— Зачем ты вообще туда полезла!? — Голос Эндрю прозвучал как шипение на грани с рычанием. Он явно не желал показывать свою истинную сущность среди десятков гостей, поэтому вёл себя как можно тише. Джоанна сжалась, не успев отойти от страха смерти, девушка окунулась в презренное обвинение. — Мне было интересно, — еле слышно проговорила она. — Интересно!? — Продолжая шипеть, он схватил Джоанну за лицо. Зажмурив глаза, девушка приготовилась к удару. Вероятно, Уоллес так бы и поступил, не раздайся в тот момент стук в дверь. Со злостью отпихнув Джоанну в сторону, он пошёл к двери. Через несколько секунд Эндрю вернулся, — Твой спаситель желает поговорить со мной. — Источая презрение, сообщил он. Лишь когда за ним закрылась дверь, Джоанна смогла дать волю слезам, прекрасно понимая, что это ещё не конец. К тому времени как Уоллес появился в кабинете, Ноэль изрядно поработал над Рейнольдсом, обвинив в халатном отношении к безопасности гостей. Акцентировав на том, что бедная миссис Уоллес, перепугалась до смерти, не говоря уже о том, что вообще чудом осталась жива. — Если бы я, случайно не обратил своё внимание на отставшую от всех миссис Уоллес, то могла бы случиться беда. — Говорил он тому, стоя у окна. — Это ужасно, — герцог сидел в кресле, — я уже дал распоряжения проверить всех лошадей. — Он поднялся налить виски, — Надеюсь, миссис Уоллес чувствует себя хорошо. Тебе плеснуть? — Спросил он, открывая бутылку. — Нет, — ответил Ноэль и отвернулся к окну. Сам Ноэль испытывал смешанные чувства, злость на Энтони, за то, что в его конюшне ей подсунули эту кобылу, на саму девчонку, что полезла на лошадь, не умея толком ездить, он злился на её Уоллеса, которому судя по всему было наплевать на свою жену. Но больше всего маркиз злился на себя, за испытываемую растерянность, не в его правилах было ухлёстывать за замужними дамочками, поэтому ещё до наступления рассвета ворочаясь без сна, Ноэль решил, что больше не приблизится к ней но, чёрт возьми, он не только приблизился, но и поцеловал её. Дверь открылась, «а вот и сам Уоллес», Ноэль повернулся, ему было интересно посмотреть на него. Общаться лично им не доводилось, он только знал, что тот был трижды вдовец. Оглядев находящихся в кабинете тот сразу направился к Ризмодну, герцогу Рейнольдс, Ноэль остался у окна. Несколько минут шли обсуждения касательно произошедшего, Энтони принёс свои извинения, казалось все остались довольны. — Меня интересует, — вмешался Ноэль, — Как себя чувствует миссис Уоллес? — Да, кстати — Энтони поднялся и заговорил, словно забыл о присутствии маркиза, но быстро исправился. — Благодаря его сиятельству, всё завершилось благополучно. Вслед за герцогом поднялся Уоллес, было заметно, что делал он это нежелательно. Поведение Рейнольдса, Ноэля не удивило, всем было известно, что он довольно скользкий человек, но вот реакция Уоллеса, была Ноэлю не совсем понятна, притворство сквозило в каждом «движении». — Всё хорошо, — ответил Уоллес с презрением, которого если разобраться маркиз не заслуживал, благодарность за спасение жены да, но во взгляде того не было ни тени оной. — То, что у вас всё хорошо, я и так вижу, — не отступал Ноэль, — Но я спросил о миссис Уоллес? — С ней тоже всё хорошо. — «Поединок» их взглядов остался, не замечен, — Спасибо, — натянуто произнёс он. — Не стоит благодарности, я сделал это не для вас. Эндрю «скрежетал» зубами, а Ноэлю было плевать, он просто вышел, не желая больше продолжать этот бессмысленный разговор. Джоанна вся извелась, она нервничала и естественно боялась, не зная чего ожидать от Эндрю, после разговора с маркизом. О самом же маркизе девушка старалась не думать, особенно о поцелуе. Вот только, её воспоминания словно жили своей жизнью, они то и дело вырисовывали картины произошедшего, за что девушке было стыдно. Никогда в жизни, Джоанна бы не поверила, что будет целоваться с ним. С тем, кого мысленно обвиняла во всех своих несчастьях, за последний год. А, тем более что ещё более, ужасно и позорно для неё, так это то, что она отвечала на этот, постыдный поцелуй. «Это всё стресс» внушала она себе. В итоге, окончательно вымученная не только страхами, но и бессонной ночью девушка уснула. Во власти сна, пленённые надеждой, Наш разум взбудораженный мечтой, Рисует нам картины, что не чужды, Отправить тебя словно в мир другой. И в этом мире тёмном, но нетленном, Блуждает в лабиринтах сна одна, Израненная болью адских мук душа. И страхами поглощена всецело, Ведь быть ей пленницей, судьба! Во сне Джоанна бродила по лабиринту, где за каждой дверью была, другая дверь и казалось, выхода нет. Она слышит голоса родителей, но не может отыскать нужную дверь. И чем дальше она шла, тем тише становились голоса. Джоанна вернулась в предыдущую комнату, но эта не та комната, а голоса и вовсе стихли. — Мама, Папа! — закричала девушка, но лишь эхо отозвалось, будто отражаясь от стен. — Зачем кричишь? Они не слышат тебя. — Раздался голос. Джоанна обернулась, в тёмном углу, был силуэт мужчины, — Кто вы? — спросила девушка. — Я ждал вас… Джоанна открыла глаза, сердце стучало словно бешеное, она села. Сон был слишком явным, казалось Джоанна, до сих пор ощущала холод от дуновения ветра из открывающихся дверей. Девушка поднялась, умыла лицо водой, но сон не отпускал её, а в душе образовывалась дыра. Почему-то именно сейчас, к ней пришло осознание, что она больше никогда не увидит родителей. Столько времени, Джоанна отрицала этот факт, особенно когда Эльза постоянно твердила об этом. А теперь, в одночасье будто пробудилась ото сна во сне, как ни иронично это звучит. Девушка подошла к зеркалу, капли воды стекали по лицу, смешиваясь со слезами. Как можно ещё ранить эту бедную девушку? Что ещё можно у неё отнять и как заставить страдать? Кто ответит на этот вопрос, кто возьмёт на себя ответственность за сломанную судьбу? Почему у кого-то есть все блага земли, а у другого лишь все возможные несчастья? Где распределяются судьбы, на каких весах, и почему так несправедливо? Вопросов множество можно задать, но есть ли правдивый ответ? Ощущая огромную пустоту, словно вместо души у неё выжженная пустошь, Джоанна собиралась на ужин. Сейчас ей было абсолютно всё равно, что скажет или сделает Эндрю, как было и наплевать на всех остальных, кто считает её поведение скандальным. Уму непостижимо, скандальное поведение, у той, которая практически нигде не бывала, а если и появлялась, то всегда держалась в стороне. А теперь уже второй раз, подвержена осуждению, и опять в поместье Рейнольдс, и опять к этому причастен маркиз Ровендейл. — Он моё проклятие, — прошептала девушка глядя на своё отражение в зеркале. — Что ты там бормочешь? — спросил Эндрю, надевая пиджак. Он был в отличном настроении, вернувшись после разговора с маркизом, её муж явно повеселел и даже не собирался больше наказывать девушку. И как ни странно, вниз они спустились вместе. Девушка была готова к косым взглядам и шёпоту в её адрес, но и этого не произошло, а даже совсем наоборот, все кто подходил к ним выражали своё сочувствие, искреннее или нет, но всё же сочувствие. Герцог Рейнольдс принёс свои извинения, за этот ужасный инцидент и предложил провести личную охоту для леди с супругом. На что Джоанна естественно ответила отказом, сказав, что охота это точно не для неё, добавив, что никакой обиды у неё нет и зла она не держит. Эндрю в свою очередь пообещал подумать над предложением его светлости. После ужина он отправился сыграть партийку всё с тем же герцогом, казалось её муж, изрядно пользуется произошедшим, и теперь стала понятна причина столь хорошего настроения оного. Маркиза Джоанна не видела, да и не пыталась высмотреть, иначе непременно почувствовала бы неловкость. Заиграла музыка, многие отправились танцевать, а девушка незаметно пробиралась к лестнице, пытаясь улизнуть наверх. — А почему вы не танцуете? — услышала она слева, голос незнакомой ей девушки. Джоанна оглянулась, понять к ней ли обратились. И так как рядом больше никого не было, значит, вопрос предназначался именно ей. Светловолосая дама казалось, искренне ей улыбалась. — Я имею ввиду, что ваше сегодняшнее потрясение, бесспорно ужасно, — тараторила та без умолку, — но, я не помню, чтобы и вчера вы танцевали хотя бы один танец? — Я, я, — немного растерявшись, Джоанна не знала что ответить. — Понимаю, — улыбалась та, — я тоже не особо люблю все эти мазурки, полонезы и так далее. Брр, — она поморщилась, и слегка наклонясь произнесла, — всегда боюсь перепутать движение или что ещё хуже, прийти не к тому партнёру. Джоанна заулыбалась, было сложно сдержаться, представив такую картину. — Я люблю только вальс, — продолжала говорить светловолосая девушка, — Так как ты не за что не отвечаешь, а отдаёшься во власть партнёра. Ой, прости, я совсем забыла представиться. Я Кэтрин, — быстро исправилась она, не переставая улыбаться. — Джоанна, — ответила девушка и тоже улыбнулась. Неподдельная искренность собеседницы располагала. — Предполагаю, ты собиралась улизнуть? — Раскрыв намерения Джоанны, она кивнула в сторону лестницы. Джоанна не успела проговорить, как та продолжила. — Пока ты не придумала какую-нибудь отговорку, предлагаю два варианта. Первый, — она заговорщицки улыбалась, — Ты останешься и мы, я надеюсь мило пообщаемся, можем понаблюдать за неуклюжими танцующими, — она кивнула в сторону зала, — прогуляться по саду, как вариант, это всё ещё входит в первый, я познакомлю тебя с моим мужем, если найду его. — Огляделась по сторонам, явно в поисках оного. — А второй? — спросила Джоанна, также оглядываясь по сторонам, словно она может помочь в поисках пропавшего супруга. — Второй? А второй это не интересно, — снова заулыбавшись, она махнула рукой, — Он нам не нужен, так как он заключается в том, что ты всё же поднимешься наверх, не поддавшись на мои уговоры. — На секунду замолчав, добавила. — Ну, давай, скорее, выбирай первый. Это первый человек за сегодняшний вечер, от которого веяло искренностью. Джоанна просто не могла её разочаровать. — Я выбираю первый. — Отлично, — обрадовалась девушка, — предлагаю начать с шампанского. — Этого не было, в планах. — Вносим поправки, — Кэтрин улыбнулась, — минутку, — проговорила она и умчалась прочь. Затем быстро вернулась с бокалами в руках. — Вот, держи, — вручила один Джоанне. — Тебе необходимо снять стресс. — Спасибо, но я не люблю выпивку. — И я не люблю, но иногда очень даже нужно. Они прошли в зал, где множество различных пар танцевали кадриль. Кэтрин очень быстро отшила, желающего танцевать с ней сказав, что у неё нет сегодня настроения, сама при этом стоя пританцовывала. Затем поинтересовалась, чем обычно Джоанна занимается дома, подметив, что ни разу не видела её ни на одном балу. Джоанна ответила, что в основном не выходит, предпочитая уединение. — Это было до знакомства со мной, — прокричала Кэтрин, так как из-за музыки, было сложно что-либо расслышать. — Пойдём отсюда, — предложила она, всё также громко. — Вы завтра возвращаетесь? — спросила она, понизив голос, когда они покинули зал.