Она только осознала это. — Звучит забавно, — и это могло ей пригодиться. Натенек покачал головой. — Тебе стоило родиться в Империоне. Ты стала бы отличным солдатом, — он расставил ноги на ширине плеч с ножами в руках. — Кровь Империона течет в моих венах, — прошептала Рема. — Я так и понял. Твои светлые волосы и голубые глаза выдают тебя. У всех из низшего класса твой цвет, — он согнул руки и быстро метнул один, потом другой, они вонзились в деревянную дверь в пятнадцати футах от него. — Теперь ты, — он махнул Реме. — Встань как я, — сказал он. Она повторила его стойку в двух футах от него. — А теперь повернись в этой стойке к двери там, — он указал на место, куда вонзились его кинжалы. Рема так и сделала, Натенек забрал свое оружие из двери. Он подошел к ней. — Когда бросаешь, нужно кое-что помнить, — Рема кивнула, стараясь все выучить. — Тебе нужно расслабиться, очистить голову и отогнать пыл. Она вскинула бровь. — Это перечит друг другу. — Нет, поверь. «Конечно, — подумала Рема. — Поверить тому, кто вез ее на смерть». — Тряхни руками, — Рема так и сделала. — Отлично. Сожми нож в руке крепко, но не в смертельной хватке, — он подбросил кинжал, поймал его в воздухе и протянул рукоятью к Реме. Она замешкалась, но взяла оружие. На руке Натенека покачивалась ее фляжка. — Как вы это сделали? — Помни, чем я зарабатываю на жизнь, — сказал он, вернув ей флягу. — И ничего не пытайся, — она кивнула. — Подними ведущую руку, заведи назад, — указывал он. — А потом веди ее вперед, легкий взмах запястьем, отпускай, — он бросил кинжал и попал в дверь. — Теперь ты. Рема сделала, как он указывал — рука назад, вперед, взмах и отпустить. Но ее кинжал не вонзился в дверь, а отлетел. — Еще раз, — Натенек принес оружие. Остаток дня и начало вечера Рема провела за тренировкой, пока не смогла неплохо бросать кинжал. Она попадала в дверь, кинжал почти каждый раз вонзался, но она пока не могла попасть в мишень. Ее ладони болели, появились мозоли, лопались на ее пальцах, в нескольких местах кровоточили. Натенек отпустил ее спать. Он запер ее в комнатке, и Рема схватила одеяло и рухнула на пол без сил. Ее веки были тяжелыми, но она заставила себя не спать, чтобы поесть. К счастью, он вскоре вернулся с двумя мисками супа. Он еще не ел в комнате при ней. Они сели, скрестив ноги, на полу напротив друг друга. Рема не знала, что изменилось, что он решил присоединиться к ней. Она посмотрела на деревянную ложку. Ей не хотелось ничего брать в руки. Она осторожно подняла миску, поднесла к губам и пила теплый бульон. Натенек смотрел на нее. — Я могу нанести мазь на твои ладони, чтобы боль прошла. Рема кивнула, и он прошел к сундуку, достал баночку и полоску ткани. — Хочешь, я это сделаю за тебя? — спросил он. Рема не знала, смогла бы нанести мазь на ладони, так что кивнула. Он открыл баночку, двумя пальцами зачерпнул вязкое ароматное вещество. Он втер мазь в ее красную кожу и лопнувшие мозоли. А потом обернул ее ладони тканью. — Завтра будут как новые. — Спасибо, — ладони покалывало, боль уже отступала. Она взяла миску и сделала пару глотков бульона. — Вы могли оставить меня страдать. Раз я все равно умру. Натенек рассмеялся. — Мог бы, — он съел пару ложек супа. — Я делаю это не по доброте. Я просто не хотел, чтобы ты уронила миску и устроила бардак, — он съел еще ложку супа. Рема подозревала, что он врал. Хоть он пытался это скрыть, Натенек был хорошим. — У вас есть семья? — Рема хотела лучше понять его. — Мои родители и сестра живут в столице Империона. Все семеро братьев служат императору, как я. — Вы не женаты? — Нет, — Натенек покачал головой. — Когда я клялся служить императору Хамену, я поклялся не жениться. Только убийцы из его элитной стражи обещают такое. Это требование было жестоким, ведь он и без того отдал жизнь на службу. — Семь братьев и одна сестра. Наверное, детство было интересным. — Все братья старше меня, они попали на службу в двенадцать. Я рос, играя с сестрой. Рема вспомнила, как он сказал, что попал в армию в восемь. — Почему тогда вы попали на службу, будучи младше остальных? Натенек вздохнул и отставил миску. — Ты явно ничего не знаешь об Империоне и местных обычаях, — он прислонился к стене и вытянул ноги перед собой. — Не хочу вдаваться в подробности, но император Хамен управляет огромной империей. И она сосредоточена на борьбе с другими королевствами ради удержания территории. Другими словами, сосредоточена на войне. Если император хочет больше солдат, он получает их, несмотря на их возраст. Восьмеро детей из одной семьи, и все в армии. Рема боялась спрашивать, все ли были живы. — Ваша сестра не была призвана? — Технически. — Не понимаю, — Рема доела суп и поставила миску рядом с собой. — Я пошел вместо нее, — ответил он. — И хоть она не служит в армии, она все равно влияет на ее жизнь. — Она замужем за военным? Натенек рассмеялся. — Нет. Она вышла замуж за пекаря. Но ее старшему ребенку десять. Через два года его потребуют на службу, — он встал и снял тунику. — Мне жаль. Натенек выключил масляную лампу, стало темно. — Спокойной ночи, — он забрался в кровать. — Король Барджон — тиран. Не такой, как император Хамен, но все равно жестокий. Я устала от того, что кто-то один управляет жизнями всех, особенно, когда не замечают добро в обычных жителях. Правитель должен слушать и направлять подданных. Натенек не ответил. Не желая злить его, Рема сняла тунику, свернула ее как подушку. Она легла на твердый пол, укуталась в одеяло. Она так устала, что быстро уснула. ЧЕТЫРЕ Дармик Без обучения была только Элли. Неко предложил научить ее основам, но Дармик переживал. Неко нужен был ему в их задании по спасению Ремы, а не на защите Элли. Дармик продумывал за столом план. Их корабль направлялся к военному порту Империона, что был севернее главного торгового порта, куда, как он считал, направлялся капитан. Военный корабль был меньше и быстрее, Дармик решил, что они причалят на пару часов раньше него. В порту Дармик сообщит, что прибыл с дипломатической миссией. Его должны отвести во дворец, и он поговорит с императором до прибытия Ремы. — Что ты скажешь дяде? — спросила Элли. — Тут сложнее, — сказал Дармик. — Император Хамен считает Рему угрозой. Он даст ей жить, только если она — не истинная наследница. — О чем ты? — спросила Элли. — Я хочу убедить его, что схватили не того человека. Что Рема — простолюдинка, на которой я помолвлен. — Как ты это сделаешь? — Неко вскинул брови со скептическим взглядом. Дармик был удивлен, что никто не спросил про помолвку. Он встал и принялся расхаживать по комнатке. — Как вы знаете, у Ремы на плече есть королевская метка. — Ты хочешь убрать ее? — спросил Савенек. — Или можно прикрыть макияжем, — предложила Элли. Дармик кивнул.