– Ты не можешь быть влюблена в двоих мужчин одновременно. Она вздрогнула и нахмурилась: – Почему? – Это невозможно. – Да что ты? Это происходит со многими людьми. Мне даже кажется, с тобой такое тоже случалось. – Со мной? – А разве ты не любил Титу, мать Хама? – Мы с тобой расстались. – А разве ты в это время перестал мною дорожить? Нет, значит, ты любил двух женщин. Вдобавок я помню, что, когда мы познакомились, ты жил с Миной и предложил мне стать твоей второй женой! – Чтобы не бросать Мину. – Ты ее любил. – Я испытывал к ней жалость. – Жалость – это один из оттенков любви. Ты, страстно желавший меня как вторую супругу, осмеливаешься настаивать, что мужчина может любить двух женщин, а женщина не может любить двоих мужчин? Ты это утверждаешь? Хотя возражения Нуры были справедливыми, я спорил, чтобы ее переубедить. – Может, я и любил двух женщин одновременно, но я не любил их одинаково. – Тоже мне истина! Мать любит всех своих детей по-разному, потому что они разные. Я люблю Аврама, и я люблю тебя, Ноам, каждого из вас по-своему. Из ее соображений до меня дошло только «Я люблю Аврама», и эти слова сразили меня. Я выкрикнул во весь голос: – Ты должна выбрать. Я требую. Она окаменела и ответила так же громко: – Это еще почему? – Потому что я тебя люблю. – Аврам этого не требует. – Он не знает всего… – Как он поступит, если мы расскажем ему, что ты мой муж? Хочешь, попробуем? – Он вернет тебя мне. У меня право первенства. – Спросим его. – Нет. Выбор должна сделать ты, Нура! Выйдя замуж за моего отца, ты потребовала, чтобы я тебя ждал. И вот история повторяется. Неужели мне суждено томиться вечным ожиданием? – А сколько времени я томилась ожиданием, пока ты восстанавливался в пещере? Эти слова ранили меня, но не исчерпали моих обвинений. Стиснув зубы, я прорычал: – Выбирай! – Выбрать значит отказаться. Я не откажусь от Аврама. – Значит, ты отказываешься от меня? Нура покачала головой, склонила ее к плечу, пристально взглянула на меня и бросила: – У тебя есть право первенства, но также и право вечности. – Что? – Чтобы любить меня, у Аврама есть только сейчас. А перед тобой целые века. Я смотрел в землю. Нура тихонько добавила: – Ты заставляешь меня выбрать, потому что не доверяешь мне. Ты сомневаешься в себе, ты сомневаешься в моей любви. Ты заблуждаешься. Сохраняй веру в себя. И в меня. Я развернулся и, прежде чем уйти, крикнул ей: – Раз ты не можешь решиться, я сам поговорю с ним. – Не делай этого, – взмолилась она. – Ты добрый, Ноам. Ты очень добрый, это одна из причин, иначе я не смогла бы тебя полюбить. – Боюсь, я тебя разочарую. Ты снова постараешься любить меня, когда Аврам уступит мне место. – Я тебя ненавижу! Пожав плечами, я ушел. Нура догнала меня, схватила за рукав и принялась угрожать. Но ничто не могло остановить меня. – Ты его ранишь, – простонала она. – Ну и что? А я что, не испытывал горя? – Аврам твой потомок. В нем течет твоя кровь. Он сын сына твоего сына… – Да, через многие поколения… Так что кровь моя сильно разбавлена, верно? – Мог бы ты упрекнуть в этом Хама? – Хам умер. – Мог бы ты поступить с ним так же? Стал бы оспаривать у него жену? – К превеликому счастью, Хам только в младенчестве знал тебя, что избавило нас от этой проблемы. Нура разошлась: – А его пальцы? Неужели ты нападешь на человека со сросшимися пальцами, как у твоего отца и твоего сына? – Я начал с Дерека. Во мне упорствовала первобытная сила, я не принимал сложности ситуации, я жаждал разрубить, упростить. Выиграю я или проиграю, я хотел с этим покончить. Из своего шатра вышел Аврам с луком и колчаном. Я бросился к нему. Нура отпустила меня, остановилась и снова превратилась в Сару. Увидев меня, Аврам просиял: – О Нарам-Син, ты выздоравливаешь: ходишь, перестал избегать моего взгляда. В последние дни я беспокоился… Пойдем на охоту? В округе полно зайцев. Я с восторгом согласился и улыбнулся Нуре, чтобы поддразнить ее. Аврам выдал мне снаряжение, и я пошел за ним. Нура, сама не своя, юркнула в шатер. – У тебя есть дети, Нарам-Син? Его вопрос резко изменил мои планы. Признаться ли ему, что когда-то, давно, у меня был сын, от которого сам он и произошел? Он сочувственно и ободряюще похлопал меня по плечу. – Ты еще молод, у тебя есть время, – воскликнул он. – Ты собираешься продолжить свой род? Я-то давно мечтаю об этом. – Почему ты так долго медлил? – Отцом не становятся в одиночку. Я надеялся найти мать. – И все же ты мог бы… – Он велел мне подождать. В изумлении я остановился: – Кто? Аврам взмахнул над собой рукой: – Он, мой Бог.