На Т-образном разветвлении один туннель был завален чем-то походившим на печатные машинки — такие старые, что Джо подумала о киношной бутафории. Во втором рукаве трубы подходили к сложному узлу крепежей и шестеренок, затянутых паутиной. А дальше была металлическая дверь с крошечными планками под единственную задвижку. Когда свет фонаря проник в дверную щель, Джо заметила движение — по другую сторону сверкнул чей-то взгляд. Джо рванула задвижку и распахнула дверь. Найл Макдонах лежал на боку, босой, но одетый, в позе эмбриона; его запястья и щиколотки были туго скручены клейкой лентой. Такая же лента врезалась ему в щеки, закрывая рот. Увидев их, мальчик задергался и вжался в угол комнаты. Его волосы были спутаны, кожа блестела от пота. Один глаз у него полностью заплыл, но другой бешено сверкал, устремленный прямо на фонарь. Взгляд Найла был совсем не детским — это был взгляд человека, который посмотрел в лицо смерти, смирился с ней и теперь не мог поверить, что жив. Глава 13 — Дадим ему немного опомниться, — сказала Джо, передавая фонарь Тан. Та отвела луч в сторону, и комната погрузилась в густую тень. — Найл, все хорошо, — проговорила Джо. — Меня зовут Джози. Я офицер полиции. Теперь ты в безопасности. Мальчик смотрел на нее, и с его заклеенных губ не слетало ни звука. — Найл, мы заберем тебя отсюда, вернем к маме с папой. Будь то умышленное или инстинктивное решение, негласное признание того, через что мог пройти Найл в руках Алана Трента, мужчины вышли, оставив с Найлом Тан и Джо. Мальчик жался к стене. Он процарапал бы путь наружу, будь его руки свободны, подумала Джо. Она осторожно потянулась к мальчику, и Найл позволил ей коснуться его ладони. — Я сниму с тебя эту ленту, — сказала она. — Для этого мне понадобится маленький перочинный ножик. Джо присела, чтобы достать пристегнутый к щиколотке складной нож, и медленно выдвинула лезвие. Все это время она утешала мальчика. Главное — не умолкать. Но она не знала, слушает ли тот ее на самом деле. И что слышит. Он замер, когда она разрезала ленту, и, хотя его запястья и щиколотки освободились, остался лежать, свернувшись клубком. — Тебя никто больше не обидит. Джо слышала, как Кэррик наверху вызывает скорую, подробно объясняя оператору, где они находятся. Она ждала, что Найл начнет жаловаться, как только они снимут ленту с его рта, но тот не сказал ни слова. Господи, он выглядел таким маленьким. Освободив мальчика, Джо быстро проверила, нет ли у него серьезных повреждений. В темноте практически невозможно было провести нормальный осмотр. Костяшки пальцев были сильно сбиты, а гематома вокруг заплывшего глаза была такой большой, что Джо не исключала перелома глазницы. Позже его внимательно осмотрят профессионалы, и Джо старалась не задерживаться на мыслях о том, что они могут обнаружить. — Можешь идти? — спросила она. И снова молчание. — Тогда давай мы тебе поможем, — сказала Тан. Вдвоем они подняли Найла на ноги. Поддерживаемый ими, он послушно зашаркал по коридору к лестнице и люку. Димитриу ждал их наверху. Он наклонился и протянул руку. Найл отпрянул и прижался к Джо. Она старалась, чтобы исходившее от него зловоние не било ей в ноздри. — Все в порядке. Это Джордж. Он с нами, — сказала она. Найл поставил ногу на нижнюю ступеньку, а потом позволил Димитриу втащить себя наверх. Оказавшись в бараке, Найл посмотрел на собравшихся детективов, как будто они были с другой планеты. Повернув голову к двери, он прищурился, и при свете дня его гематома заиграла всеми цветами радуги. Он заплакал, и у него подогнулись колени. Джо подхватила его. — Держись за меня Найл. Я не дам тебе упасть. Он позволил ей обнять себя и плакал ей в плечо, пока групповое сознание собравшихся не прорезала сирена скорой помощи. Врачи уложили Найла на колесные носилки и повезли к машине. Димитриу подошел к Джо. — Кто-то должен позвонить родителям, — сказала она, радуясь, что они снова на свежем воздухе. — Энди уже этим занялся. Они будут ждать нас в больнице Джона Рэдклиффа. Джо оглянулась на барак. На глаза снова попался сорванный замок с цепью. — Больше чем уверен, что третий ключ из кармана Трента его откроет, — сказал Димитриу, проследив за ее взглядом. — Как раз об этом и думала, — отозвалась Джо. — Почему тогда нахмурилась? Джо сама этого не заметила. — Зачем он убил себя? — проговорила она, не сразу находя слова для своих мыслей. — В смысле Найл остался жив. Мне попадалась пара связок убийство-самоубийство, но ни одного суицида из-за похищения. Если его так замучила совесть, он должен был отпустить жертву, верно? Димитриу похлопал ее по плечу: — Не зацикливайся. Инспектор по УДО говорила, что он пытался вернуться на путь истинный, да? Ну вот: поддался искушению и не смог с этим жить. — Возможно. — Меня «возможно» вполне устраивает. На Тренте сто процентов похищение и перевозка мальчика сюда, замок тоже его рук дело. Всем спасибо, все свободны, счастливый конец. Джо кивнула в сторону скорой: — Не для всех. * * * — Молодчина, Джо, — в четвертый или пятый раз повторил Стрэттон. С того момента, как она вернулась в участок, он не переставал улыбаться, как Чеширский кот, принимая звонки от вышестоящего начальства. Энди Кэррик был еще в больнице с родителями, а Димитриу и Тан возвращались из Бемптон-Касл, где утрясали с чиновником из Министерства обороны присвоение базе статуса места преступления и помогали криминалистам собрать улики, пока не стемнело. Джо как будто зависла между небом и землей. Напряжение последних двадцати четырех часов отпускало ее постепенно — как воздух, убывающий из проколотой шины. Сколько бы она ни отмывала руки и лицо, ее продолжал преследовать запах ужаса, которым пропитался Найл Макдонах. Впрочем, никто другой его как будто не чувствовал — и уж точно не Бен, заключивший ее в объятия, когда она около семи вечера появилась в дверях. Первую долю секунды было приятно, но потом на нее нахлынула клаустрофобия, и она оцепенела. Наверное, Бен тоже почувствовал это, потому что быстро ее отпустил. — Выше нос! — сказал он. — Пацан живой. Знаешь, как мало в это верилось два часа назад? Ты герой. Джо выдавила из себя слабую улыбку. Бен был по-своему прав. Главное результат. Может, ей и хотелось бы, чтобы Трент предстал перед судом, но статистика и опросы не оставляли сомнений — больше половины британцев все равно предпочли бы повесить такого человека. Наверное, ей просто как профессионалу хотелось найти ответы на все вопросы. Она не могла смириться с тем, что некоторые тайны, видимо, умерли в том убогом шкафу на Уорвик-Клоуз. Вернулась Тан, следом за ней Димитриу. Стрэттон похлопал его по спине. — Отличная работа, Джордж. — Что-нибудь слышно о мальчике? — спросила Тан. — Только что перекинулся парой слов с Энди. Родители, конечно, были вне себя от счастья. Когда врачи закончат осмотр, к парню пустят психолога. Кто знает, что с ним творили там внизу. — Этому уроду повезло, что он уже умер, — сказал Димитриу. — Он бы и двух дней в тюрьме не продержался. Бен горячо закивал, и даже Тан, похоже, не смутило это ядовитое замечание. Джо в который раз почувствовала себя белой вороной. Хоть кто-нибудь из них читал досье Трента, вникал в историю этого человека? Она взглянула на фото подозреваемого, все еще висевшее на доске, и попыталась состыковать то, что читала и видела, с известными ей фактами дела. Любитель воспользоваться моментом начинает вдруг строить сложные планы; человек, пытающийся вернуть жизнь в нормальное русло, сам себя загоняет в угол похищением — таким дерзким, таким немыслимым, таким обреченным. С фотографии на нее смотрело грустное, затравленное лицо. Впрочем, это тоже может быть маска. — Слушай, Дими. — Димитриу поднял на нее взгляд. — Ты ничего не накопал по тем номерам в телефоне Трента? — Не-а. Это ведь не горит, верно? — Не против, если я взгляну? — Конечно. — Он вынул свой блокнот, перевернул несколько страниц и оторвал одну из них. — Тут все: и даты, и время. — Мы в бар, — сказала Тан. — Ты с нами? — Подтянусь чуть позже, — ответила Джо. — А вы, шеф? — спросил у Стрэттона Димитриу. — Пропущу стаканчик, — сказал он, беря свою куртку. — Но не думайте: за вами, молодыми, гнаться не собираюсь. — Фух! Теперь ясно, кто платит! — сказала Тан.