Как только он договорил, я увидел голубую точку Вадима. Всё так, он поднялся по лестнице на верхний ярус. У нас оставалась всего одна спасательная капсула, и было похоже, что Вадим вознамерился ею воспользоваться. Карл: «Вадим, мы находимся внутри проклятой Осьмикулы. Спасательный люк уже не действует!» Вадим не ответил. Катя достала из своего инвентаря два обычных факела и бросила в углы каюты; я сделал то же самое. Тусклый красный свет наполнил мостик и высветил наши перепуганные лица, перепуганные при виде ужасов, бившихся в стекло. Катя ахнула. Рты. Сотни круглых хищных ртов, и все полны зубищ. Всё стекло целиком было покрыто ими. Один из них пополз по стеклу вбок, открывая нам вид на сотни, может быть, тысячи или десятки тысяч таких же. – Глядите, как голодна эта мелюзга! – воскликнул Великолепный Трой. Я попытался изучить ближе того, что полз по стеклу. Этот монстр напоминал не то огромную миногу, не то огромного угря, но его задняя часть ветвилась щупальцами. Эта наводящая ужас тварь имела в длину около десяти футов от рта до кончиков щупалец. Юная осьмикула. Уровень 30 Это миньон Луски. А да, малыши. Вот что я скажу о малышах Осьмикулы. У них почти нет шансов выйти в мир. Их чересчур много. Их мама строга не на шутку и не выпустит их из пасти. Они не знают, кто их папы, что несколько расстраивает их, особенно в дни Рождества. Они нуждаются в непрерывном питании. Когда еда появляется, им приходится драться за каждый кусок. И выживают только сильнейшие. И всё-таки даже Луска не может удовлетворить все их потребности. Сейчас настало время, когда юные особи начинают понимать, что их братья и сёстры тоже хороши на вкус. Из каждого помёта в две-три тысячи потомков выживают только один или два. Иначе говоря, их шансы на выживание выше, чем ваши! Через мгновение последовал отдалённый взрыв и покачнул лодку. – О-ох, это прямое попадание! – выкрикнул Кевин. – Эти глубинные бомбы очень хорошо действуют. И дизайн у них интересный. Он использовал многослойные бочки с порохом, усаженные Хоблобберами ударно-взрывного типа; они должны взрываться, когда бочка окажется под давлением. Потом он провертел дырки во всех бочках, кроме последней, и установил на их боках диски ручного набора номера. Это позволило ему выбирать степень цельности бочек. Чем больше дыр, тем глубже опустится бомба, прежде чем взорваться. Конструкция заимствована из книжек по земной истории. – А ты слышал, Кевин, как выразилась Принцесса Пончик? Она назвала их «убивными бомбами», не «глубинными». По-моему, так даже лучше. – Мне тоже нравится. Да неважно, как их называть. Луску так просто не прошибёшь. Без разницы, хороша ли конструкция. Она только стряхнёт и попросит ещё. У неё сегодня большая игра, – ликовал Кевин. – Но она выходит из зоны видимости. Похоже, оставшимся бомбам не суждено сработать. – А ещё на то похоже, что это стекло вот-вот лопнет, – подхватил Трой. – Вот будет лафа! – Дерьмо, дерьмо, – бурчал я. Пока комментаторы трепали языками, я достал Хоблоббер, выдернул взрыватель и заменил его куском Хобгоблин-пуса; я приобрёл несколько таких кусков у Пустулы, когда мы в последний раз были на «Шёлковом Пути»[188]. Я прожёг взрывчатку насквозь, затем достал из инвентаря зелье и клейкую ленту и прикрепил флакон с зельем к Хоблобберу. В кулинарной книге описывался более изящный вариант такого устройства, только с другим зельем. Я понятия не имел, сработает ли то, что я соорудил. Я обвёл жадным взглядом каюту в поисках места, где можно было бы установить бомбу так, чтобы вода не хлынула немедленно внутрь. Взгляд упал на капитанское кресло и миниатюрный холодильник возле него. Холодильник был твёрдо укреплён на своём месте. Я метнулся к нему, устроил свою импровизированную бомбу внутри, закрыл дверцу и укрепил её клейкой лентой. Вот так. Хронометр показывал, что остаётся восемь минут. Иллюминатор издал треск. Рты налипли на стекло. Кевин и Трой продолжали выдавать дебильные комментарии. – Друзья, в каюту! – прокричал я и бросился к двери капитанских апартаментов. В углу небольшого помещения располагался колодец с лестницей, ведущей на шестой этаж. Его отгораживало от нас силовое поле. – Зачем сюда? – спросила Катя. Она зажгла новый факел и бросила его на пол. Мы втроём втиснулись в каюту. Закрывая дверь, я бросил последний взгляд на мостик. Стекло иллюминатора опять затрещало и покрылось паутиной трещин. Кевин и Трой охали и ахали. – Затем, что это единственное помещение, которое не разрушится. И мы можем здесь надёжно закрыться. Мне нужна одна минута. Держите наготове ваши свитки. Трэн, скажи Вадиму, что возвращаться уже поздно. Пусть он остаётся наверху и запечатает дверь, если это возможно. Ещё до того, как я заполучил вторые часы и последнюю часть Ворот Одичавших Богов, мы с Катей начали экспериментировать с двумя первыми их частями. Мы обнаружили, что если положить часы во второе отделение ящика для завода, часы сами собой настроятся на определённое время. После некоторых опытов мы убедились, что часы показывают свои координаты на данную минуту. Катя посвятила час записыванию комбинаций времени и места, тогда как я готовился к экспедиции на «Акулу» в стиле «туда-обратно». Катя уже узнала некоторые интересные данные об артефакте, в том числе и способ очень приблизительно предсказывать местное время, особенно если я сообщал ей точное расстояние от места нашего пребывания до земного уровня моря. – Если мы не найдём вторые часы, то, думаю, можно будет использовать эти как компас, по которому мы точно узнаем, где находимся относительно других точек. Мне нужно время, чтобы понять, как это делать, – сказала Катя перед тем, как мы отправились на вылазку. Сейчас же в нашем распоряжении имелись все три части, а также абсолютно настоятельная потребность использовать артефакт. Я вытащил первые часы и осмотрел их. Они всегда сами по себе начинали тикать, когда их вынимали из ящика для завода. Я отвёл стрелки назад, так, чтобы третья стрелка указывала в точности то направление, в котором я хотел двигаться. К одному месту вблизи города пазузу. Если нас телепортировало не слишком далеко, то артефакту потребуется не больше нескольких секунд на то, чтобы настроить себя. По крайней мере, в идеале. Магическое окно с двумя вещателями не последовало за нами в каюту, но мы по-прежнему слышали их трёп. И не могло быть сомнений в том, что они по-прежнему видят нас. – Похоже, Карл намерен бежать через ворота! – Заткнись на хрен, Кевин! – рявкнул я. Субмарину снова тряхнуло. Я завёл стрелку чересчур далеко и чертыхнулся. Семь минут. Я не хотел этого делать. План был ужасен. Он временно выручит нас, но и ударит по всем, кто находится в пузыре. Мордекай говорил, что некоторые из одичавших монстров в буквальном смысле больше, чем весь пузырь. А что будет потом? До тех пор, когда будет взят последний замок, мы застрянем во власти тех, кого я вызову. Я знал: именно этого они от меня добивались. И снова я не мог не ощущать, что нас подталкивают на эту тропу. Было очевидно, что я пойду по ней. Игра каким-то образом убедила Хенрика прийти сюда и погибнуть, чтобы оставить после себя последнюю часть ворот. Мы подведены к битве с боссом и поставлены в безвыходное положение. Мы не могли продраться отсюда даже с боем. Ни единой, на хрен, возможности. Невозможная битва. Даже если мы просочимся сквозь деток, что тогда? Мы уже проглочены. Нет путей, ведущих к победе. Оставалось уповать только на то, что магические ворота позволят нам ускользнуть. Карл: «Пончик, вы все вернулись на место?» Пончик: «НЕТ! ВЕТЕР НАЧАЛСЯ РАНЬШЕ ОБЫЧНОГО! ФИРАС ГОВОРИТ ЧТО ВЕТЕР ДУЕТ НЕ ТАК КАК РАНЬШЕ, И ИЗ-ЗА ЭТОГО ИМ ТЯЖЕЛО ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ КУРСА. МЫ ТОЛЬКО ПОДНИМАЕМСЯ ВЫШЕ И ВЫШЕ. НАМ ПРИОДИТСЯ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ГОРБАТЫЙ ГОРОД!» Твою же мать. Это скверно. Я не хотел этого делать. Я не буду этого делать, если все-все не будут находиться в зоне безопасности. Должен найтись другой путь. Искать подсказки. – Оно грядёт! – выкрикнул Великолепный Трой. Колоссальный удар потряс субмарину. Мы все попадали набок, все ударились о перегородку. Мир так и не исправился. Я ухватился за ручку двери каюты и вцепился в неё, чтобы знать достоверно, что дверь не подкачает. Стекло разбилось. Я чувствовал, как мостик заполняется водой. Корпус лодки затрясся, когда малышня начала заплывать внутрь с другой стороны. Шесть минут. Они уже молотились в дверь. Я знал, что помещение в безопасности, но также знал, что мы в безопасности не были. Пока нам непосредственно ничто не грозило, но то ненадолго. Я не мог вообразить, что будет, если Осьмикула проглотит колодец с лестницей, но подозревал, что вся конструкция быстро пройдёт через её организм, и вся каюта в итоге станет частью океанского дна. Как и скелет в семейных трусах. К моему ужасу, колесо засова начало поворачиваться. Дверь стояла под углом в тридцать градусов к стене. Чуть приоткрыть, и вода откроет себе путь. Я удерживал дверь изо всех сил, вцепившись в ручку. – Держитесь, ребята, – сказал я. – Всё может пойти не так, как я рассчитываю. Не отпуская колесо засова, я достал детонатор и ударил по нему кулаком. После десятисекундной задержки мы услышали приглушённое «тумп!». Я не упускал из виду карту. Мостик превратился в месиво красных точек. Вадим оставался наверху, он был жив и один в каюте. Я видел, как он расхаживает взад и вперёд. Нам он по-прежнему не откликался. – Ничего не случилось, – сказал Трэн после паузы. – Погоди, то-то ещё будет, – отозвался я. На карте появился косой крест. И ещё один. И ещё десять. По другую сторону двери удары становились ещё яростнее. Звук был такой, как будто тысячи молотов внезапно вздумали колотиться в металлическую стену. – Что это было за зелье? – спросила Катя. – Зелье кровожадности, – объяснил я. Число косых крестов на карте продолжало расти, но и при этом подлодку заполняли всё новые деточки. – Зелье берсеркера. Я не знаю, на сколько тварей оно подействовало, когда разлилось в воде, но подействовало, похоже, изрядно. Может быть, они малыши. Может быть, полуосьминоги. Но они, тем не менее, – акулы. Даже если зелье подействовало лишь на немногих из них, то, как только приходит корм, они впадают в безумие. В описании говорится, что они поубивают друг друга, когда каждый из них поймёт, что его сёстры и братья съедобны. – Святая корова, – пробормотала Катя, немного помолчав. У нас оставалось четыре с половиной минуты. Но и маленьких акулоногов оставалось не так много. Они бешено рвали друг друга. Один носился во всех направлениях, как шарик в пинболе, потом вдруг остановился и завис в воде. Число косых крестов уже измерялось тысячами. – Это было весело, – сказал Кевин, и его голос разнёсся по подлодке эхом. – Так-то оно так, но что они теперь будут делать? – спросил Великолепный Трой. – Эти-то всего лишь миньоны. Предупреждение: ваш уровень кислорода низок. К тому же вы просто бездельники, скучные и вонючие.