— Давай, так и сделаем, — согласился Семен. В разведку отправили Якута, Харю и Леху. Снабдили разведчиков: бесшумным оружием — АКМСами с приборами бесшумной стрельбы, пистолетами ПБ, рациями, тепловизорами и приборами ночного видения. Личный состав я озаботил набиванием пулеметных лент и автоматных магазинов. В «КамАЗе», который пригнал Шкетовский, нам доставили приличный арсенал оружия и боеприпасов. К имеющимся у нас в наличие, трем пулеметам «Утес», калибра 12,7 мм, добавилось еще два «Корда» этого же калибра, два АГС-17 и четыре ПКМСа. Получалось, что все наши машины были вооружены пулеметами. Помимо пулеметов и АГСов, Шкет привез две дюжины разовых гранатометов РШГ-2, десять тяжелых РШГ-1 и РПО-А. Это было ощутимым усилением нашей огневой мощи, потому что «Аглени» давно закончились, а заряды к трофейным РПГ-7, не могли похвастаться надежностью, так как их срок эксплуатации давно прошел. Еще в грузовике нашлось три ПТРК «Корнет-Д» и двенадцать ПТУРов 9М133-1 к ним. Пока парни набивали пулеметные ленты, я познакомился с пополнением прибывшим вместе с Кожановым и Шкетовским. Лопоухого, худого паренька, звали — Сергей Немцев, прозвище у него было — Чебуратор, это, наверное, из-за ушей. Двадцать семь лет, старший сержант морской пехоты. Специализация — гранатометчик. Со слов Кожанова, Чебуратор родился в результате соития «Мухи» и «Шмеля», так как мог попасть ракетой в амбразуру размером полметра на полметра, с дистанции в тысячу метров. Двое, «не русских», как выразился Басурин, были никакими не армянами и даже не кавказцами, а обычными башкирами. Правда, по вероисповеданию, оба исповедовали ислам, но от халяльных трофейных сухпайков тут же, дружно отказались. Отзывались башкиры на имена: Артур и Асат. Что это было, настоящие имена или прозвища, парни уточнять не стали. Специализация у них была — снайперы. С собой у них было несколько винтовок, которые покоились в чехлах. Когда разведка убыла на задание, а мои подчиненные были озабочены делами, прибежал дед Василий и тут же принялся все исследовать. Я хотел, было, его послать куда подальше, но выяснилось, что старик, большую часть своей жизни проработал на железнодорожной станции села Владиславовка. Его тут же заграбастали к себе луноликие башкиры, которые извлекли на свет армейский планшет, на котором были карты местности. С помощью деда, они прикидывали, где бы им разместиться поближе к селу. Минут через десять, после начала совместных посиделок, вслед за планшетом появилась фляжка с чем-то алкогольным и дело пошло веселее. Пришлось выгнать деда с башкирами наружу, чтобы они своим видом не разлагали мне дисциплину. — Батон! — позвал я нашего всезнайку. — Чо? — отозвался Митин, вертящий ручкой ленточной машинки. — Капчо! — передразнил я его. — Ты у нас политрук или кто? Почему народ в тишине скучает? А, ну, быстро, провести политинформацию! — Товарищ капитан, ну, чё сразу я? — скривился Батон. — Разговорчики?! — прикрикнул я. — Давай, чего-нибудь, из истории Великой отечественной войны. — Ладно, расскажу про бои, которые здесь проходили. Осенью 1941 года, когда гитлеровцам удалось прорвать фронт на Перекопе, на Ак-Монайские позиции отошла измотанная в боях 51-я армия. Двое суток советские войска удерживали позиции, но абсолютное превосходство врага в авиации и танках заставило их отступить к Керчи, — начал свой рассказ Батон. — Ого, — уважительно кивнул головой Семен. — Политинформация? Уважаю! — Просто, Митин, достал меня своими ехидными замечаниями, вот я и решил, что если не могу бороться с этим процессом, то надо его возглавить, поэтому и назначил Батона политруком отряда. Теперь, он не просто трындит, подкалывая командира, теперь он проводит беседы с бойцами, повышая их моральный и боевой дух. — Ясно, — улыбнулся Семен. — Давай вернемся к нашим баранам. Толстый, поведай нам, как ваше ведомство предлагает нам «минусовать» эти эшелоны? — План следующий, — начал здоровяк. — Разделить отряд на три части и атаковать с трех сторон. Одновременно ударим ПТУРами здесь, здесь и здесь, — карандаш ткнул в домовладения, где засели черти, в позиции артиллеристов бандерлогов на восточной окраине села, и в изображения железнодорожных составов вблизи ЖэДэ вокзала. — Отстреляемся и уйдем, там столько, боеприпасов, что достаточно одного, удачного попадания, чтобы превратить тут все в филиал ада. — Что скажешь? — спросил у меня Семен. — Скажу, что план хорош, но есть и нюансы. Во-первых, ПТУРов по три штуки на установку, то есть если с первого, края второго раза не попадем, то можно сразу сворачиваться и убегать. Можно, конечно и «Шмелями» с эРШэГэ доработать, но у них дистанция намного меньше, чем у ПТРК, а это значит, что есть хороший шанс попасть под обратку от детонации вражеских боеприпасов. Ну, и, в-третьих, если все пройдет успешно, то селухе и всем её жителям однозначный конец. — Вообще не аргумент, — жестко ответил Семен. — Отработаем ПТУРами, если не поможет, доработаем «ручниками», если и ми не справимся, значит, ручными гранатами взрывать, эти треклятые эшелоны будем! — Кожанов повысил голос, включив командирские, злые нотки. — Лучше сейчас положить полвзвода и уничтожить «Грады» здесь и сейчас, чем допустить, чтобы они начали работать по Севастополю и Симферополю. А, то, что при этом может погибнуть население одного взятого села, так ты знаешь, сколько погибло людей в Севасе когда по нему отработали «топорами» снабженными БОВ?! Десятки тысяч, ни в чем не повинных людей умерло в страшных муках от боевого газа! — Сеня, хули ты на меня ореш? — осадил я Семена. — Ты забыл, что в моем городе произошло? Чего ты мне сейчас тыкаешь тут газами? Или жителей Владиславовки не так жалко, как население Симферополя и Севастополя? — Скажи честно, ты струсил?! — схватил меня за лямки разгрузку Кожанов. — Дурак?! Шкет держи его, а то я сейчас не сдержусь и в репу ему засажу! — обратился я к Шкетовскому. Знал я Семена шапочно, пару раз пересеклись на сборах, один раз бухали в общей компании, но у меня сложилось впечатление о нем, как о спокойном и уравновешенном человеке. А сейчас передо мной был сумасшедший, с перекошенным от злобы, мертвенно-бледным лицом. — Семен, успокойся, я не против провести штурм Владиславовки, но сделать надо все по уму, а не гнать дурру сгоряча! — почти выкрикнул я Кожанову в лицо. Шкетовский обхватил его своими ручищами, надежно запечатав в объятьях. Из такого захвата, фиг вырвешься. Мои бойцы, прекратили свои дела и настороженно смотрели на нас, в воздухе повисло тяжелое молчание. — Тащи его на улицу, не фиг при подчиненных собачится! — приказал я Шкету и первым вышел наружу. Снаружи никого не было, видимо дед утащил башкиров к себе домой. — Успокоился?! — спросил я у Семена. — Да, отпусти. — Отпусти его, — приказал я здоровяку. — Ты чего так раздухарился? — Семья у меня в Севасе. Жена и двое детей. Не знаю, что с ними, живы или нет, — тихо ответил Семен, достал из кармана куртки пачку сигарет и закурил. — Как ты предлагаешь провести штурм? — Предлагаю, вначале провести разведку, определить где жители села, а потом устроить отвлекающий маневр, выманить боевиков из села…и угнать оба эшелона. — Чего?! — хором изумились Семен и Вячеслав. — А, что? — пожал плечами я. — Наша задача, какая? Не дать «Градам» попасть на фронт, правильно? Вот мы их и угоним. Нам сейчас собственная артиллерия нужна позарез. Считай, никакого тяжелого вооружения у нас нет, а тут два дивизиона РСЗО, да еще с приличным БК в придачу. Раскочегарим тепловоз, да уведем по железке к Семисотке. — Бля, Псих, ты в натуре псих! — ошарашено произнес Шкет. — И как мы это все провернем? — Надо подумать, — ухмыльнулся я. — Карты есть, снимки из космоса есть. Выберем цель для отвлекающего удара, одна группа выманит на себя бармалеев и укропов, а две другие провернут все остальное. Надо только связаться с Батальным, чтобы организовали группу прикрытия, которая бы действовала вдоль «железки», а то вдруг там есть поврежденные участки, и хорошо бы их в темпе отремонтировать, ну или на худой конец, подогнать краны для выгрузки машин. Послали за дедом Васей и несколько часов мучили его расспросами. Шкет связался с кем-то в Керчи, запросил уточняющую обстановку в нашем районе. Часа в три ночи вернулась разведка, приведя с собой двух подростков — девочку тринадцати лет и мальчика десяти лет. Дети сбежали из Владиславовки, как только стемнело. Группа Якута перехватила их, когда они крались вдоль железнодорожной насыпи. Я оказался прав, всех жителей Владиславовки и нескольких близлежащих сел согнали в помещение табачной фабрики, где и держали под замком. Там набилось больше двух тысяч людей, включая стариков и малолетних ребятишек. По разговорам бандерлогов было понятно, что заложников в ближайшее время должны были отправить в район боевых действий, чтобы там использовать в качестве живого щита. Дети еще много чего поведали интересного и полезного, от них удалось получить больше чем из черно-белых фотографий, сделанных со спутников. Ребятишек накормили и уложили спать в хате деда Васи. На часах было 4 часа утра и можно было уже выдвигаться, большая часть моего отряда успела покемарить пару часов, остальным Шкет выдал тонизирующие таблетки — небольшие пилюлю веселого, розового цвета, которые повышали тонус и придавали сил на пару-тройку часов. *** Первыми расположение покинули два «Аморока». В них были я, Сникерс, Батон, Леха, Витек и Харя. Наш небольшой отряд должен будет атаковать небольшую группу укропов, которые несли службу на небольшом полустанке села Васильковое, что располагалось ровно посередине между Владиславовкой и Кировским. На этом полустанке, в тупике стоял небольшой эшелон, с торчащими на платформе, тремя танками Т-64БМ и десятком цистерн с солярой. Оставшихся бойцов «Вектора» возглавил Якут, они должны были проникнуть в село, нейтрализовать охрану табачной фабрики, вывести людей и угнать эшелоны с боевой техникой. Группа Кожанова уничтожала батарею артиллеристов и прикрывала отряд Якута. Наши машины, обогнули Владиславовку по широкой дуге, обходя её с севера. Я и мои бойцы, постарались, как могли замаскироваться под бармалеев, даже прицепили к пулеметным станкам небольшие черные полотнища, которые издалека вполне можно было принять за стяги ДАИШ. Небо наполнилось предрассветной серой мутью, небо заволокли тяжелые свинцовые тучи, которые давно бы разразились потоками дождя, но что-то мне подсказывало, что это не дождевые тучи, а клубы дыма от далеких пожаров. Минут через двадцать, после того, как мы выехали из Фронтового, и уже подъезжали к цели, дождь все-таки пошел, вот только он был необычный — с неба срывались крупные капли маслянисто-черного цвета, при этом в воздухе явственно запахло олифой. — Ничего себе, — втянул воздух ноздрями Батон. — Это чего такое? Филиал ада открылся? — Может быть, — отозвался я, оглядывая окрестности и сверяя их с картой. — Сворачивай вот в этот проулок. «Аморок» проскочил по короткой, в четыре дома улице, и выскочил к железнодорожному полотну. Небольшое село Васильковое, казалось вымершим. Собаки не лают, коровы не мычат, в окнах темно, а несколько ркайних домов сожжены. Справа, виднелась небольшая платформа, на которой растянули армейскую палатку. Над палаткой, висит грустной тряпкой желто-голубой флаг. Рядом с платформой стояла КаМээШка на базе автомобиля «Урал» и несколько палаток поменьше. Над кунгом «Урала» еще один желто-голубой флаг, и над каждой палаткой по флагу Украины. А еще чуть дальше темнела насыпь тупика, где торчали цистерны с горючкой. К каждому вагону и цистерне в составе прицеплен желто-голубой флаг. Вот уж они любители жовто-блакытного коляру!!! Рядом с «Уралом» несколько больших прицепов, на которых обычно перевозят стога сена. Они были завалены разномастным добром. Здесь были ковры, телевизоры, стиральные, швейные машинки, мебель, подушки и тюки с вещами. Понятно, укропы намародерели в ближайшем селе, обокрав его жителей. Странно, что в прицепы флагов не натыкали. Как будем действовать, договорились заранее. — Бу хали маилети не кадардир! — во всю глотку выкрикнул я в лицо, ошалевшему часовому, который прятался под самодельным навесом. И тут же пока он не очухался, добавил. — Лир изин бана рубле такас! — Стiй! — выкрикнул часовой, прячась в глубину навеса. — Я нэ разумiю вашоi мовы! — Эзэк кандиси! — зло, нахмурив брови, выпалил я. Все произнесенные фразы, были на турецком, воспроизводил я их по памяти и не ручаюсь за правильное произношение. В переводе, там было про ковры, лиры, рубли и ишаков. — Что случилось? — из кунга «Урала» выпрыгнул молоденький старлей. — Вы кто такие? — Старлей у тебя связь с Владиславовкой есть? — в игру вступил Батон. — Чего?! — раззявил «варежку» старший лейтенант. — Что происходит? — Твою мать!!! Старлей, связь есть? — Батон орал как припадочный, потрясая автоматом. — На небо посмотри!!! Хули ты тупишь?! Связь с Владиславовкой давай!!! Танки москалей обходят Кировское, сейчас выйдут к Перекопу и заткнут нас в этом Крыму, как в огурцы в банке. Иловайск курортом покажется!!! — Как танки?! Откуда?! — завизжал свиньей военный. Бамс! — Батон пнул летеху ногой, тот повалился в грязь. — Связь давай!!! — раненым носорогом заревел Батон. — Быстро-оооо!!! От громких криков и ора, из палатки и кунга выползли остальные бойцы вражеского подразделения. Всего их было шестнадцать человек. Стояли они совершенно бестолково, толпой, а оружие было только у троих, и это вместе с часовым, который соляным столбом замер, возле своего навеса, пялясь в небо. Видимо пытался разглядеть там русские танки.