– Ты сам-то чего не стрелял? Вот черт, я уж думал, не спросит, надо что-то соврать. – Не успел с предохранителя снять, немец как-то быстро выбил у меня винтовку… – растерянно ответил я и повесил голову. – Балда ты, кто ж им пользуется во время штурма? Хотя он тебе, скорее всего, жизнь спас, – внезапно изменил тональность в голосе напарник, – если бы ты выстрелил в первого, тебя бы остальные убили сразу. Так что, может, и к лучшему. Фрицы еще что-нибудь говорили? – Тому, кто убежал за подкреплением, приказали вести взвод и вызвать огнеметчиков. – Хреново дело, эти суки нас выжгут отсюда на раз-два. – Ты их видел? – с интересом спросил я. – Да приходилось уже. Увидишь такого, с большим баллоном за спиной, сразу стреляй, не то он тебя спалит к чертям. Меня Иваном зовут, фамилия Федоров. – Парень протянул руку. Крепкое рукопожатие, смелый и сильный он, сразу видно. Такие в компаниях часто самые заводилы. – Сева, – в ответ сказал я, – Сева Молодцов. – Давай так, – чуть подумав, решительно произнес Иван, – ты дуй наверх, найдешь там нашего лейтенанта. Сообщи ему все, что ты мне рассказал. Не говори, что тебя чуть не спеленали, лишнее это. Понял? – А как я этого лейтенанта узнаю? – Вот же глупый вопрос, но я реально не знал. – Ты что, с луны свалился? – аж обалдел Ваня. – Слушай, меня взрывом оглушило недавно, плохо соображаю теперь… – Контуженый, что ли? Понятно, – выдохнул, протянув последнее слово Иван. – Нас сюда вел лейтенант, такой, щуплый, с наганом в руке был, видел? – Это который речь толкал? – брякнул я. – В смысле? – Ну, говорил о том, что надо бить врага и защищать город, – попытался выкрутиться я. – Ага. Он же нас с тобой тут и поставил. Вот его и ищи. Там, наверху, – Ваня указал в потолок, – любого нашего увидишь, у него и спроси. Скажи, очень срочно. Пусть лейтенант ко мне подмогу пошлет, пулеметчика лучше, а то не удержу я один взвод немцев! Я побежал по лестнице наверх, хотя давалось это не просто, после удара немца болела спина и дышал я с трудом. За спиной винтовка висела, а в руках был немецкий автомат, которые не добавляли мне легкости. Черт, надо было попросить Ивана показать, как им пользоваться, думаю, не удивился бы он, все же оружие-то не наше, немецкое. Поднявшись на второй этаж, никого не увидел, куда бежать дальше, не знал, поэтому начал кричать: – Эй, ребята, есть кто-нибудь? Мне никто не отвечал. Здесь была такая же площадка и пустой дверной проем, за которым шел длинный коридор в обе стороны. Куда бежать? А, пойду выше, вряд ли тут кто-то есть, иначе спустились бы, когда стрельба была. Пока поднимался, разглядывал улицу. В те огромные дыры, что были в стенах, видно было все очень хорошо. Этажей было четыре, и только на верхнем я наконец услышал отклик на мой крик. Тут я заглянул в коридор и повторил свой крик, как и на втором этаже. – Не ори, немцы рядом! – осадили меня. Но я и так уже заткнулся, пытаясь отдышаться. – Там это… – Что это?! И где там? – усмехнулся боец, вышедший ко мне навстречу. – Мне к товарищу лейтенанту надо, срочно! – вспомнил я, наконец, зачем пришел. – Зачем? – вопрос как-то сбил меня с толку. – Там немцы были внизу, Иван их пострелял, мне нужно рассказать… – начал я тараторить, пытаясь рассказать все как можно быстрее. – Какой-то ты блаженный, – насупился солдат. – Командиру не рассказывают, а докладывают, понял? – Понял, – кивнул я, кусая губы. Откуда мне знать их жаргон? Пристали, блин, как умею, так и говорю, тороплюсь я вообще-то. – Пожалуйста, проводите меня к командиру, – попросил я. – В то крыло иди, встретишь бойцов, скажи, что идешь на доклад к командиру взвода, срочно. Тебя проведут. Беги уже, – увидев, что я хочу поблагодарить его, боец поторопил меня, указывая путь. – Товарищ командир, там, внизу, немцы были… – Ты кто? – встретил меня лейтенант, когда меня к нему проводили. Это был тот же военный, что оставил нас с Иваном на первом этаже. Невысокого роста, худощавый, со светлыми волосами, он был больше похож на немца, чем тот свирепый Ульрих, что внизу обработал меня прикладом. – Так это, Молодцов я… – Боец, а ты как обращаешься к командиру, забыл устав? – Надо отдать должное, не кричал, а спокойно говорил. – Извините, – промямлил я, – внизу были фрицы, Иван их застрелил, но один фашист ушел за подмогой. – Откуда ты знаешь, куда он ушел? Где бойцы из охранения? – Немцы зарезали наших парней у входа, а знаю, потому как слышал их разговор. Один немец, он уже мертвый, приказал другому идти назад и привести взвод, а также вызвать огнеметчиков… – Сержант! Бибиков! – крикнул куда-то командир. Через пару секунд явился боец. Этот был старше нас, лет за тридцать уже, короткие усики и нос картошкой смотрелись смешно. – Что случилось, товарищ лейтенант? – Смотреть за улицей, возможен подход противника. Огонь открывать на поражение без приказа. Ясно? – Все понял, тащ лейтенант! Сержант убежал, а командир повернулся ко мне. – Пойдем, спущусь с тобой, встретим немцев. Бойцов только с собой возьмем. Лейтенант собрал группу из десяти солдат, и все вместе мы начали спускаться, когда снизу началась стрельба. Солдаты, едва не спотыкаясь, устремились вниз, обгоняя друг друга. Я бежал сзади и лихорадочно думал, как быть и что мне теперь делать. – Боец, свои! – крикнул лейтенант сверху, предупреждая Ивана. – Скорее, товарищ командир, немцы лезут! – услышал я твердый и уверенный голос моего бывшего напарника. – Мы со второго будем работать, – ответил лейтенант, а бойцы были уже возле окон. – Товарищ лейтенант, их нет перед домом, с крыла зашли, слева! Они в здании. – Понял, – рявкнул командир, – бойцы, бегом вниз, осторожно! Мы продолжили спуск и вскоре встретили Ивана. Он сидел на лестнице, ведущей вверх, и постреливал в коридор справа. – Я сам ждал, что со входа полезут, а тут вылезает мурло, можно сказать, сзади меня… Как услышал его, до сих пор не понял… – Иван начал пояснять командиру, как и что было, показывая на труп фашиста, лежащий на пороге коридора. – Много их? – Не видел, товарищ командир. Этого снял, остальные не полезли. Но едва отошел, сюда струя огня влетела. – Ясно, притащили огнемет, значит. Так, бойцы, нужно выбить врага из здания. Готовим гранаты! Возле проема, ведущего в коридор, собрались трое бойцов. Достав гранаты, они приготовились, больше ждали, когда остальные возьмут проем на прицел, и, получив отмашку лейтенанта, швырнули гранаты в темноту коридора. Я сжался от волнения. Грохот, летит какой-то мусор, а командир уже кричит: – Вперед, вперед! Влетаю в коридор одним из последних, все куда-то стреляют, а я ничего не вижу, только глазами хлопаю. – Тут дыра в стене, справа, туда они и залезли, суки! – кричит кто-то. – Так, все назад, – быстро командует лейтенант, и я, развернувшись, сделал шаг обратно на лестничную площадку, как вдруг увидел фашистов. Те уже поднимаются наверх, на площадке были двое. – А-а-а! – ору я, не в силах унять страх и сообразить, что делать. Немцы, увидев меня, резко разворачиваются и тут же открывают огонь. Я лечу на пол, прыгнув, как кошка. Кажется, не задели. Сзади кричит командир: – Стреляйте вашу мать, чего смотрите! Начинается такая пальба, что я лишь вжимаюсь в пол и закрываю глаза. Что-то крошится на меня, летят куски кирпича, и все вокруг заволакивает пылью. Целая туча пыли, как будто здесь перфоратором работают, ничего не видно. Стрельба идет, кажется, со всех сторон сразу.