– А вы понимаете, что уже заработали себе на срок? И не потенциальный, как у вашей подруги, а вполне реальный? Статья 309 УК РФ – подкуп свидетеля в целях дачи им ложных показаний, статья 310 УК РФ – разглашение данных предварительного расследования. Вы осознаете, что разболтали мне, постороннему человеку, важные сведения, а если я убийца, и воспользуюсь ими в своих интересах? – Вы не убийца, вы сами следователь, – догадалась я. – Бывший, – кивнул Леонид Григорьевич. – Отдел МВД по Лосиноостровскому району, двадцать шесть лет выслуги. Да что ж сегодня за день такой! Третий мужчина, которого я пытаюсь завербовать на свою сторону, и третий облом. А я еще опрометчиво показала свой паспорт, и бывший следак, конечно, сфотографировал его своей профессиональной памятью. – Леонид Григорьевич, вы наставили меня на путь истинный. Я поняла свою ошибку, этого больше не повторится. Спасибо огромное, век не забуду, – тараторила я, спешно покидая квартиру. Я и в самом деле поняла свою ошибку. Ну их, этих мужиков, не везёт мне с ними, буду делать ставку на женщин! Глава одиннадцатая Меня словно молнией озарило: не надо искать никаких любовников! Бывший следователь правильно подсказал: у такого алиби должна быть история, его следует готовить заранее. А что, если две незнакомые женщины столкнулись на лестничной клетке, разговорились, одна пригласила другую на чашечку чая, и они сами не заметили, как за болтовнёй пролетело сорок минут? Реальная ситуация? Вполне. По крайней мере, со мной такое происходит постоянно. С кем Юлька могла разговориться? Например, с девушкой с третьего этажа, судя по всему, матерью-одиночкой. Той самой, которая прямым текстом мне сказала: «Нужны деньги». Ну так возьми их, деньги сами плывут тебе в руки, надо только оказать небольшую услугу хорошему человеку. Тебе это ничего не будет стоить, только потратишь час в полиции, с твоих слов следователь запишет абзац текста. Зато у твоего ребёнка появится куча новых игрушек, красивая одежда, крутая коляска, а также профессиональная няня, которую ты наймёшь, чтобы немного передохнуть от материнских забот. Как могла произойти встреча Юльки Лукониной и девушки? Легко и непринуждённо. Девушка спускалась с ребёнком по лестнице и наткнулась на Юльку, которая что-то высматривала на полу. – Что это вы ищете? – Камешек из серьги выпал. Ах, какой у вас прелестный ребёнок! Мальчик или девочка? – Мальчик. Копия папаши своего, козла редкостного, – сказала девушка и заплакала. Юлька принялась ее утешать и заплакала тоже, потому что у нее самой ни козла, ни ребёнка не было, а годы поджимают. Так, рыдая, они поднялись в квартиру девушки, где и обсуждали козлов. Капитан Дубченко спросит Юльку: – Почему же вы мне сразу не сказали про этот разговор? – Да я думала, только на минутку зашла. А, оказывается, мы с ней сорок минут протрындели. Кто бы мог подумать! Как быстро летит время! По-моему, абсолютно логичное и надёжное алиби. Если девушка откажется сотрудничать (что маловероятно), у меня есть запасной кандидат – милейшая бабулька с первого этажа. Я посмотрела на экран мобильника: почти три часа. Узнала я о том, что Юльку арестовали, вчера в полночь, а действовать начала сегодня с утра. Получается, что за восьмичасовой рабочий день я практически вызволила подругу из тюрьмы. А чего добился адвокат Марк Давидович? Бьюсь об заклад, ничего. Бесполезный нахлебник. Мне осталось сделать последний штрих. Я позвонила в квартиру девушки. Никто не открыл. Наверное, молодая мать пошла гулять с ребёнком. Не беда, я вернусь сюда позже, а пока пойду перекушу, потому что у меня с утра маковой росинки во рту не было. Еще по дороге к дому я заметила неподалёку кафе с рекламой бюджетных бизнес-ланчей. Туда я и направилась. Надо было перейти дорогу, светофор располагался далеко, быстро оглянувшись по сторонам, я не заметила вблизи машин, поэтому рванула через проезжую часть. Как только я оказалась на противоположной стороне, зазвонил мобильник. Определился незнакомый номер. – Людмила Анатольевна, вы нарушаете закон! – сурово сказал в трубку мужской голос. Я остолбенела. – Кто это? – Капитан Дубченко. – Откуда у вас мой номер? – Он указан в протоколе, – вздохнул следователь. Я знаю, что вся Москва пронизана сетью камер наблюдения, также установлена система распознавания лиц, при желании можно проследить путь любого человека вплоть до шага. Но это если речь идёт о преступниках, а я-то законопослушная гражданка! Ну, почти законопослушная. – Вы следите за мной?! – возмутилась я. – По какому праву? Да, я перешла дорогу в неположенном месте, но, извините, это вообще не в вашей компетенции! Пусть меня оштрафует постовой, вы тут каким боком? – Знаете, меня совсем не удивляет, что вы еще и правила дорожного движения нарушаете, – заявил Дубченко. – Но меня это не волнует, хоть бросайтесь под колёса. А вот что меня действительно беспокоит – вы вмешиваетесь в ход следствия. Поступила информация, что вы пытаетесь сфабриковать ложное алиби для своей подруги. Вы подбиваете жителей подъезда дать ложные показания! Кто? Кто настучал? Неужели бывший следак Леонид Григорьевич проявил профессиональную солидарность? Эх, а казался таким приятным человеком… – Я никого не подбивала, – отнекивалась я. – Я просто думала, что, может, люди сами вспомнят… – Что вспомнят? Что у них где-то любовница завалялась? Слушайте, прекращайте свои противоправные действия. Предупреждаю, все свидетели будут подвергнуты проверке на детекторе лжи. И если кто-то не пройдёт проверку, я приложу все усилия, чтобы он не отделался штрафом, а получил реальный срок, вы слышите – реальный! А также вы как организатор. Вы меня поняли? Да всё я поняла. Единственный шанс Юльки Лукониной только что растворился в тумане. У меня больше нет идей, как вытащить подругу из тюрьмы. Глава двенадцатая В кафе я не ограничилась бизнес-ланчем, а взяла к нему салат оливье и два эклера. Да, признаю: я заедаю неприятности. И, знаете, это еще не самый худший вариант на свете. Кто-то, получив плохое известие, тянется к сигарете, другой опрокидывает рюмашку, а я покупаю пирожное. Раньше в молодости брала торт, съедала его за два дня, сейчас уже здоровье не позволяет. Как там говорят психологи? Первый шаг к решению проблемы – признать ее наличие. Я признаю. И продолжаю обжираться. Почему-то дальше первого шага дело не продвигается. Может быть, потому что насчёт второго шага психологи молчат? Если все станут психологически зрелые, без зависимостей и фобий, на ком они будут зарабатывать деньги? Сегодня эклеры не лезли мне в горло. Аппетит пропал, когда я подумала, каково приходится Юльке в камере предварительного заключения. Еще буквально десять минут назад я была уверена, что скоро она выйдет на свободу. И вот надежда рухнула. Мой план по фальсификации алиби провалился, а в талант молодого адвоката Сидорова я не верила. Как там подсчитал Анатолий? Средний срок за убийство – десять с половиной лет, когда Луконина освободится, ей будет сорок пять. Жизнь кончена. А виновата в этом я. Рядом со мной стояла морозильная камера с мороженым. Какой-то парнишка открыл дверцу и копался внутри. Он вынимал то эскимо, то стаканчик, то брикет, вдумчиво читал этикетку, потом медленно убирал мороженое на место и тянулся за следующей маркой. Он уже практически жил внутри морозилки, но выбор сделать не мог. – Да что же вы делаете! – напустилась на него кассирша. – Сначала выбирайте, а потом доставайте. Закройте дверцу! Холод уходит! Какое-то воспоминание всколыхнулось во мне при этих словах. Я даже повторила про себя: «Закройте дверцу. Холод уходит». Нет, не могу уловить, ускользает. Но что-то очень важное. И тут я вдруг явственно увидела картину: труп Андрея на полу, а рядом холодильник с распахнутыми дверцами. Если Андрея убили, если кто-то нанёс ему черепно-мозговую травму, значит, сам он не мог, падая, открыть дверцы. Это намеренно сделал убийца. Зачем? Напрашивался единственный вывод: чтобы судмедэксперты не смогли правильно определить время смерти. В квартире стояла дикая духота, потому что все окна были закрыты. Также была закрыта дверь на кухню. При полностью открытом холодильнике температура на кухне должна была чуть снизиться. Насколько? На один-два градуса? Или на больше? Как это отразилось на скорости окоченения трупа? Труп, кстати, лежал вплотную к морозильной камере. Получается, что какое-то время он оставался более свежим, что ли. Звучит, конечно, ужасно, как будто речь идёт о пучке петрушки, но так и есть. Эксперт дал заключение, что время смерти наступило около восьми утра. Но на самом деле Андрея убили раньше. И если разница составляет хотя бы час, то все подозрения с Юльки должны быть сняты! Воодушевлённая этим открытием, я вскочила на ноги и бросилась из кафе. Бежать! Быстрее! Надо об этом рассказать! Не успев как следует разогнаться, я остановилась. Кому рассказать? Следователь Дубченко в курсе, я подчеркнула открытый холодильник в своих показаниях, но он его проигнорировал. Кто может мне помочь? Оставался только адвокат. Звёзд с неба Марк Давидович, конечно, не хватает, но заниматься крючкотворством на юридическом факультете его должны были научить. Придираться к несостыковкам фактов, оспаривать результат экспертизы, привлекать сторонних экспертов… Мне кажется, на этом можно построить успешную линию защиты и отвести подозрения от Лукониной. Я позвонила Сидорову и в подробностях всё рассказала. Как я и ожидала, он ухватился за новую информацию. – Вы точно зафиксировали в протоколе, что холодильник был открыт, когда вы обнаружили труп? – уточнил адвокат. – Абсолютно точно. Указала, что распахнуты обе дверцы. Жаль, что только я одна, Юля, охваченная горем, этого даже не заметила. – А холодильник всё еще работает? Компрессор не накрылся? – Вроде работал. Марк Давидович задумчиво поцокал языком, потом сказал: – У меня есть знакомый судмедэксперт, я попрошу его предварительно оценить, о какой разнице во времени может идти речь. Хотя бы примерно. Чтобы понять, стоит ли овчинка выделки. Я вам перезвоню. Через четверть часа, когда я уже почти дошла до метро, раздался звонок. – Эксперту нужна кое-какая информация. И если площадь кухни и вес жертвы я могу узнать из материалов дела, то с мощностью холодильника проблема. Необходимо точно знать марку и модель холодильника, но полиция опечатала квартиру, в которой произошло убийство. – Дверь не заперта, там замок сломан, она просто прикрыта, – просветила я. – Можно сорвать бумажку и спокойно войти. – Адвокат не может совершать противоправные действия, – отчеканил Марк Давидович, – за это его лишат адвокатской лицензии. Да я уже поняла, что всю грязную работу придётся выполнять мне самой. – И вам не советую, – словно прочитал мои мысли Сидоров. – Тогда надо подумать, у кого могут быть документы на холодильник, – сказала я. – У квартиры четыре собственника, однако ею занимался преимущественно Андрей. На его месте я бы хранила документы на бытовую технику у себя дома. Поговорите с его вдовой Мариной, может быть, она найдёт чек от холодильника или гарантийный талон.