Хорул говорил долго и неторопливо. Гроссмейстер, носивший когда-то имя Нума, изредка пытался прервать его. Однако мужчина в балахоне лишь повелительно поднимал палец и продолжал излагать свой план. Шаг за шагом, слово за словом. Когда он замолчал, и сам глава Ордена Видящих не смел заговорить еще долгое время. – Это… чудовищно, – наконец прошептал Гроссмейстер. – Лишь необходимая жертва. – Половина Ордена – необходимая жертва?! – Не половина, а лишь несколько десятков. На одной чаше весов они, на другой – Отстойник. Как только здесь появится Временщик, появится и Темнейший. – Так нужно сделать так, чтобы этот мальчишка не появился. – Уже поздно. По-другому не может быть, потому что так предрешено. Мы лишь можем предотвратить последствия. – Но многие из них – всего лишь несмышленые мальчишки. – Несколько десятков жизней в обмен на миллионы. Думаю, расклад не в их пользу. Просто убедите Оливерио не мешать убийце. Он не должен ничего предсказать. – Какая жертва… – опустил голову Гроссмейстер. – Я жертвую себя, – ответил хорул. Он встал и вышел, посчитав разговор законченным. Потому что тот и был закончен. Мужчина знал – Гроссмейстер сделает правильный выбор. Ибо в противном случае его жизнь больше не будет иметь смысла. Зачем нужны Видящие без Игроков? А Игроки без обывателей? Теперь путь хорула лежал к общине. Одной из самых развитых в старой Европе. Вывески мелькали перед глазами: зачарователи, боевые маги, алхимики, самонеры, колдуны, предмастера и мастера-кузнецы, грильд-ювелиры, археологи. В закутках и тупичках стояли клетки с самым неведомым зверьем. В небе кружили порты – летная площадка здесь находилась неподалеку от города. И расы, куча рас, встречаемых от Ногла до Лемстейна, механоидов с проклятой Свалки и крокозверолюдов – самых безжалостных и хитрых представителей своего народа. И мимо этого всего хорул прошел, лишь еще ниже надвинув балахон на лицо. Его не интересовали диковинные звери и мощные заклинания. Не привлекали редкие расы и миры, в которых они обитали. Не манили запахи из различных закусочных и баров. Он остановился у широкого, точно расползшегося в стороны, как дрожжевое тесто, здания. Взглянул на символ Вратарей – круг с узкой каймой рун и множеством пересеченных линий посередине – и потянул дверное кольцо на себя. – Горечь, – сказал он проводнику, опустив пыль в чашу. Миг перехода произошел, как обычно, слишком быстро. Когда не знаешь, случилось уже все или только предстоит. Но хорул не сомневался. Он запахнул балахон и вышел наружу. Во втором доме от него гремели бутылки и слышался грубый мужской голос, какой бывает только у жителей Ногла. Мужчина укоризненно покачал головой и направился прочь из общины. Хорул влез в автобус и примостился у окна. Вызвать интерес он не боялся. Обыватели видели в нем тощего студента в серой невзрачной одежде. А кондуктор и вовсе не заметила, пройдя мимо. Хорул глядел в окно на зимний неуютный город, нахохлившийся и настороженный. На него накатила тихая незнакомая грусть, так несвойственная существам, судьба которых уже определена. Он даже чуть не пропустил нужную остановку. Людей тут почти не было. Впрочем, они и не нужны. Хорул шел по пустынному Автозаводскому району, рассматривая окрестности – промзона, лесопосадка, тоненькая, едва заметная тропинка. Незнакомец достал сверток с плащом и положил на проторенную дорожку. Отошел неподалеку и спрятался за дерево. Долго ждать не пришлось. Черт не шел, а скакал, явно направляясь в логово. Внезапно он остановился и принялся обнюхивать воздух, пока не обнаружил находку. Подошел, совсем как человек, встав на тонкие копытца, и вновь опустился на четвереньки. Аккуратно, словно сверток мог причинить ему вред, тронул пальцем и тут же одернул руку. Подумал еще немного и сгреб плащ жадной пятерней, прижимая к себе. Хорул вышел из-за дерева и негромко свистнул. Черт навострил уши, мгновенно повернувшись к противнику. Пригнулся к земле, размышляя, как быть. А незнакомец тем временем достал нож из лунной стали и свистнул еще раз. Теперь громко и резко. Черт дернулся с места и помчался прочь, утаскивая с собой захваченный трофей. А хорул пошел прочь. Теперь он был уверен, что одежда доберется до недр логова. Путешественник вернулся к остановке и дождался автобуса. Подъехал новенький «Нефаз», гостеприимно распахнувший двери. И снова мужчину никто не заметил. Разве что какая-то бабка недовольно обругала хорула – но с ней не все понятно, то ли просто зловредная, то ли действительно ведьма. Так сходу и не определишь. В любом случае гость Отстойника доехал без особых проблем. Это направо к мосту все движение стоит, а тут еще более-менее свободно. Как ему и говорили. Вышел и некоторое время оглядывался, не понимая, там ли он. «Угловой» магазинчик в доме, забегаловка, где готовят шаурму, улица, уводящая в спальные районы. Он на месте. Хорул шел не торопясь, понимая, что времени еще много. Стемнело внезапно, как всегда в начале зимы. Тускло засветились лампочки в фонарях, с каждой секундой становясь ярче. Стало прохладнее, и прохожие выпускали изо рта густой пар, ежась в еще тоненьких осенних куртках. Даже проскочивший мимо пес прижал к телу хвост, не опасаясь прохожего. Все его мысли были заняты поиском теплого убежища. Хорул почти не обращал внимания на мороз. Зачарованная одежда, созданная сильным магом, делала свое дело. Мужчина уверенно шел вперед, пока перед ним не выросла чуть потрепанная временем и людьми пятиэтажка. Он обошел ее, взглянул в окно и почему-то улыбнулся. После чего уверенно направился к подъезду. У домофонной двери мерз тщедушный старичок в смешной спортивной шапке. Он кивнул хорулу, и тому пришлось ответить тем же. Голос семьдесят шестого эфета подошел к двери и набрал стандартный код для этой системы защиты. Поднялся на нужный этаж, позвонил в дверь. Но прежде снял капюшон. – Здравствуй, Охотник, – сказал он, когда открылась дверь. – Кто ты и откуда знаешь меня? – нахмурился пожилой, но достаточно крепкий мужчина. – Я хорул. Мне надо поговорить с тобой. – А, хорул, – протянул собеседник, – вот что, хорул. Еще раз явишься сюда – спущу с лестницы. Если тебе что-то надо, оставь весточку в общине. Я ее получу. Все. Охотник хотел закрыть дверь, но незнакомец успел подставить ногу. – Мне правда надо поговорить с тобой, Кефал. – Так ты и вправду хорул, – пошел пятнами хозяин, – я сейчас. Он накинул куртку и быстро сменил домашние тапочки на зимние ботинки. – Я в магазин, скоро вернусь, – крикнул Охотник в глубь квартиры. Они молча спустились вниз и вышли наружу. Миновали странного старичка и углубились в переплетение спального района с его разбитыми дорогами и осколками бордюра по бокам, когда наконец Охотник заговорил: – Никто не мог тебе сказать мое имя. Все, кто его знали, мертвы. – Хорулам доступно много разной информации. При желании и должной концентрации мы можем рассказать все о любом Игроке. – Что тебе нужно от меня? – Твоя жизнь. – Ты собрался убить меня? – Нет, ты слишком превратно меня понял. Не смерть, а именно жизнь. Что тебя держит здесь? – Раз ты все знаешь, то расскажи мне. – Твоя жена, – кивнул хорул, – но она – лишь бледная тень Прокриды. И все женщины до нее – лишь жалкая попытка заменить дочь Феспия. – Что ты предлагаешь? – Стать наставником. Для молодого парня, которому предстоит очень много испытаний. – Я давно перестал быть наставником. – Знаю. С тех пор, как умерли сыновья. Сколько им было? – По земным меркам? Гесперу шестьсот восемнадцать, а Адумнису чуть больше тысячи. Они не хотели быть Игроками. И долго злились за мое решение. – И прожили такую долгую жизнь. Не по твоим меркам, конечно, но все-таки. От твоего выбора зависит очень многое. Я не буду заставлять тебя сделать нужный шаг, просто расскажу последствия. Того, что будет, если все пойдет по плану, и наоборот… Говорил хорул долго, а Охотник его внимательно слушал. Его старое, испещренное морщинами лицо хмуро взирало на пришельца, пытавшегося перевернуть его размеренную жизнь. – Получается, Оракул был прав… – Все зависит от тебя. Все всегда зависит от выбора. – Но не в твоем случае. – Почему? – искренне удивился хорул. – Умереть сегодня – это тоже мое решение. Единственный выход, чтобы спасти миры. Чтобы привнести в них частичку порядка вместо всепоглощающего хаоса. – Что я могу ему рассказать? – Все, что посчитаешь нужным. Но я бы советовал давать информацию дозированно. Чтобы Сергей до многого доходил своим умом. Так он быстрее поумнеет. А ему действительно пора этим заняться. – Возможно, ты и прав. Что если это и есть смысл моего существования? Знаешь, я уже давно забыл, зачем живу. – Как и любой Игрок, перешагнувший порог тысячелетия. Как и многие Боги, – последнее слово хорул выделил, однако Охотник этого не заметил. Или просто сделал вид. – Хорошо, я согласен. – Возьми, – протянул незнакомец зеркало и нож, – отдашь их ему. Они попрощались молча, без лишних слов. Просто пожали друг другу руки и разошлись. Охотник отправился к себе домой, а хорул зашагал к небольшому супермаркету на отшибе. И встретил Василия вовремя. Впрочем, не могло быть по-другому. Мальчик как раз направлялся домой, потому что отведенное на прогулку время закончилось. – Привет, Васька, – сказал хорул, пытаясь вложить в свои слова максимум дружелюбия. – Здрасьте… – неуверенно поздоровался собеседник. – Домой идешь? – Ага. – Ты, наверное, не понимаешь, откуда я тебя знаю? Неуверенный кивок. – Я твой волшебник-хранитель. Я наблюдаю за тобой очень давно. К примеру, учишься ты в восемьдесят четвертой школе, маму твою зовут Маша, а папу Витя. У тебя есть младший братишка, но он еще совсем маленький, только недавно родился. Еще я знаю… – хорул заговорщицки зашептал, – что весной вы на плотах катались. А ты в воду упал. Как ребята костер разожгли, тебя грели и вещи сушили. И мама даже не узнала. – Откуда?! – вытаращил глаза Васька.