Фрей осторожно поднял Сердце, пустое и безжизненное, и убрал его в инвентарь. Братья молчали, стоя на коленях и угрюмо смотря в никуда. А, может быть, попросту на единственную появившуюся строку интерфейса. Моя гласила следующее: Наполнение пылью – 74%. Первым поднялся как ни странно Рунд. – Бурс жив, пока жива память о нем, – только и сказал он, и пошел на выход. – Покойся с миром, Брат, – погладил Свет оставленные после смерти Вратаря доспехи. Ни Авич, ни Фрей ничего не добавили. Первый тяжело поднялся и вышел из пещеры. Второй Брат еще с минуту сидел возле того места, где прежде лежал Бурс, а после молчаливо побрел прочь. И так получилось, что последним пещеру покидал я. Не знаю почему, но уже у самого выхода я оглянулся и тихо сказал: «Спасибо». Разумом я понимал, что говорю это в пустоту. Бурса здесь уже нет и меня он не услышит. Но что-то неведомое, то, что нельзя познать, подсказывало мне – так правильно. Едва я выбрался наружу, как своды пещеры рухнули, погребая под собой останки Бурса. Среди которых, впрочем, ни единой его частицы не осталось. Авич не пожалел пыли, чтобы не осквернять память Брата от возможных вторженией смертных. Пусть они и не поймут, зачем здесь лежат доспехи. Пусть и не свяжут их с Вратарями. Отступники, что провели долгие года здесь, уходили. Переворачивали старую страницу, еще не написав новую. И оттого, что я оказался причиной всему этому, было невероятно волнительно и тревожно. Заметно нервничали и смертные. Рис с некоторой долей беспокойства поглядывала на Спрингфол. Та недоверчиво смотрела на Джагга, явно надеясь в скором времени спросить о старом должке. Джаггернаут в свою очередь косился на Авича, не забыв о нанесенном оскорблении. А Вратарь не сводил глаз со своих Братьев, будто раздумывая, как смерть Бурса отразилась на них. А один из этих самых Братьев, Свет, если быть точнее, совсем уж странно поглядывал на Нирта. Вернее на трансмутатор, прикрепленный к руке перга. В общем, все смотрели друг на друга с разной степенью любопытства. За исключением Эша. Орк ничем не интересовался и ничего не разглядывал. Что и говорить – настоящий воин. Я почему-то сравнил его с диковинным зверем, что всплыл в матрице под именем «хомячок». Помнится, его тоже все любили, а вот он напротив, никого. На сей раз мы разделились на две группы, чтобы не привлекать внимания. Джагг, Спринг и Рис, должны были вместе со мной и Рундом обойти поселение слева. А группа Авича справа. И все бы ничего, если бы новая знакомая не стала приставать ко мне практически сразу, как мы разделились, со странными вопросами. – Седьмой, а правда, что Вратари самые выносливые существа во Вселенной? – Покуда пыль позволяет. Но если ставить вопрос таким образом, то получается, что да. Мы можем дать фору любому смертному. – Это ты к чему? – сурово спросил Джагг. – Да так, – усмехнулась Спринг, не став развивать тему. – Клинья твоя подруга к Седьмому подбивает, – даже не подумала молчать Рис. Вообще, мне иногда казалось, что она нарочно лезет на рожон. Будто сама искала неприятностей. – Тебе что, завидно? – Эй, девчонки, вы только успокойтесь, – миролюбиво выставил перед собой руки Джаггернаут, – к Седьмому по этому поводу вы зря пристаете. У него, как бы так сказать, нет предназначенных конструкцией инструментов для удовлетворения ваших текущих потребностей. А если хотите большой и чистой любви, то я, ну как бы сказать… к вашим услугам. – Не мечтай, ушастый, – отрезала Рис. – Этот подкат дешевле, чем чебуреки на вокзале. – Не в этой жизни, – согласилась с девушкой Спринг. Хоть в чем-то они пришли к единому знаменателю. Правда, Спрингфол на этом успокаиваться не стала. Ищущая как-то хитро посмотрела на меня и даже не спросила, а попросту добавила. – Я слышала, что Вратари могут модифицировать свое тело по собственному разумению. На этот раз я был награжден сердитым взглядом Джагга, который мог обозначать что угодно. От «чего мне не сказал?» до «такого, Седьмой, я от тебя не ожидал». А сам я вопросительно посмотрел на Рунда. Хорошо быть Братьями, иногда понимаешь друг друга с полуслова. Потому что Рунд утвердительно кивнул, подтверждая гипотезу Спрингфол. Значит, правда. Надо же. Благо, больше никаких издевок по поводу несомненно нужных, но конкретно у меня отсутствующих частей тела не было. Я вел группу знакомым маршрутом (видимо, Рунд привык быть на вторых ролях и в лидеры не лез), а Ищущие со временем становились все более заторможенными. Встреченные ченеки не обращали на нас никакого внимания. Ну да, теперь же никто не догадался тащить на руках смертного, как в прошлый раз. Мы без проблем миновали половину поселения, но вскоре нам вновь пришлось разделиться. Смертные двинулись отдельно, Вратари отдельно. И причина оказалось довольно простой – ближайшие кварталы к складам кишели Ищущими. Причем, не только местными. Оттого наш лопоухий друг и две девушки без проблем затерялись в общем столпотворении. Мне казалось, что нам придется хуже. Два шагающих по улице Вратаря – явление редкое. Это хорошо, что ченеки не знали, кто именно напал на склад, все обороняющиеся умерли с легкой подачи добивающих их Фрея и Джагга. Но мы все равно должны были привлекать внимание. Должны были, но не привлекали. Нет, на нас изредка смотрели Ищущие, некоторые даже отходили в сторону, однако никаких удивленных возгласов или тыкающих пальцев замечено не было. Что само по себе выглядело странно. Не каждый день на улицах можно встретить Вратарей. Да ни одного, а сразу двух. Или можно? Ответ на мой вопрос показался на очередном повороте. Благо, стоял рослый красавец из Ядра к нам спиной и на значительном отдалении. Да еще общался с одним из Ищущих. Точнее смертный хотел поговорить с Братом, а тому приходилось слушать. Так или иначе, но мы успели вернуться и изменить маршрут. Пришлось идти в обход, но делать нечего. Хотя присутствие Братьев значительно осложняло дело. Своих Ищущих мы нашли в условленном месте. Как и предполагалось, те легко затерялись и смогли добраться без особых приключений. Разве что Джаггернаут выглядел слегка раздраженным. С другой стороны, я бы удивился, если бы кирдец стал неожиданно добродушным. – Кууудддаа пппрррееешь? – живо поинтересовался Джагг, едва задевшему его ченеку. Тот не ответил и поспешил, насколько это было возможно, убраться. А кирдец пожаловался. – Игггроокооов, как гоооввнаа заа бааанней. Из последнего его спича я знал лишь слово Игроки – так называли Ищущие сами себя. Почему-то смертные пытались свести к Игре. Облачить сложные вещи в простую форму. И все бы ничего, только относиться они ко всему начинали соответственно. Убил Ищущего – «фиганул его заклинанием», покалечил обывателя – «случайно зацепил по касательной». Я вдруг подумал, а что, если это совсем по иной причине – все они попросту боятся смерти? И поэтому пытаются сделать ее не такой страшной. – Авича долго нет, – обратился я к Рунду. Тот кивнул, но решительных действий не предпринял. Собственно, Брат был прав. Пока надо ждать, как мы и условились, а если ничего не получится, то будем отходить. В нынешнем составе делать в Кирде нам было нечего. Благо, план отступления не понадобился. Вторая группа подошла со значительной задержкой, но тихо и без потерь. – Нам на пути попалось трое Вратарей, – сказал Авич. А я еще раньше заметил, что остальных сородичей отступники Братьями не называют. – Пришлось сначала разведывать, а потом продвигаться. – Трое – это много, – философски изрек Рунд. Хотя чего это я, он был прав. Обычно для разбора ситуации или в случае неких карательных экспедиций хватало одного, максимум – парочки Вратарей. Авичу же на пути встретилось трое, это не считая того Брата, которого видели мы. И почему-то я думал, что это еще не все ребята, прибывшие сюда из Ядра. Допустим, мне понятно, чего или кого они хотят здесь найти. Вопрос в другом – неужели Старшие действительно считают, что я настолько опасен? Обо всем этом мне довелось размышлять, пока мы продвигались к складу. Собственно, теперь мы привлекали внимание. Но на Ищущих, которых Братья отпихивали с дороги, никто из нас даже не смотрел. Да и те, в свою очередь, не особо возмущались. И вот когда мы уже вышли к сломанным воротам полуобгоревшего здания, я выдохнул. Страйдеры были на месте. Действительно, без вентерских кристаллов переставить их оказалось непосильной задачей. Да, похоже, никто и не пробовал. Вот только моя радость была не такой уж и долгой. Потому что возле механикусов стоял Вратарь. И несмотря на закрытый шлем, я знал, с каким выражением лица он сейчас там разглядывает страйдеров – с самым, что ни на есть, хмурым. Глава 23 Интересно все-таки устроена Вселенная. Если ты будешь думать о создании, с которым меньше всего хочешь встречи – то именно с ним она и произойдет. Существовал ли такой Вратарь? Конечно. Нет, не Молчун, хотя по мощи Старший Брат дал бы фору всем остальным, и даже не Ворчун. Им был Хмур. Смертные на этот случай говорят: от любви до ненависти – один шаг. Забавно, учитывая, что никакой симпатии ко мне Хмур изначально не испытывал. Поэтому даже в других условиях наша встреча не была бы теплой. А уж сейчас… Бывший напарник, видимо, почувствовал чужие эманации. А, может, исключительно мою, которую я даже не попытался скрыть. Я боялся Хмура. Ну, или опасался. Разница в терминологии невелика. А вот Вратарь явно искал встречи со мной. Он развернулся, обвел взглядом всю честную компанию и вытащил меч. Ясно, душевного разговора не получится. – Связался с отступниками, привлек Ищущих на свою сторону. И почему я не удивлен? – Потому что ты скучный и не умеешь удивляться, – бравировал я. Вид вооруженного Хмура уверенности не придавал. – Брат, я не хочу драться. – Брат? Ты? Мне? Не смеши. Ты не хочешь драться потому что знаешь, кто победит. Я несу правду, а ты пытаешься разрушить то, что Вратари выстраивали тысячелетиями. – Ты несешь лишь невежество, – вступился за меня Авич. – Если один послушник может разрушить то, что выстраивалось тысячелетиями – так ли ценна ваша империя? – Лживые знания опаснее, чем невежество. К тому момент Хмур почти добрался до расстоянии удара. Потому Рунд бросился вперед, обходя Вратаря, а Авич достал свой клинок. И сразу же скрестил его с мечом Хмура. Конечно, это было неправильно и глупо. Вратарь бьется с Вратарем. Не за высший идеал, не за некие блага, а лишь по недоразумению. Из-за расхождении в идеалогии. Потому что одни считали, что могут говорить и чувствовать, что хотят, а другие нет. И вместе с этим мне почему-то стало жаль Хмура. Не сразу, а по истечении нескольких выпадов. Авич ничем не уступал своему оппоненту, мастерски парируя любую атаку. Тогда экс-напарник кастанул Оружие Эха , на что мой нынешний Брат ответил тем же самым. И призванные связки с копьями и мечами стали биться между собой. Против Шокового разряда Авич использовал лишь усиленную Магическую печать . И заклинание если не сожрало весь урон, то свело его к минимуму. На резкие и внезапные атаки с применением способностей, отступник отвечал не менее успешно. Даже Раскаленный кулак свободной от оружия руки остановила такая же длань. Выяснилось, что если брать опытного Вратаря, то ему без проблем мог противостоять такой же опытный Вратарь. Только у нас было преимущество в количестве. Что довольно скоро Хмур и ощутил на собственной оболочке. Авич защищался долго, то ли испытывая оппонента, то ли чего-то выжидая. Но в какой-то момент все изменилось. Рунд, уже обошедший Хмура со спины, резким движением пнул того по ноге. Вратарь на мгновение потерял концентрацию и тут же благодаря сильному удару Авича, отправился в нокдаун. И Братья сразу навалились на противника, а к ним устремился Свет, обнажая меч. Мне вдруг стало понятно, что сейчас должно произойти. – Нет, Братья, нет! Если честно, в весомости моего слова были причины сомневаться. В компании отступников я без году неделя, лидером у них является Авич, да и Хмур не просто потренировать на моих товарищей хотел. Но при этом Братья прислушались. Свет вертел головой, смотря то на Авича, то на меня, а Рунд продолжал удерживать пленника. – Седьмой, твое миролюбие начинает немного доставать, – сказал самый рослый из Вратарей.