не имело значения, он близок к тому, чтобы исполнить свое предназначение. Ступая по мягкой почве, которую вот-вот накроет густое покрывало тумана, Ян чувствовал движения рук, которые тянулись к нему в надежде найти спасение. Ян — Летописец, его миссия — сохранить образцы жизни и в целости доставить в тот мир, который возродится после апокалипсиса. Летописец не может обладать человеческими чувствами — он всего лишь механизм. Но Ян чувствовал, ему было жалко этих людей. Почему мне жаль их? Почему во мне живы чувства? Это мешает… Над головой кружили стаи воронов; некоторые сидели на деревьях и надоедливо каркали, будто насмехаясь над умирающими людьми, но Ян чувствовал в птицах тревогу, они, как никто другой на планете, знали о скором конце. В центре поля был правильный круг, его не оскверняли умирающие и избегал туман. Из земли торчал пень большого и старого дерева. Само дерево было повалено и, высохнув, стало белесым. На дереве сидела девушка, бледная как мел, в грязновато-белом длинном одеянии, потупив взгляд черных как ночь глаз в землю. Вся живность, которая еще оставалась рядом с кратером, не смела ступить внутрь круга, в центре которого обреталась жуткая черноволосая фигура. Ян медленно подошел к всаднице Мора. На бледном лице девушки застыла маска горя. Ян не стал копаться в её голове, чтобы не обижать столь сильное создание, и просто заговорил с ней: — Я явился на твой зов. Девушка какое-то время молча сидела, все так же опустив голову. Затем подняла взор, и черные обсидианы уступили место ярким изумрудам, в которых застыли слезы и мольба — Дана молила о смерти. Её взгляд вновь опустился. Движения девушки казались механическими. Она призвала меня, чтобы я избавил её от страданий? — Я звала тебя, — раздался голос, который исходил от Даны, из её существа. Голос этот все время держал в подчинении тело девушки. — Найди мой голос. Обладательница голоса была права, найти источник не составляло труда. Ян опустился на корточки и вновь заглянул Дане в глаза, они так и не поменяли цвет и в них также стояли слезы. Голос прозвучал где-то рядом, но в то же время издалека: — Теперь твой черед. Ян испытывал жалость. Столько невинных душ пострадали в планетарной «чистке». Для чего всё это? У него есть вечность, чтобы найти ответы. Летописец поднялся с колен и, сделав шаг, исчез. Закончил он его в Мертвых землях. Континент полностью оправдывал свое название — безжизненная пустыня, в которой не было даже ветра. Барьер, ограждающий некогда цветущий континент, Гвиеру, не был препятствием для Яна. Для Летописца не существовало барьеров вовсе. Сила и способности, которыми его наделили, и которые он сам в себе развил, были поистине велики. Они даровали ему бессмертие. Единственное существо, если его можно было назвать существом, которое могло умертвить Летописца — это Смерть. Четвертая всадница не имела плоти, но и душой не была; Ян видел её, но лишь Восприятием — людской взгляд не мог уловить ту нишу реальности, в которой существовала Смерть. Попытки описать человеческим языком то, как она выглядела, лишены здравого смысла. — Ты не как первый, — изрекла Смерть, не произнеся ни слова. — Ты чувствуешь. Я знаю. — Для свершения миссии мне кое-чего не хватает, — ответил Ян пригодным для Смерти языком. — Да. Я дам это. — Хорошо, я готов. — Всё, — коротко ответила Смерть. Ян ничего не ощутил, никаких энергетических волнений. Лишь покопавшись в памяти, он с удивлением обнаружил на самой её поверхности новую для себя информацию. Отныне Летописец знал, как сохранить жизнь и вырастить её в новом мире. Величие Смерти было поистине впечатляющим.