– Ты собираешься напасть на нас? – не унималась Алиция. – Нет, просто спасал свою шкуру от огня, – меланхолично ответил тот, оглядывая свой идеальный костюм на предмет повреждений. – Кстати, меня зовут Герман Перес, и, запомни на будущее, оборотни не общаются с вампирами! Хотя могут произнести несколько угрожающих слов, прежде чем наброситься. – А, Перес, я слышала о тебе, – вперёд выступила Алекс. – Говорят, ты очень милый. – Возможно, но гладить меня в форме зверя или чесать за ушком я не рекомендую, – усмехнулся тот, обнажая белоснежные зубы и острые клыки. – А ещё говорят, что на самом деле ты натуральный псих, только превратил тебя кто-то из Оборотней. Как тебе такая версия? – Ты чего такая злая, Алекс? – поинтересовалась Алиция. – Если он псих, то неприлично сумасшедшему говорить, что он – психопат. Ещё обидится и поубивает нас всех нафиг. – Это я нервничаю, даже руки дрожат. Прости, Герман, я не в себе. Слишком много сил ушло на магию, – она почти упала на грязную землю, добыла из рюкзака пакет с кровью и буквально впилась в него, терзая, как собака кость. Перес только рассмеялся. – Какие только слухи обо мне не ходят. Кстати, вы заметили, что в воздухе последнее время витают некие флюиды? – После взрыва всегда странно пахнет, – утомлённо заметила Алекс, прикрывая глаза ресницами. – Нам бы убраться отсюда. Перес, я поняла, о чём ты. Но сейчас ни у кого из нас нет сил на обсуждения сверхъестественного. Я только что этим самым занималась, кстати. И это ужасно утомляет! – Удивительная компания, – Герман продолжил доброжелательно смотреть на них. – Но мне было приятно с вами познакомиться. Кстати, поосторожнее с Дерзкими, они могут не оценить ваших огненных развлечений. Прощайте, – мужчина превратился в чёрную пантеру с сапфирового оттенка глазами и умчался вдаль. – Пожалуй, нам стоит последовать его примеру, – Алекс поморщилась, и Алиция поняла, что и она успела "хапнуть" как минимум одну пулю солидного калибра. Как оказалось, Алекс отлично помнила путь, по которому Крысолов привёл их к убежищу. Вскоре они уже входили в дом, который выглядел как огромный мусорник, но всё-таки был их временным жилищем. Алиция предложила Ральфу и Вирджинии снять соседнюю квартиру, благо, та как раз пустовала. Те устало покивали, отправились искать владельца, Саймона Уайта, а затем заселились. В своей убогой квартире Алиция застала явно пребывающего не в лучшем расположении духа Мэтта, но у неё не было сил даже пререкаться с ним на тему того, чего он вообще припёрся. Она просто проверила взглядом, закрыты ли окна шторами, а потом рухнула рядом с ним. Алекс потребовала подвинуться и улеглась рядом с Алицией. – Ты что, не могла напроситься ночевать к тем двум полицейским, которых вы зачем-то сюда притащили? – раздражённо произнёс Мэтт, неохотно двигаясь к стене. – Кстати, я рад, что вы вернулись. – Мы тоже рады тебя видеть, – зевнула Алиция, едва не сворачивая себе челюсть. – Давайте обменяемся впечатлениями завтра. – Я не привыкла быть третьей лишней, – пояснила Алекс, натягивая на себя плед. – Вы хотя бы не парочка. – Оу, – вырвалось у Мэтта. – Ладно, и об этом поговорим завтра. – Я бы высказала тебе всё на тему того, чего это ты тут распоряжаешься. Но, во-первых, я и сама нагло напросилась. Во-вторых, дико хочу спать, – брюнетка широко зевнула и завернулась в край комковатого одеяла. Глава 23 Несмотря на выматывающую усталость, Ральф не сразу отключился, в отличие от Вирджинии, которая едва не рухнула мимо кровати, так что пришлось ловить на лету и устраивать поудобнее в этом свинарнике. Он порадовался, что постельное бельё было хотя бы чистым, несмотря на ветхость, так что можно было устроиться с минимальным удобством. Вспомнив о солнечном свете, мужчина поискал шторы, и, к своему счастью, обнаружил их, но не там, где следовало. Скомканные и грязные, они валялись в ванной, возле тазика, исполняющего гордую роль стиральной машины. Предыдущий жилец явно собирался их постирать, но не успел или забыл, или плюнул. Развесив шторы, которые оказались достаточно плотными, Ральф вспомнил и о дешёвенькой, но плотной китайской ширме, которую тоже оставил в комнате бывший владелец. Он закрыл ею кровать. Вымывшись и переодевшись в пижаму, мужчина лёг на постель. Он подумал о том, что их явно ещё не начали искать, но на всякий случай достал из тумбочки мобильный и вытащил из него симку. Про себя он решил, что, если им суждено начать новую жизнь, то пусть все считают, что они стали жертвами взрыва в здании. Коротко глянув на буквально вырубившуюся напарницу, Ральф стащил с неё обувь, но решил дальше не раздевать её, чтобы не смутить. Накрыв девушку частью пледа, Ральф задумался, постепенно погружаясь в сон. В первую очередь он начал жалеть Вирджинию, которой достался такой спутник, как он. Не сумевший её защитить. Ральф вспомнил лекцию Джима о том, что связующие узы крови сами по себе ещё не гарантировали любовь и желание. Господин становился для раба дороже семьи и любимых. Но так как они пили кровь друг друга одновременно, кто из них кем станет ещё не было ясно. Кроме того, Ральф задумался и о прочих трудностях личностного характера. Джим так и не успел рассказать ему о сексуальных потребностях вампиров, и о том, были ли таковые вообще. Да ему и не хотелось спрашивать такое при напарнице. Сам он ощущал постепенно нарастающую потребность соединиться со своей партнёршей физически, и это его очень сильно смущало и даже приводило в недоумение, так как раньше эта наглая девица совершенно ему не нравилась. Особенно после того унизительного поражения. Да, девушка застала его врасплох, так как он не ожидал серьёзного сопротивления, но, тем не менее… Историю пишут победители, даже если победа была не совсем честной. В общем-то, раньше он стремился жить "правильно", то есть, его привлекала карьера добропорядочного полицейского, не берущего взятки, с наличием жены и детей. Кроме того, все силы тратились на работу, поэтому он даже не удивился, когда жена ушла от него. Они попросту почти никогда не виделись, а сексом занимались, как говорится, "после дождичка в четверг". Кроме того, Ральф не был уверен, что Вирджиния вообще его хочет. Или даже хотя бы раз за время их знакомства подумала о нём в подобном ключе. Пару раз он назвал её старой девой, когда хотел обидеть, несмотря на то, что страшной или старой она отнюдь не была. Именно это оскорбление пришло ему в голову, так как он ни разу не застал её в объятиях другого мужчины, никто ей не звонил по личным вопросам в течение всех совместно проведённых рабочих дней, и не поджидал после работы. Правда, они и работали-то вместе не так давно, как тут человека узнаешь? От этих непривычных эмоций Ральф почувствовал себя встревоженным и несчастным. Ему очень хотелось обнять Вирджинию за худенькие плечи и прижать к себе, но он не решился этого сделать. Про себя Ральф даже подумал, что будет неплохо, если вампиры сексом не занимаются, по крайней мере, он не будет ревновать её к другим мужчинам. Ральф не впервые в жизни сомневался в том, что достоин любви, такой, какой он есть, иногда грубоватый трудоголик, буквально помешанный на работе, но отнюдь не ради денег, а ради иногда неясных ему самому принципов. Фанатик, одним словом. Также он никогда не умел ухаживать. В компании красоток он всегда чувствовал себя до крайности зажатым, и не знал, о чём говорить. Женское же щебетание часто доводило его до бешенства и зубовного скрежета. В лучшем случае во время долгих бесед с женщинами, он мог спать с открытыми глазами, полностью отключаясь от бесконечных потоков слов. Правда, затем следовала искренняя обида и вопль: "Ты меня совсем не слушаешь!" Ещё женщин оскорбляло полное отсутствие в нём романтики. Ну да, он никогда не умел лгать не по работе и не преступникам. А изображать из себя восторженного юнца и милашку даже и не собирался, не видя в этом смысла. Также его спутниц раздражала его полная невнимательность к деталям – он никогда не мог запомнить, в чём была одета его спутница, какие на ней были украшения, не говоря уже о косметике. А также всегда забывал "важные даты", которые почему-то имели для представительниц прекрасного пола такое важное значение. Да и профессия копа отталкивала от него женщин. В конце концов, мало кто был готов к тому, что муж в любой вечер может просто не вернуться домой или стать инвалидом. Кроме того, всем известно, что на честных полицейских часто давят через семью. Мало кому из женщин хотелось очутиться в руках преступников и стать жертвой пыток или выбивания нужной информации. "Что ж, время всё расставит по местам", – взглянув на дрыхнувшую без задних ног напарницу, со вздохом подумал Ральф, наконец-то закрывая глаза и расслабляясь. Глава 24 Мэтт проснулся раньше всех. Он уселся на край кровати, пододвинул к себе дешёвую металлическую пепельницу и пачку недорогих же сигарет, и закурил, бездумно глядя в пространство. Алиция проснулась немного позже. Убедившись, что Алекс ещё сладко спит, она бережно переместила её на середину постели и заботливо накрыла пледом. Сама она уселась на стул возле стола с компьютером. – Как ты? – поинтересовалась она. – Нашёл детектива? – Да, – кивнул тот. – И узнал, что моего упыря убили, – с грустью добавил он. – Сочувствую, – ответила Алиция, опуская взгляд. Мэтт кратко пересказал ей то, что пережил, и вскоре девушки хором сочувствовали несчастному парню. Алекс сразу же проснулась, как только он начал свой трагический рассказ. – Я любил Джейн, – просто пояснил Мэттью, докурив сигарету и с силой затушив окурок в пепельнице, буквально уничтожая. – Я хотел её превратить, даже готовил речь для главы своей Семьи, чтобы мне позволили это сделать. Но Джейн отказалась, – с грустью произнёс Мэтт. – Говорила, что хочет быть мне полезной, а так как я не могу выходить днём, то она должна за мной следить, чтобы ко мне никто не подобрался, когда я сплю. Говорила, что хочет всегда защищать меня, когда я беспомощен. А я не смог сохранить ей жизнь. Лучше бы я убил её! – он закрыл глаза и потряс головой. – По крайней мере, я бы убил её быстро и относительно безболезненно. Они помолчали. Через пару минут в дверь постучали, и вскоре к ним присоединились остальные два вампира. Мэтт, чтобы отвлечь себя от тяжёлых переживаний, начал расспрашивать Ральфа о способностях Безумных. Тем временем Алекс набрала номер Короля и пересказала ему случившееся, причём, не забыв упомянуть приключения Мэтта – не упоминая имя Джейн. – Сэр, с нами два новых вампира, – произнесла Алекс, глядя в одну точку и нервно постукивая ногой об пол. – Они были полицейскими, их послали проверить склад. Потом их обратили Безумные и Гламурщики, которые, как я поняла, сотрудничали с Дерзкими. Однако не успели провести ритуал привязки. Можно привести их к вам? Просто им больше некуда идти, а обратно к Дерзким им не хочется, – брюнетка бросила взгляд на замершую пару. – Да, спасибо, шеф. Нет, это не ловушка, я точно знаю, один из них помог установить бомбу в убежище. Да, я забыла сказать, что мы его взорвали. Так, на всякий случай… Решать, конечно, вам. Да, спасибо, сэр! – радостно воскликнула Алекс, улыбаясь. – Только не забудьте предупредить охранников, чтобы они не накинулись на наших новых друзей. Да, мы собираемся в Даунтаун в ближайшее время. И я вышлю вам все данные на новичков. – Что ж, хоть одна проблема решена, – усталая, но довольная Алекс устроилась на кровати. – Теперь вы официально принадлежите к свите нашего Короля. Он иногда кажется надменным засранцем, но вполне милый, хотя и не для всех. Так как меня пару раз серьёзно подстрелили во время нашей небольшой прогулки, пожалуй, мне надо ещё поспать. Так что отправимся в Даунтаун завтра вечером. Если у вас есть какие-то дела, решайте их поскорее. И, господа полицейские, не забудьте, что вы теперь официально мертвы! *** Красавица с потрясающими серыми глазами и волосами, выкрашенными, по её прихоти, в малиновый цвет, который отлично сочетался с изысканным нижним бельём, являлась самым драгоценным украшением собственного клуба "Огненная страсть". Женщина ощущала себя до крайности беспомощной и одновременно очень-очень злой. Ярость ещё сильнее усугубляла ощущение бессилия. Красотка всё ещё вспоминала, как кричала на белокурую девушку, одну из её стриптизёрш, в ящике для вещей которой обнаружила револьвер с серебряными пулями, а пойманная на горячем тварь только смотрела на неё холодно-равнодушным взглядом, словно бы она, Силия Браун, являлась пустым местом или ничтожным созданием вроде таракана. Будто бы эта дешёвка, внешне сильно уступающая Звёздам клуба, принятая едва ли не из милости, отлично знала, что прекрасная Силия ничего не сможет ей сделать. А ведь так и было. Она могла только выгнать девушку, но не посмела даже ударить её, хотя очень хотелось. Аж руки чесались! И это при том, что Силия обычно не была склонна к насилию. Она, чёрт возьми, даже кровь в основном предпочитала покупать в пакетах, являясь владелицей клуба, переполненного "молодым мясом"! Где каждый второй готов был отдать чуть ли не всю свою кровь по капле, дабы иметь возможность бесплатно заполучить приватный танец с одной из красавиц. А уж что говорить о возможности заказать приватный танец у самой Силии! Это стоило дорого, очень дорого. Но и она была не только владелицей данного заведения, но и одной из самых красивых девушек. А ещё достаточно искушённой как в стриптизе, так и в любви, тонком искусстве очарования. Истинная гейша, только с европейской красотой. Кроме того, совершенство её черт, полученных от природы, усиливалось магией Гламурщиков, к Семье которых она и принадлежала. И таланты очаровывать Силия развила по-максимуму. И всё было бы хорошо, если бы молодая на вид Гламурщица не испытывала страха, словно была маленьким беленьким кроликом, за которым гнался огромный волк. Вздохнув, женщина устроилась в шикарной ванной-джакузи, которая была установлена в ванной комнате возле её кабинета в клубе. Собственно говоря, в клубе она не только работала, но и жила. За кабинетом располагались её личные комнаты. Отличная звуконепроницаемость позволяла сосуществовать рядом с местом, в котором каждую ночь зажигались огни, грохотала музыка, появлялись похотливые мужчины и спиртное текло рекой. Но даже сейчас, пытаясь расслабиться в уютной и привычной атмосфере, Силия не смогла ощутить душевный покой. Нырнув поглубже, она расположилась на дне ванной, глядя на мир словно бы сквозь прозрачную, но толстую призму. Но даже на дне собственной ванной она не могла получить покой, так как гнетущий страх преследовал её по пятам, как назойливое привидение.