— Швыдко! — крикнул, немного опомнившийся старлей, подзывая к себе радиста. — Дай связь с «тридцать вторым». Бегом!!! Невысокий курносый боец, нырнул обратно внутрь кунга. — А там много танков? — тараща, расширенные от ужаса глаза спросил кто-то из укропов. — Биз бу ода резервасуони! — нагло щерясь, ответил я. — Шо?! — явно не понял меня укроп. — Чего стоите, как бараны, а ну бегом вооружится! — вновь заревел во всю глотку Митин. — Враг в паре километров. Сонные бойцы заметались как тараканы, бегая из стороны в сторону. Кто-то тащил автомат из палатки, кто-то одевался на бегу, некоторые метнулись в сторону тупика, где стоял огрызок состава. — Почему танки не выгрузили?! — рявкнул Батон на старлея. — Расстрелять тебя, как пособника Путина?! — Нет! Не надо?! — жалобно выкрикнул сопливый летёха. — Мы один кое-как спустили вниз, заправили и пополнили БК. Техники разгрузочной нет. Пандусов нет. Ничего нет!!! — Разговорчики!!! Где связь?! Связь давай!!! — наседал на старлея Митин. Я контролировал перемещения вражеских солдат, понимая, что долго этот спектакль продолжаться не может. Сейчас они отойдут от первого шока, а потом могут и сложить два плюс два. — Швыдко, сукин сын, где связь? «Тридцать второй» ответил? — Никак нет, — высунулся из кунга радист. — Наверное, дрыхнут. Сейчас попробую на пушкарей выйти, — рядовой Швыдко нырнул обратно, но уже через секунду, радостно закричал из глубины кунга. — Есть! Есть связь! — Дай сюда! — перехватил Батон инициативу, запрыгнув в кунг. Через секунду оттуда донеслись крики, ругань и мат. Митин, недолго думая, представился командиром группы специального назначения, которая засекла передвижение крупной группировки войск РФ. Пинками и матами, Батон загнал укров в кунг «Урала», летеха уселся за руль. Бандерлоги набились в кунг, как килька в «братскую могилу». — Стой! — выкрикнул я, совершенно забыл, что еще минуту назад изображал из себя турка. — Механ есть? Танк надо увести! Старший лейтенант понятливо кивнул, выпрыгнул из кабины грузовика и выдернул из кунга, щуплого мужика средних лет. — Петрович, поступаешь в распоряжения спецназовцев! — старлей, подтолкнул мужика в спину. — Делай все, что они тебе скажут. — Сникерс, давай в танк, стрелком будешь, — приказал я Сахарову. — Справишься? — А, то! — Так, вы русский?! — в очередной раз, старлей замер с открытым ртом, от удивления глядя на меня. — Ага, — кивнул я. — Согласись, нежданчик, случился! — И тут же приказал Витьку, сидящему в кузове «пикапа» за «Утесом». — Огонь! Крупнокалиберный пулемет рявкнул длинной очередью, тяжелые пули прошили насквозь кунг «Урала», разодрав тонкое железо обшивки в клочья. Пуля калибра 12,7мм не дает ни одного шанса выжить. Она не оставляет ранений. Она убивает!!! Попадет в руку — оторвет руку, попадет в ногу — оторвет ногу. А попадет в корпус, оставит после себя дыру величиной с мужской кулак. Две короткие, добивающие очереди. Кунг зияет дырами, из которых, вытекают струйки крови, стекающие вниз на мокрую от дождя землю. — Частоту, надеюсь, запомнил? — спросил я у Батона. — А, то! Еще и пару частот с позывными заприметил, — судорожно сглотнув, ответил Митин. — Может, надо было их на улице расстрелять, а то, как-то не по-людски получилось. Загнали в кузов машины, натрамбовали их, как селедку в банке и убили в полутьме. Не хорошо! — Заткнись!!! — рявкнул я. — Отъезжай отсюда. Наши машины отъехали метров на триста от расстрелянной машины, подождали, пока к нам присоединится танк, который двигался рывками, выпуская сизые клубы выхлопных газов. Черная вода перестали литься с неба, вместо неё зарядил обычный моросящий дождик. Серый, нудный и противный. — Засади в цистерну гранатой, — приказал я Витьку. Волошин вскинул на плечо трубу РПГ-7, заряженную противотанковой «грушей», обернулся назад, убедился, что там никого нет, прицелился и выстрелил. Граната улетела вдаль, бухнул взрыв, от которого начался пожар. Дизельное топливо горит плохо, но уж если загорелось, то потушить такой пожар очень тяжело. — Уходим, — приказал я бойцам. Машины отвалили в сторону и покатили через поле, к дороге связывающей два поселка. — Сникерс, как дела? Прием! — вызвал я Сахарова. — Нормально, — отозвался тот. — Как подопечный? — Нормально. Немного нервничает, но я пообещал, что его не убьют. — Как машина? — Нормально. Баки — под завязку, БК — двадцать восемь осколочно-фугасных снарядов. «Крупняка», ПКТ и ПТРК — нет. — Ну, и фиг с ними, — усмехнулся я, — справа холмик видишь? — Да. — Уйди за него и жди сигнала. — Принял. То, что мы обзавелись собственной бронетехникой, существенно облегчало, возложенную на нас задачу. Танк — вещь полезная и нужная в хозяйстве. Эффективная дальность стрельбы танка «Булат» — два с половиной километра. Калибр пушки — 125 миллиметров. На ходу, настроил рацию на частоту укров, и принялся их вызвать. Получилось со второго раза, видать проснулись бандерлоги. Ну, еще бы, вон как рвут снаряды возле Василькового. Огненное зарево разилось небольшим озером, столб дыма и огня поднимался высоко вверх. — Тридцать второй! Тридцать второй! Как слышишь меня? Прием! Прием! — кричал я в рацию. — Слышу тебя, слышу, — отозвался «тридцать второй». — Это кто? Прием! — Спецура! Ведем бой с москалями. ДээРГЭ прорвались на броне, нужна помощь. Двигай к Васильковому. Быстро! Как понял меня, прием! — Понял тебя, понял! Держись! — отозвался тридцать второй. Машины подъехали к дороге, идущей вдоль пересохшего бетонированного русла Северо-Крымского канала. В придорожных кустах установили несколько фугасов с радиодетонаторами. Один «Аморок» откатился к изгибу канала, где Харя и Леха заняли огневую позицию. Мой «пикап», перемахнул через мостик, закатился в лесопосадку. Мы только успели найти хорошую позицию для «пикапа», запрятав его за бетонными блоками, которые, судя по мху на бетоне, были здесь свалены еще при СССР, как на связь вышел Якут, доложивший, что несколько БТРов, один БМП и три грузовика в спешном порядке выдвинулись в нашу сторону. Бармалеи участвовать в погоне не стали и из занятых ими домовладений не высовывали носа. Ну, еще бы, у них там жрачки навалом, фигли им воевать, шкурой своей рисковать. Дождь не прекращался, только усиливался, ко всему еще и ветер поднялся. Порывы накатывали один за другим, раскатывая волнами кроны молодых деревьев. В оптику бинокля было видно приближение вражеской колонны. Им тут, меньше пяти километров, расстояние плевое, пару минут и на месте. Дозорным ехал БТР-4, за ним на коротком расстоянии БТР-80, потом сразу три тентовых КрАЗ-6322, замыкал колонну БМП-2. Все машины выкрашены в песочно-желтый камуфляж, с нанесенными на капоты и бока двумя белыми полосами — опознаватель «свой — чужой». На «броне» восседали бойцы, которые сейчас пялились в сторону небольшого полустаночка, там как раз бушевало пламя и постоянно что-то бухало и взрывалось. Ба-бах!!! Сдвоенный взрыв пары фугасов прогремел как раз, когда первый «КрАЗ» поравнялся с местом одной из закладок. Машину бросило на бок, идущий следом грузовик, не успел затормозить и со всего маху врезался в собрата. Третий «КрАЗ» получил ливень осколков, но водитель успел вильнуть в сторону и избежал столкновения. Машина прокатилась два десятка метров с заклинившими намертво тормозами, а потом встала как вкопанная. БТРы и БМП не пострадали, бронетранспортеры прибавили ходу и ринулись на прорыв, от такого маневра, один из седоков не удержался и свалился с машины в придорожные кусты. БМП обогнула последний «КрАЗ», резко затормозила, прикрыв машину своим бортом. Десант мигом слетел с «брони» и спрятался на обочине. Мы сидели тише воды, ниже травы. Не стреляли и даже дышали через раз. Бронетранспортеры успели укатить на несколько сотен метров, но потом видимо их радисты получили приказ возвращаться назад, потому что вначале «четверка» ударила по тормозам, а потом и «восьмидесятка» остановилась. Машины развернулись, и быстро покатили обратно. Выжившие при подрыве фугасов бойцы вытаскивали раненых и убитых из первых двух «КрАЗов», которым досталось больше всех. Погибших было много, не меньше десятка. Еще больше было раненых, те, кто мог сам двигаться отходили в сторону, где сами себя перевязывали или ждали, когда им помогут. «Тяжелых» оттаскивали под прикрытие «брони», которая подъехала к месту подрыва. Крики раненых были слышны даже нам, хоть тут расстояние не меньше полукилометра. Покрутил настройками сканера на рации, поймал волну, на которой работала подорванная колонна: — Сёмый, сёмый! — кричал кто-то осипшим голосом. — Я тридцать другый. У нас подрыв! Богато «двухсотых» и важкых «трехсотых». Треба допомога! Прием! — Понял тебя, понял! Вы где? — отозвался «седьмой». — Посереденi, меж Владиславовкой и Васильковым. Василькове горыть! Зрозумыв? Прием! — Высылаю помощь! Держись! С северо-востока, там, где расположилась Владиславовка, донеслись звуки начинающегося боя. Гремели выстрелы и взрывы. Несколько раз особо громко раскатисто «ухнуло». — Харя, как слышишь меня? Прием! — Отлично слышу. Прием!