Вместе со светом и шарканьем к нам вышел невысокий человечек. То ли карлик, то ли гном. Непонятно. Себе дорогу он освещал лампой. Только внутри нее находился не керосин, а некое крохотное существо с крылышками. Изредка оно билось о стекло и в это мгновение испускало еще больше света. – Рис, – обрадовался он, – как тебя занесло в нашу дыру? – Вот его благодари, – девушка осторожно села на стул возле стойки. – Тартр, мне нужна эссенция Заживления. – Где ж я ее возьму, – развел руками хозяин. – Покажи, что там у тебя. Рис вновь оказалась в топе. Бинты за время нашего похода пропитались кровью и теперь были грязно-алыми. Да, хреново ей, похоже. – У-у-у… – протянул Тартр, осторожно разматывая бинты, – кто ж тебя так? – Доминант. В Долине Безмолвия. – Немудрено. Кто ж под такой луной там шляется? Ох как. Подмагичила себя, смотрю? Ну, не так все и страшно. Сейчас, есть у меня одна мазь… Брета! – его голос вдруг стал настолько противным и визгливым, что я вздрогнул. А потом передернулся еще раз, когда с такой же интонацией Тартру ответили из глубины магазина: – Что??? – Принеси Элуфреву мазь! – Она кончилась. – И в кладовой? Секундное замешательство. – Да! – И в лаборатории? Едва слышное шарканье ног. – Да! – И в подвале с реагентами? Падение тяжелой крышки и скрип лестницы. – Да! – Тогда посмотри в шкафу. Я усмехнулся. Мне они напомнили пожилую супружескую пару, у которых все запасено на несколько лет вперед. Причем неважно что – туалетная бумага, мыло, гречка, соль. Насчет пожилой супружеской пары я угадал. Брета оказалась той же расы, что и Тартр. Она – Травница, он – Алхимик-экспериментатор. Семейный подряд. – Здравствуй, Рис, – ответила она бесцветным голосом. На меня даже не взглянула. Поставила склянку с густой вонючей субстанцией и собралась уйти. – С парнем что? – указал хозяин на меня. – Ногу порезал. И рана небольшая на руке была, но там несерьезно. – Брета, надо промыть. – Игрок, чай, не умрет. И только тут до меня дошло, что свечения вокруг травницы не было. Она обыватель! – Брета, просто принеси воды. Хозяйка что-то еще пробурчала, но ушла вглубь дома. Вернулась она уже с кувшином воды и тазиком. Указала, куда сесть, и стала мыть мне ноги. Чувствовал я себя, мягко говоря, неудобно. С детства привык обслуживаться самостоятельно. Однако момент протеста был явно упущен. И четыре секунды тут проблему не исправят. Тартр тем временем нанес мазь на рану Рис. Подождал немного и стал убирать тряпкой. Вот это да! Все затянулось за несколько мгновений. И никаких снопов искр, сполохов огня и прочих спецэффектов. Самая мощная магия оказалась делом будничным. – Давай сюда, – нагнулся старик ко мне, – пф, царапины. И плащ свой снимай. Мазь по ощущениям была холодной. Но, что еще хуже, мерзко пахла. Вот она, чудовищная вселенская несправедливость в действии. Хочешь лечиться – пей противное и горькое. Желаешь похудеть – ешь безвкусное и по часам. Ужас какой. – Вот теперь все. Что ж ты, парень, босиком шастаешь? – Получилось так. – Брета! Принеси Солофоновы сапоги. – Да что ты кричишь? Слышу я, здесь же стою, – пошаркала хозяйка вглубь дома. Я тут понял, что к этой Брете не испытываю никаких эмоций, а вот старику искренне симпатизирую. Причем заметил за собой, что впечатление сформировалось почти молниеносно, как только зашел в лавку. А не после его помощи. Хм, старик Алхимик-экспериментатор. То есть по-своему безумный ученый, может быть, все дело в этом? Остается только гадать. Тут вернулась и хозяйка, бросив на пол огромную, размера на три больше моего сорок четвертого, кожаную обувь. Солофоновы сапоги. +4 к Средней броне. Попытка удачно создать или трансформировать заклинание повышена на 10 %. – 1 к Атлетике. Минусовка, судя по всему, из-за веса. Брета их еле дотащила. А так в целом очень даже миленько. Практически с последней Парижской недели моды. – Каких-то пятьдесят грамм. Рис хмыкнула, но ничего не сказала. Скорее всего, она сейчас, как и в случае с архалусом, будет просто наблюдать, не вмешиваясь. И ее спутника обдерут как липку. Но, каким бы безумцем ни считал меня старик, я все же поторгуюсь. – Пятьдесят грамм? – усмехнулся я. – Да за такую цену ты будешь эти ботфорты десять лет продавать в этом захолустье. – Назови свою цену. – Десять. И то, только из-за того, что ты нам помог. – Десять стоит та часть мази, которая вылечила твою ногу и руку. Сорок пять. – Сорок пять – красная цена всей этой комнаты. Пятнадцать! Я сам не заметил, как завелся. Обычно процесс торга не доставлял мне удовольствия. Но тут втянулся. И ведь не сказать, что денег жалко было или еще чего. Просто вдруг стал испытывать некое странное удовольствие от процесса. И чем ниже удавалось сбить цену, тем кайфа было больше. В итоге мы сошлись на двадцати восьми граммах. По мне, неплохая цена за сапоги. Навык Торговли повышен до второго уровня. Обувь, по доброй традиции, на ноге вдруг уменьшилась. Я поднялся, потоптал каблуками. Не жмет нигде. Даже ощущение, что уже разношены. Держу пари, что и мозолей не будет. – Тартр, запиши на меня, – сказала Рис, поднимаясь и выходя наружу. Я успел лишь только кивнуть старику. И тот ответил тем же, явно довольный сделкой. – Теперь куда? – Обратно. Надо убираться отсюда поскорее. – А где Вратарь? – деловито спросил, делая вид, что перемещение между мирами для меня – обыденное дело. – Вон там, – указала девушка. Мог бы и сам догадаться, если бы пригляделся получше. Приземистое широкое здание с тем странным символом в виде переплетенного круга. Точь-в-точь как в Отстойнике. Тьфу ты, как на Земле. Едва я направил свои вылеченные и обутые стопы туда, как перед нами выросло два Игрока. Телохранитель и Скала. Что бы это значило? – Рис, правитель хочет видеть тебя. – Эй, мы тут всего минут десять, – сказала девушка, но сделала какое-то едва уловимое движение рукой. Я понял: за альбомом тянется. – Я как раз занимаюсь его делом. Скоро забегу… В чем проблема? – Он попросил привести тебя. – Хорошо, хорошо. Постоишь здесь? – это она адресовала мне.