* * * Реваев вновь стоял у окна, пытаясь вызвать в себе то ощущение понимания, которое возникло у него утром, однако у него ничего не получилось. Раздраженный, он стукнул по подоконнику костяшками пальцев, за что был сразу же наказан резкой болью в руке. Реваев поднял руку, медленно распрямил пальцы, потом вновь сжал их в кулак. Последние годы он начал замечать, что любой случайный ушиб локтя или колена оборачивался затем длящейся по несколько дней болью в задетом суставе. Сейчас наверняка пальцы будут ныть следующие два дня. Реваев опустил руку и вздохнул. Раньше с ним такого не было, но, похоже, полковничьи погоны бессильны перед возрастом. В противном случае маршалы бы жили вечно, мелькнула глупая мысль, и Реваев грустно улыбнулся. Радоваться было нечему. Общение с Константином Романовым ясности не добавило. Романов, невысокий пятидесятилетний мужчина с аккуратной бородкой и небольшим пивным животиком, был растерян и на вопросы Реваева отвечал хотя и многословно, но абсолютно неинформативно. Все, что Реваев смог выяснить, так это то, что в отношениях со Шнейдер у Романова все было безоблачно до такой степени, что он купил ей в Лос-Анджелесе кольцо, которое и собирался подарить по приезде. О каких-либо неприятностях своей подруги, а уж тем более о том, что ей кто-то угрожал, он никогда не слышал. Судя по всему, Шнейдер старалась не посвящать своего кавалера в рабочие проблемы. Романов продемонстрировал привезенное с собой кольцо и даже зачем-то предложил Крыловой его примерить, от чего она вежливо отказалась. Романов был настолько потрясен всем происшедшим, что, подписав протокол допроса и направившись к выходу, забыл на столе кольцо. Когда Реваев окликнул его, бизнесмен удивленно обернулся, не сразу поняв, что хочет от него следователь. Увидев забытое украшение, он попытался улыбнуться, но у него получилась лишь кривая ухмылка. — Ах, это. Что мне с ним делать-то теперь? — Он тяжело вздохнул и все же сунул кольцо во внутренний карман пиджака. — Как все вышло неправильно. Глупо. — Романов остановился у двери и беспомощно смотрел на Реваева. — Понимаете, Машка, конечно, стерва была та еще. Но в ней всегда кипело столько энергии. Я, когда ее встретил, уже совсем потухший человек был. С женой развелся давно, сын вырос, сейчас в Австрии живет. Бизнес весь отлажен, давал неплохо, а больше мне и не надо было. Мне, понимаете вы меня, вообще ничего не хотелось уже. А с ней я как помолодел. Она меня, извините, не только в постели гоняла, она мне и в бизнесе такое ускорение придала, я бы сам никогда на этот уровень не полез. Не то, чтобы не смог, она ведь в моих делах не понимала ничего, не захотел бы. А тут меня такой азарт охватил. Хотелось доказывать каждый день, что я лучший, что я еще не сдулся. А теперь для чего все это? Кому доказывать? Он пожал поникшими плечами и, не ожидая ответа, вышел в коридор. — Ему бы собаку завести, — оторвался от подоконника молча просидевший там во время допроса Жора. — Собаку? Ты что несешь, Жора? — возмутилась Виктория. — А что я несу? Человек, он если не чувствует, что кому-то нужен, то он уже и не совсем человек получается. У него тогда смысл жизни теряется. Женщина появится или нет, неизвестно, а собака — это, знаешь ли, друг, к ней можно домой торопиться. — Ты-то откуда знаешь? Словно у тебя самого собака есть, — фыркнула Крылова. — Нет, — тряхнул головой Жора, — но будет. Вот вернемся в Москву, и заведу обязательно. Хватит бобылем жить. — Устал от одиночества? — съязвила Крылова. — Ты уверен, что с ней тебе будет удобно? Мясоедов, ничего не говоря, направился к двери. Виктория не могла слышать, как, уже выйдя в коридор, он тихо пробормотал: «Уверен» — и похлопал себя по карманам, забыв о том, что уже больше месяца, как не курит. Реваев взглянул на часы и тоже поднялся. — Что-то наш капитан не спешит с ответом. Навещу-ка я, пожалуй, нашего уважаемого Олега Егорыча. Реваев неторопливо прошел по длинному коридору управления. Мясоедова нигде видно не было. Юрий Дмитриевич поднялся по лестнице и вновь двинулся по точно такому же, окрашенному в бежевый цвет коридору. В дверях приемной он столкнулся с выходящим из кабинета Разумовым. — Вы ко мне, Юрий Дмитриевич? — Разумов крепко пожал протянутую руку, а затем взглянул на часы. — Спешите? — уточнил Реваев. — Я могу зайти позже. — Ничего, подождут, — решил полковник, — прошу. — Он распахнул дверь перед Реваевым. Зайдя в кабинет, Олег Егорович заговорил раньше, чем успела закрыться дверь: — Слышал, слышал о вашем конфликте с Пахомовым. Юрий Дмитриевич, вы уж простите дурака молодого, они нынче один другого хлеще. Я ему мозги уже вправил, так что, думаю, больше никаких нареканий не будет. — Меня, собственно, сам Пахомов не очень интересует, — Реваев уселся в предложенное ему кресло и непринужденно закинул ногу на ногу, — меня интересует дело по убийству Белоусова и по похищению его сына. Я так понимаю, эти дела вместе рассматриваются? — Эти дела? Да, вместе. Разумов, как мог, пытался продемонстрировать беззаботный вид, но это у него плохо получалось. — Я хотел бы ознакомиться с последними материалами. Меня интересует протокол допроса Баженова, доказательства, на основании которых он был задержан, да и вообще все, что появилось в деле за последние два дня. — Материалы, значит, — задумался Разумов. — Юрий Дмитриевич, проблем нет, я сейчас дам распоряжение Пахомову. Но объясните мне, старому дураку, какая связь есть между делом погибшего следователя и делом Белоусова, в котором уже есть очевидный подозреваемый? И этот подозреваемый к Шнейдер отношения никакого не имеет, насколько я информирован. — Олег Егорович, — Реваев был доволен тем, что ему не пришлось долго уговаривать полковника, — давай сделаем так: я ознакомлюсь с материалами дела, затем мы сядем и все подробно обсудим. Есть там связь, нет там связи. Может быть, там вообще никакой связи нет, а может оказаться и так, что эти дела объединять придется. — Даже так? — помрачнел Разумов. — Ну что же, я полагаюсь на ваш опыт, Юрий Дмитриевич. Не став развивать бессмысленную дискуссию, Разумов потянулся к телефону. Через две минуты капитан Пахомов уже стоял перед полковниками. Реваев даже не удостоил вошедшего взглядом, уставившись на проплывающие за окном маленькие белые облачка. — Присядь, чего замер, — махнул рукой Олег Егорович, — к тебе Юрий Дмитриевич обращался по поводу материалов дела Белоусова? Обращался, знаю. Так вот ты предоставь все материалы, какие у тебя есть. Впредь держи Юрия Дмитриевича в курсе. И не тяни, прямо сейчас можно все и посмотреть, чего ты там нарасследовал. Удивленный Пахомов хотел что-то возразить, но послышавшееся негромкое жужжание заставило его взглянуть на экран мобильного и обратиться к Разумову: — Товарищ полковник, это из розыскного бюро звонят. Отвечу? Разумов только кивнул в ответ. Пахомов принял звонок, и через несколько секунд на его лице заиграла довольная улыбка. — Отлично! Выдвигайтесь туда. Я сейчас вызову группу захвата и тоже подъеду. Только не засветитесь раньше времени сами. Да знаю я, что вы не первый день, поэтому и напоминаю. Разговор закончился. И Разумов, и Реваев понимали, что Пахомов получил информацию, судя по всему, приятную, и ждали объяснений. Он возбужденно сунул телефон в карман и вскочил: — Олег Егорыч, надо ехать срочно. Засветился номер, с которого выходили на связь с Баженовым в день убийства. Причем знаете где? — Ну не томи, выкладывай, — потребовал Разумов. — В торговом центре Баженова. Сейчас туда спецы из розыскного бюро выдвигаются с аппаратурой. — Ты рано радуешься, — привычным жестом пригладил усы Разумов, — как бы это не привело к новым неприятностям. Он же не просто так телефон активировал. — Ну вот сейчас и узнаем. Олег Егорыч, я побежал? — Беги, торопыга, — усмехнулся Разумов, — штаны не потеряй. — Мы едем с вами, — поднялся с места Реваев. — Не беспокойтесь, мешать не будем, — улыбнулся он растерявшемуся капитану. Разумов молча кивнул, и Пахомову пришлось смириться. — Тогда прошу не отставать, — сухо кивнул Михаил и стремительно выскочил из кабинета. Реваев поспешил за ним, на ходу вызванивая своих сотрудников. Когда они спустились во двор, черная «камри» уже стояла у подъезда. Пахомов смерил взглядом богатырскую фигуру Мясоедова и с недовольным видом предложил: — Садись вперед, иначе не поместимся. — Очевидно, он сам собирался сесть рядом с водителем. — Да мы на своей, — отказался Жора, — прямо за вами и поедем. — Время дорого. Отстанете, ждать не будем, — предупредил Пахомов. — Ничего, мы как-нибудь по навигатору доберемся, — усмехнулся Мясоедов. Две черные машины одна за другой выехали из двора Следственного комитета. На втором перекрестке «камри», неожиданно ускорившись, успела проскочить на желтый сигнал светофора и на полной скорости устремилась вперед. Жора чертыхнулся и, не сбавляя хода, нажал какую-то кнопку на панели приборов. Реваев и Крылова вздрогнули от неожиданного рева сирены. «Лендкрузер» миновал перекресток и с оглушительным ревом помчался в погоню за машиной Пахомова. — Жора, а откуда у тебя спецсигнал? — полюбопытствовала Крылова. — Вместе с машиной купил, — довольно улыбнулся Мясоедов, — иногда пригождается. — А разве так можно? — удивилась Вика. — Ты себе такой хочешь? — Улыбка Мясоедова стала еще шире. — Боюсь, тебе это не поможет. Зеленый смарт на спецтранспорт никак не тянет. — Я такими глупостями не увлекаюсь, у меня нет раздутых комплексов, — фыркнула Крылова, — к тому же за это, насколько я знаю, прав лишают. — Машина же наша, следкомовская, — наконец объяснил Жора, — они каждые три года автопарк обновляют, вот я и прикупил удачно. На ней раньше зампред ездил. А спец сигнал в гараже списали, так что мне достался. У меня еще и маячки за решеткой стоят. — Жора счастливо, словно большой ребенок, улыбнулся, довольный тем, что смог наконец похвастать, но тут же грустно добавил: — В Москве, конечно, так не поездишь, и впрямь права отберут. Мясоедов догнал «камри» и теперь следовал прямо за машиной областного управления. — Мы, кстати, уже подъезжаем, — Вика смотрела на экран смартфона, — через два перекрестка будет поворот направо на парковку. — Это хорошо. — О чем-то думавший и не принимавший участия в разговоре Реваев повернулся к Жоре: — Немного отстань и на парковке встань в стороне. — Затем он повернулся к Крыловой: — Ты же записала телефон этого Пахомова? Позвони ему, скажи, пусть работают так, словно нас нет. Если будет надо, мы сами подойдем. — Хорошо. Вика нашла нужный номер, но по ее лицу было видно, что она не понимает Реваева. Полковник дождался, когда она закончит разговор со следователем, и продолжил: — Теперь слушайте меня оба, что вам нужно делать. Черная «камри» остановилась возле микроавтобуса розыскного бюро. Парковка перед относительно небольшим по современным меркам торговым центром была почти пустая. Пахомов вышел из машины. Сдвижная дверца микроавтобуса отъехала в сторону, и на асфальт выпрыгнул невысокий и худощавый офицер в очках с толстыми стеклами. Это был капитан Ватрич, руководитель группы оперативно-розыскного бюро. Он поздоровался с Пахомовым и сразу перешел к делу. Судя по показаниям приборов, сигнал телефона шел не из основного здания торгового центра, а из находящейся по соседству двухэтажной офисной постройки. — Причем сигнал идет из подвала. — Ватрич указал на серую металлическую дверь, к которой спускались обшарпанные бетонные ступени. Скрипнули тормоза. Пахомов обернулся. Рядом с ними остановился еще один микроавтобус, на котором прибыла группа захвата. Сколько было выходов из подвала, Пахомов не знал, и это усложняло ситуацию. Он колебался, не зная, стоит ли сразу оцепить здание, или для начала попробовать узнать план здания. В итоге он решил сделать и то и другое. Командиру группы захвата приказал выставить по человеку возле каждого выхода из подвала, которые они заметят, а приехавшего с ним оперативника отправил в торговый центр. — Тащи сюда старшего охраны и кто там у них главный вообще есть. — Так главный и так у вас сидит. — Ватрич обнажил в улыбке ряд мелких неровных зубов. Пахомов раздраженно отмахнулся. Сейчас ему было не до смеха.