– Я тебя знаю? – с удивлением в голосе спрашивает боец. – Главное, Вань, то, что я тебя знаю. Сева! – протянул руку. – Иван Фе… – Держись ближе к борту, бомбить будут, – посоветовал я хорошему парню. Может, и в этот раз мы подружимся. Удивление на его лице, конечно, было, но вопросы задавать некогда. Все шло привычно. Привычно для меня, конечно, настолько, что я даже вызвал нездоровый интерес у других участников действия под названием «переправа через Волгу». Бомбардировка прошла так же, как и в прошлый раз, прилетели наши самолеты, и мы спокойно добрались до берега. Опять все сырые, опять отжимались и чистили оружие на берегу. Сверху, с насыпи, долбили немецкие пулемёты, но перед атакой их заткнули с противоположного берега. Артиллеристы жахнули качественно, перемешав заслон с землей, а для нас поступила команда – вперед. …В этот раз я не стал стоять столбом посреди лестничной площадки и ждать немцев, которые чудом тогда меня не убили. Вместо этого, как только наверх ушло подразделение во главе с командиром, я схватил Ивана за рукав. – Ты чего? – начал было он, но, увидев мой жест (приставленный к губам палец), замолчал. – Тише, кажется, немцы говорят! – делая вид, что прислушиваюсь, я начал спускаться вниз, туда, где должен погибнуть наш передовой дозор. – Что ты слышал? – Говорю же, немцы разговаривали, я язык знаю, – пояснил я. – У тебя автомат, иди вперед, скорее всего, они под стеной и сейчас застанут наших врасплох. – Да с чего ты… В этот момент снизу раздался шум возни, а я понял, что поздно, не успел предупредить парней, жаль, но я не мог быстрее. – Назад, укройся в комнате слева, как появятся на площадке, гаси их, понял? Когда это у меня командирские нотки в голосе появились? Никогда не командовал, откуда что берется? Конечно, рисковать и ждать немцев на площадке я не стал, боязно, вдруг на этот раз возьмут и пристрелят, да и винтовка уже снята с предохранителя и готова к бою. Поднимаюсь на несколько ступеней вверх по лестнице, чтобы оказаться в чуть более выгодном положении. Но действие пошло не так, как в тот раз. Позже я понял, почему, ведь немцы не встретили меня на площадке, вот история и пошла по-другому. Вместо того, чтобы подняться всем на то место, где я стоял в тот раз, двое из солдат вермахта зашли в комнату, в которой находился Иван, а двое стояли чуть ниже площадки, поглядывая во все стороны. Я старался наблюдать так, чтобы, не дай бог, меня не заметили. Взяв винтовку наизготовку, ждал, когда прозвучат первые выстрелы. И они не заставили себя долго ждать. Стрелял Иван, у немцев были винтовки, двое нижних резко рванули наверх, устремляясь на выручку своим друзьям. Я находился выше, и обо мне не знали, но у меня нет автомата, значит, не успею положить обоих, только бы Ваня не растерялся. И тут дошло: – Стоять, руки вверх, оружие бросить, живо! – крикнул я, наведя винтовку на старшего, я-то знал, кто из них старший. Немцы как в стену врезались. Я даже не предполагал, что можно так быстро развернуться, да еще и начать стрелять. Меня спасло то, что, говоря с врагом, я продолжал сидеть на лестнице, следовательно, увидели враги только мою голову. У старшего был автомат, очередь прозвучала резко, громко. Выбивая куски бетонной крошки из стен, пули прошли выше и ниже меня, а вторую очередь немец сделать не успел. Выстрел в упор из винтовки Мосина откинул врага назад, и лишь стена прервала его полет. Второй фриц пытался навести на меня ствол, но я повторил ему приказ: – Я сказал: оружие бросить, ты хочешь за ним? – я кивнул на труп старшего группы. Уговорил ли я немца, узнать не получилось. Из глубины комнаты раздалась короткая очередь, и, полетев вперед, грудью на перила, немец еще и на спуск успел нажать. Хорошо, что я все же был в относительной безопасности, укрываясь за лестницей. Пуля попала куда-то ниже, не причинив мне вреда. – Чего сам не стрелял? – вновь, почти с той же речью, как и тогда, из комнаты вышел Иван. – Не успевал, у меня не автомат. Вон, старшего положил, а этот бы меня хлопнул, если бы не ты. Хотя, возможно, я уговорил бы его бросить винтовку. – С чего решил, что тот старший? – с интересом спросил Ваня. – Так у него же автомат, да и погоны, а этот явно рядовой. – Бери себе его автомат, удобная вещь. – Покажешь, как пользоваться? – улыбнулся я. Автомат у меня тогда отжали, но всяко может быть, вдруг в этот раз не станут. – Пойдем, посмотрим, что с ребятами… – Убили их, я так думаю. Надо посмотреть, не было ли еще кого, а то приведет друзей, будет кисло. Я-то помнил, что за подмогой должен был убежать один из тех, кто сейчас лежит и остывает. Но кто их знает, я же не видел тогда, был ли еще кто. А вдруг там, на улице, еще кто-то стоял? Мы осторожно спустились вниз и, выглянув на улицу, никого не увидели. – Я осмотрю парней, да и вообще пригляжу, а ты доложи лейтенанту. – Хорошо. Куда бежать, я уже знал, не впервой, поэтому, быстро пробежавшись до верхних этажей и по пути ответив на вопросы о стрельбе, предстал пред светлы очи командира. Вообще поражало сейчас одно, не то, как я стал себя вести или воспринимать действительность, а то, как быстро я могу перестраиваться. Вот ведь только недавно в плену был или вообще в поезде ехал на фронт, а уже в Сталинграде и воюю. Кто бы сказал мне раньше… – Товарищ лейтенант, в соседних зданиях немцы, я слышал разговор той группы, которую мы уничтожили. Ничего я не слыхал, но помню, как быстро в прошлый раз к немцам подошла группа поддержки. Надо быть готовым. – Хорошо. Бибиков, Левченко, Бодров, остаетесь тут, наблюдать во все стороны. Остальные, за мной! Солдаты чуть не кубарем катились по лестницам, пригибаясь возле разрушенных стен, чтобы со стороны противника не заметили. Спустившись, командир в первую очередь осмотрел наших парней из передового, затем обошел фрицев. Вопросов об автомате не задал, но в прошлый раз он его отобрал, видя мою нерешительность, сейчас я такого не демонстрировал. – Видел что-нибудь, боец? – спросил лейтенант Ивана. – Тихо пока, товарищ командир, но я бы сюда сходил… Ваня упрямо лезет в помещение слева, туда, где пролом в стене. – Я ему помогу, – бросил я. – Идите. Двое вниз, к дверям, и смотрите в оба, а то как и этих… – Командир указал на убитых недавно парней. – А хорошо мы их приложили, да? – весело спросил Иван. – Нормально, смотри только внимательнее, фрицы хитрые… – И тут со стороны подъезда раздались первые выстрелы. – Вань, гляди, сейчас захотят обойти, явно ведь видели пролом. И точно. Пятеро теней с оружием в руках просочились в помещение. Мы с Иваном стояли у противоположных стен и ждали. Хотелось убрать сразу всех, но мы не спешили: а вдруг их не пятеро. Так или иначе, дальше я предсказывать не смогу, так как убийством передового отряда немецких солдат мы сбили ход известной мне истории. Тогда одному фрицу приказали привести подкрепление, а сейчас он труп, лежит на лестничной клетке и не отсвечивает. Ваня не выдержал первым. Открыв огонь из автомата, он добился одного: все стволы фашистов повернулись к нему. Да, двоих он вывел из боя сразу, но все же есть еще трое. Тут уж и я вступил в действие. В пару очередей мы зачистили комнату от врага и были готовы броситься на улицу через пролом, но послышалась команда лейтенанта: – Все сюда! Оказавшись на лестнице, с удивлением узрел вестового, который в тот раз принес нам приказ идти к вокзалу. В этот раз он был мертвым. Не хило историю корежит, когда идут изменения. Впрочем, меня, как бы холодно это ни звучало, устраивало такое состояние дел. Как бы еще разузнать о том, что предстоит делать. Погонят нас сейчас на вокзал, умирать, а что-то не хочется. Хуже всего то, что идти-то надо, там ребята наши бьются, оттягивая на себя огромные силы врага. Черт, как же хотелось бы пожить чуть дольше, пообщаться с Иваном, он такой классный парень… – Собираем оружие, боеприпасы и ждем приказа. Ведь для чего-то присылали связного, – вынес вердикт командир. – Радист, что со связью? – Нету, товарищ командир, повредили станцию… – Отремонтировать сможешь? – Повредили серьезно, мне не восстановить. Да и телефонную перед этим вывели из строя, обрыв был. – Обрыв-то проще найти, чем починить станцию. Ясно. Тогда так: Молодцов, ты с Федоровым первые в бой вступили, вам и на КП бежать. Приказ ясен? – А где он, КП? – спросил я первое, что пришло в голову. – На берег доберетесь, там спросите, народ на переправе есть, сообщат. Не было печали, так еще и к командиру послали. Мы с Иваном переглянулись, да и потопали. Это сюда мы быстро дошли, прикрытие было, немцев жали сразу несколько взводов, а сейчас кто его знает, где наши, где немцы? Нарвемся на каких-нибудь залетных, таких же, как к нам приходили, не отмашемся. – Севка, давай за мной, тут рядом ход сообщения немецкий, по нему и выйдем. – А на них не выскочим? – Да их там всех пушкари положили, нет там никого. Оказалось, что есть, только не немцы, а наши. Командир полка себе КП оборудовал на немецких позициях, к нему мы и пришли. Доклад был коротким: нас грубо прервали и, узнав, кто такие и откуда пришли, отправили назад с приказом выдвигаться на соединение с батальоном, конечный пункт – железнодорожный вокзал. Сразу бежать не вышло: немцы устроили налет. Сначала бомбардировщики утюжили, мы едва успели с Иваном заскочить в какой-то разрушенный подвал, так после самолетов еще и артиллерия долбать начала. – Подожди, Вань, скажу комполка кое-что, и побежим. Благо мы близко были, в нескольких десятках метров. Решил я рассказать об артиллерии врага, да и о танках тоже. Вот прямо сейчас, внезапно, я вспомнил одну передачу по ТВ. И смотреть-то не хотел, заинтересовала просто одна вещь. Там о боях в городе рассказывали и упомянули, что, дескать, немцы шли большими силами, главное, танков было много. Меня заинтересовал этот факт. Как же, думаю, в городе прятали кучу танков, неужели советские хваленые разведчики не могли их отыскать? Оказалось, не могли довольно долго. Город был так насыщен войсками, что разведка с трудом пару домов проходила, не то что пару кварталов. А танки в основном прятались за железнодорожной насыпью. И артиллерия где-то там стояла. Все это было недалеко от вокзала, что и давало возможность немцам быстро перебрасывать подкрепления к своим отрядам. Подойдя к штабу, попросился у часового к командиру. Тот пошел докладывать и быстро вернулся. Зайдя, я извинился за то, что сразу не сказал, так как растерялся от того, что командир начал кричать. Тот сначала заорал, но тут же осекся и приказал докладывать. Вот я и вывез, что, дескать, немца допросили, пока не умер, тот и рассказал. Мне влепили выговор за то, что сразу не доложил. Я виновато потупил взгляд и сделал страдальческое лицо. – Значит, справа от вокзала? Я кивнул. – Хорошо. Иди во взвод, приказ у вас есть. Да, еще, говоришь, связи нет? Вот бумага, у часового спросишь, где найти вещевой склад полка, получишь радиостанцию. Беречь, как свою задницу, понял? Их и так мало.