В коридоре завопил домофон, и истерично залаяла собака. – Кто это? – встревожилась Марфа. Александра встала. – Это клиентка, Алена Светозарова, у меня сейчас прием. Марфа занервничала и попятилась к двери. – Так мы договорились? – Хорошо, – торопливо кивнула Александра. – Созвонимся. Метнувшись к двери, Марфа столкнулась с входящей Аленой. – Ой, Марфа, – опешила она. – Какими судьбами? – По поводу сеанса договаривалась, – отмахнулась Марфа. Глава 47. Триумф Альберта Барятьева Работа по созданию живого музея подходила к концу. Альберт ходил со счастливой улыбкой на устах: мечта всей его жизни – создание музея рода Барятьевых воплощалась наяву. Костюмы и посуду из ящиков подвала Альберт с Наденькой достали, и перенесли в дом. В одном из сундуков нашли шелковую скатерть с кистями и после чистки накрыли ею стол для спиритических сеансов в гостиной. Серебряная посуда была начищена до блеска, а фарфор отмыт от вековой пыли до сияния. Посуду с фамильными гербами планировали использовать только для приемов особо важных гостей. Приятель Наденьки компьютерщик Гоша, работавший в театре постановщиком света, к ранее установленным световым эффектам под чутким руководством Альберта добавил новые. Все было готово к открытию музея и приему посетителей. Альберт с Наденькой придумали программу для гостей и для этого пригласили артистов, коллег Альберта. К этому подключилась и Марфа, которую перешагнув через собственное самолюбие и ревность все-таки пригласила Наденька. Ее участие в мероприятиях было ценно для Барятьевых так как Марфа имела выход на столичный бомонд, знала кто чем дышит и кого чем и как заинтересовать. Отпечатали в типографии именные приглашения в стиле девятнадцатого века – изящные карточки с вензелями, с просьбой прибыть на бал в родовое гнездо дворянского рода князей Барятьевых в фамильный особняк. И в маленьких очаровательных конвертиках отправили их банкирам, воротилам столичного бизнеса и другим представителям местной элиты. В хлопотах Наденька ожила, расцвела и похорошела. Альберт тоже был несказанно счастлив и даже помолодел. В доме стоял гвалт, суетились нанятые из ресторана официанты, накрывая стол к приему гостей. Шли последние приготовления к приему гостей. В голубом, длинном платье с затянутой талией и лифом, подхваченном у бедер лентами, с накинутой на плечи парчовой накидкой, отороченной темным мехом Наденька была удивительно хороша. Тяжелые, старинные серьги, украшенные камеями подчеркивали ее прекрасные, фиалковые глаза и придавали им особую, таинственную глубину. Барятьев с гордо вскинутой головой во фраке и с цветком в петлице выглядел истинным красавцем, одним словом настоящим князем, и они с Наденькой представляли замечательную пару, которая будто сошла с огромного фамильного портрета, висящего на стене. Марфа не отставала от хозяев и тоже блистала старинным нарядом, который по этому случаю, специально заказала в ателье. В платье с кринолином, с высокой, старинной прической, украшенной жемчугом и перьями она была неотразима. Прислуга Мария и недавно принятая на работу Сима были также одеты соответствующе: в длинные платья с пышными юбками. В темной сини бархатной ночи особняк переливался фантастическими, разноцветными огнями. Деревья и клумбы, украшенные крохотными мерцающими лампочками, то пылали алыми рубинами, то сверкали изумрудами, то вдруг становились синими как волны океана, то взрывались желтым: – миллионами искр – солнц. Весь переулок был заставлен дорогими автомобилями гостей. Именитые особы все прибывали и прибывали. С горящими глазами и голливудской, приклеенной улыбкой Марфа металась меж гостей, без конца здоровалась, целовалась с ними и знакомила с хозяевами. В ожидании торжественной части открытия живого музея, гости с любопытством осматривали таинственный особняк, о котором в последнее время только все и говорили. Официанты обносили присутствующих прохладительными напитками и шампанским. Но вот громко пробили старинные часы и гостей пригласили в огромный полуосвещенный зал за сервированные столики. В середине каждого столика в серебряном ведерке со льдом красовалось шампанское и блюда с закусками и фруктами. В глубине зала на возвышении колыхался темно вишневый занавес с тяжелыми кистями. Когда гости расселись за столиками, откуда—то, словно из стен послышались вкрадчивые, волшебные звуки фортепиано. Стал постепенно гаснуть свет и, колыхнувшись, наконец, раздвинулся занавес. На белом полотне возникла картина: под протяжную русскую старинную песню на фоне потянутых ряской болот мужики бодро строят терем. Из левых кулис появился мужчина во фраке и в наступившей тишине стал читать дневник князя Барятинского прапрадеда Альберта. По мере того как он говорил, менялись картины и музыка. И вот на сцене в узнаваемой гостиной особняка внезапно появился черный гроб и распростертый на полу мужчина. От ужаса по залу пробежал ропот, некоторые дамы взвизгнули, словно ржавые петли дверей. А чтец поставленным голосом нагнавший на присутствующих страху продолжал повествование истории семейства. Он замолкал только тогда, когда появлялись актеры в костюмах и разыгрывались те или иные сценки из жизни рода. В конце представления на сцену вышел Альберт Барятьев и закончил представление исполнением романса «Белой акации гроздья душистые». К нему присоединился зал, старательно и трогательно со слезами на глазах выводя «Ночь напролет нас сводили с ума…». Стоя у дверей рядом с Наденькой, Марфа ликовала и взволнованно шептала ей на ухо. – Ура, все получилось!!! Этим денежным мешкам все понравилось. Даже и не думала, что они такие сентиментальные. Поют, а у самих слезы текут, обалдеть! – Это здорово, что понравилась, но очень хочется, чтобы они к нам ходили постоянно. – Погоди, – жарко шепнула Марфа, обдав щеку Наденьки своим дыханием. – Вот мы спиритический сеанс проведем, они валом сюда повалят. Ты помнишь, какие у нас были очереди. У этих придурков, у каждого свой экстрасенс имеется, к колдунам ездят, а мы им встречу с душами покойников устроим, это зрелище почище гадалок будет. Торжественная часть закончилась, и Марфа объявила благотворительную лотерею. Разыгрывались старинные безделушки, не имеющие особенной ценности. Марфа сумела создать атмосферу бешеного азарта и гости как безумные выкрикивали все большие и большие суммы. Альберт на правах хозяина пригласил всех пройти в гостиную, где в ожидании едоков в окружении официантов томились искусно приготовленные блюда по рецептам девятнадцатого века: филе говяжье, фаршированное каштанами, жаркое из тетерева. Фаршированные рябчики под нежнейшим соусом из шампиньонов. Тучный, сочный, румяный круг буженины, белотелый судак, обложенный коралловыми раками. Артишоки по—лионски. Икра зернистая, устрицы. А на десерт бламанже миндальное, желе из барбариса, желе лимонное со свежими и отварными фруктами. Все было продумано до мелочей. Благодаря убранству и освещению высокими, бронзовыми канделябрами со свечами гостиная смахивала на старинный зал, что очень понравилось гостям. Меню было тщательно продумано, и до Наденьки донеслись довольные реплики. Одна дама говорила другой, что в следующий раз явится сюда обязательно в длинном, бальном платье. Другая заявила, что надо попросить хозяев, чтобы они устраивали танцы. – Бал, значит настоящий бал, – возмущенно лепетала она. Марфа сновала между гостями как рыба в воде и то с одними поговорит, то с другими посмеется. А вскоре Наденька натолкнулась на нее в укромном уголочке, в холле, где она восседала на диване в объятиях молодого мужчины. Наденька сделала вид, что не заметила ее, но тут же не преминула сказать Альберту об этом Время уже близилось к рассвету, и Наденька так устала, что с трудом держалась на ногах. Гости неохотно покидали дом, многим так понравилось, что они подходили к хозяевам, благодарили и просили повторить мероприятие. Одна молоденькая топ—модель восхищенно воскликнула. – Вот если бы вы настоящие балы проводили, как в старину, и все дамы в длинных платьях. – Мы подумаем на эту тему, – галантно поцеловал ручку гостье Барятьев. – Подумайте, – засмеялся спутник топ—модели рыжеволосый румяный толстячок, похожий на банкира, – а уж мы за ценой не постоим. Последней покидала дом Марфа. Расцеловавшись с Наденькой, она, возбужденно блестя глазами, пропела. – Восхитительно, я в восторге! Все прошло лучше, чем я ожидала. Осталось провести спиритический сеанс, и они наши. Они праздника хотят, балы им подавай, – устало улыбнулась Наденька. – Замечательно! Мы расписание мероприятий составим, как в театре, – засиял Альберт. Сегодня он был по—настоящему счастлив, сегодня был его настоящий триумф, ни одни аплодисменты, ни один самый лучший успех в актерском мастерстве не вызывал такую бурю радости в его душе. Глава 48. Поимка ночного «гостя» Утром после завтрака в особняк заявился следователь Егор Анатольевич Суржиков, стройный, сероглазый мужчина лет сорока пяти. Зинаида провела его к Александре в кабинет релаксации. Просверлив подозрительным взглядом Александру, Суржиков начал расспрашивать ее о Марфе Байзюк. Александра сообщила, что Марфа Байзюк является ее клиенткой несколько лет. – Насколько мне известно, Марфа Байзюк проживала в вашем доме некоторое время, – вкрадчиво произнес Суржиков. – Чем это было вызвано? – Ее муж из дома выгнал, вот я ее и пустила пожить, – усмехнулась Александра. – Где находилась Марфа Байзюк в момент смерти ее мужа?