Достав из мешка припасы, начали готовить ужин. Ночь прошла спокойно, если не считать того, что среди ночи Иваста стала плакать, прижавшись ко мне во сне. – Спи, спи, – прошептал я ей на ухо, – все хорошо. И она, еще раз всхлипнув, затихла и сонно засопела. Утро было таким же хмурым и ненастным, как и предыдущее, но дождя все-таки не было. Быстро перекусив, мы снова оделись в высохшую одежду и отправились в путь. Почти у самой кромки леса послышался шум, и, замерев на минуту, я различил голоса. – Отпустите меня, не смейте меня трогать, – вдруг совсем неожиданно раздалось впереди. Я дал отмашку, чтобы Иваста оставалась на месте, а сам осторожно двинулся вперед, очень хотелось посмотреть, что же там происходит. А крики и угрозы все продолжались, и чем ближе я подбирался, тем громче они были слышны. – А ну заткнись! – И затем послышался звук удара. На какое-то время все стихло. – Вы об этом еще пожалеете, развяжите мне руки и узнаете, как нападать на добропорядочных граждан. – Может, тебе и меч в руки дать, чтобы нам сподручней все узнавать было? – раздался хохот нескольких человек. Я осторожно раздвинул ветки куста, скрывающего от меня происходящее. На небольшой поляне несколько личностей, заросших бородами до самых глаз, окружили молодого парня, привязанного к дереву. Дубины в руках личностей и обноски, в которые они были одеты, не оставляли никаких сомнений о роде их деятельности. Лишь один из них был одет в толстую кожаную бронь с нашитыми на нее бронзовыми бляшками. Да в руках у него была тяжелая кавалерийская шпага. Скорей всего, это и было оружие парня. Парень же был одет в добротный камзол с красивой вышивкой и белую рубашку с кружевным воротником. Такой должен бы передвигаться с отрядом охраны, а его почему-то захватили четверо обычных мужиков, почти безоружных. – Муслин, посмотри, что я нашел! И я увидел еще пятого члена банды, до этого мной не замеченного, он в этот момент рылся в сумках, притороченных на коне, принадлежащем, скорей всего, парню. – Золото, тут его много, – добавил он, потрясая увесистым кошелем и радостно скалясь. – Ну вот, а ты говорил нет ничего, а мы нашли, – и разбойник, к которому обращались, как-то беззлобно дал пощечину связанному парню. – Ты об этом еще пожалеешь, вы все пожалеете, – взвился тот, чем вызвал очередной взрыв хохота у разбойников. Решив прекратить происходящее на поляне, я раздвинул кусты и шагнул под испуганные взгляды присутствующих. Тот, что шарил по сумкам, даже застыл с открытым ртом. На какое-то мгновение установилась мертвая тишина, но затем, увидев, что я один, разбойники приободрились. – Ты посмотри, как нам сегодня везет, – проговорил Муслин, скорей всего, он и был главным в этой шайке. – Иди сюда, парень, не заставляй нас ждать, – продолжил он и гнусненько так усмехнулся. Я решил попробовать сначала разрешить конфликт, договорившись с ними: – Мужики, сегодня чудесный день, мне бы не хотелось его омрачать вашей смертью, давайте просто решим все по-хорошему: вы возвращаете все вещи парню, а затем, отвязав его и извинившись, удаляетесь. При этом вы получите от этого несомненную выгоду, то есть ваши жизни. И я замолчал, ожидая их реакции. – Парни, а ну быстро… взяли его, – прорычал главарь и двинулся в мою сторону, помахивая тяжелой кавалерийский шпагой. Его подельники от него не отставали и толпой стали ко мне приближаться. Поняв, что миром разойтись не удастся, я выхватил меч и пошел им навстречу. Главарь на какое-то мгновение притормозил, а вот его подельники – нет, так что они оказались чуть впереди, и я, не дожидаясь их приближения, начал действовать. Уклонившись от опускающейся на мою голову дубины, я чиркнул мечом по внутренней стороне бедра нападавшего и сместился к следующему. Тут, тоже не мудрствуя, ударил по локтю руки, отрубая ее, и, не обращая внимания на вопль, бросился к главарю. И… чуть не пропустил удар подкравшегося сзади любителя рыться в чужих вещах, к счастью, он отчего-то споткнулся на ровном месте, и мне достаточно было ударить его свободной рукой в висок, чтобы он затих. Главарь оказался самым хитрым: увидев расправу над своими подельниками, он бросил шпагу и кинулся наутек, а на последнего разбойника напал столбняк. Он стоял, хлопая глазами, и завороженно смотрел на меня и мой окровавленный меч. – Что стоишь, а ну быстро – развяжи парня, – произнес я, нахмурившись. – Да, да, господин, я сейчас, я мигом, – и он кинулся развязывать веревку, которой парень был привязан к столбу. Он, кстати, за все время схватки не произнес ни слова, а только хлопал глазами. После того как его развязали, парень принялся растирать кисти рук, чтобы быстрей восстановить кровоток. – Я благодарю вас, сударь, – подойдя ко мне и поклонившись, сказал он. – Разрешите представиться: шевалье Брюс фон Танделор. – Баронет Алекс эль Зорго, – представился я в ответ. – Баронет, вы путешествуете один? – удивленно спросил он. – Да вы, я смотрю, тоже, шевалье, не озаботились компанией. На что он замялся и, покраснев, ответил: – Знаете, баронет, на то были особые причины. Вы не будете против, если дальше мы поедем вместе? – Ну… если нам будет по пути, то почему бы нет. – Да мне, собственно, все равно, куда ехать. Отец, сунув мне пару медяков и пожелав удачи, отправил меня искать свою судьбу. Наследства мне никакого не причитается, все остается старшему брату. А у меня конь, шпага да удача, которая, как вы могли заметить, довольно переменчива. И он отправился к тому разбойнику, который рылся в сумках его коня, при этом старался встать так, чтобы я не видел, что он вытащил у него из-за пазухи и сунул уже себе. Он ведь не знал, что я многое видел и слышал. Да и, судя по одежде, коню и сбруе, парень не сильно был похож на сына бедного барона, ну да я не стал делать поспешных выводов. Пока парень обшаривал разбойников в поисках своего кошеля, седлал коня и подбирал свою шпагу, которую бросил, убегая, главарь, я помахал рукой, подзывая Ивасту, и, когда та появилась, ведя в поводу коней, парень попросил представить его даме. Я представил засмущавшуюся девушку как свою племянницу, с нею мы уже давно решили этот вопрос. Я не собирался тут задерживаться и предложил как можно быстрей покинуть место схватки с разбойниками. Вот только что делать с последним живым разбойником, я не знал, да мне кажется, что и среди тех, кто лежал на земле, были раненые, но живые. Я не палач и убить просто так не мог, а этот придурок стоял и даже не пытался бежать, а ведь я ему неоднократно давал такую возможность, поворачиваясь к нему спиной. Уже когда мы направились к опушке леса, видневшейся между деревьями, он вдруг испуганно спросил: – Господин, а как же я? – А что – ты? Хочешь, чтобы я тебя зарубил, как и твоих подельников, или доставил к префекту, где тебя повесят? Беги, пока нам не до тебя, – проговорил я и отвернулся. И тот бросился в лес, так что треск стоял. – Его надо было убить, это разбойник, – проговорил спасенный мной парень. – Ну, так убей, – ответил я. – Но я не могу, я же не палач. – А с чего вы, шевалье, решили, что я подхожу на роль палача? – уже раздраженно проговорил я. Парень, наверное, сообразил, что сказал что-то не то. – Нет, что вы, баронет, даже в мыслях такого не было, вы просто неправильно меня поняли. Наконец мы вышли из лесу, уселись на коней и направились по хорошо накатанной дороге на север. Где-то уже после обеда снова стал моросить мелкий, напоминающий осенний, дождь. И было очень похоже, что прекращаться он не собирается. Глава шестая Увидев поворот в лес, куда вела пусть и не широкая, но тоже накатанная дорога, я свернул на нее. Дождь то стихал, то начинался с новой силой, земля, давно не знавшая влаги, жадно впитывала воду, и дорога была почти сухая. Решив посмотреть, куда нас приведет эта дорога, мы направились в глубину леса. Хорошо, что все наши вещи были уложены в кожаные мешки, надеюсь, не промокнут. Лошади шли ходко, но ехать пришлось довольно долго, когда за очередным поворотом лес неожиданно кончился… Перед нами распахнулось большое ровное поле, посреди которого на небольшой скале величественно возвышался замок, окруженный высокой каменной стеной. Дождь давно закончился, день клонился к вечеру, и среди туч стало проглядывать заходящее солнце, которое подсветило замок багровым цветом, от чего он выглядел мрачным и устрашающим. У подножия скалы, на которой расположился замок, обосновался городок. Он тоже был окружен стеной, но не настолько монументальной. – Ну что, друзья, – обратился я к Ивасте и Брюсу, – попросимся в городок на постой? Иваста как-то растерянно пожала плечами, не отводя взгляда от замка. Потом все-таки ответила: – Как скажете, господин Алекс. – Эх, как хорошо бы было сейчас выпить горячего вина, чтобы согреться, да и подсушиться не мешало бы, – проговорил Брюс и мечтательно закатил глаза. – Ну, раз возражений нет, тогда вперед… И мы, пришпорив коней, направились в городок при замке. На воротах стража содрала с нас по два медяка, и мы въехали в город. На удивление, город был чист: не валялся мусор, из окон не выплескивали помои, на дороге не было видно навоза. Остановились мы на постоялом дворе под названием «Серебряная лилия». Обеденный зал был почти полон, лишь кое-где пустовали пара столов, а за остальными сидели компании. Мы уже хотели развернуться и уйти, как к нам подскочила молодая девчонка-подавальщица. – Господа, если вы хотите остановиться у нас, то к вашим услугам прекрасные комнаты, у нас приличная кухня и невысокие цены, а также всегда свежее пиво. – Ну что же, покажите ваши комнаты, – влез вперед меня Брюс. – Прошу вас идти за мной, – и она, развернувшись, пошла к лестнице, ведущей на второй этаж, где, по всей вероятности, и располагались комнаты для приезжих. Комнаты были такие же, как и везде, не широкие, в них располагались кровать, небольшой стол и стул, в одном углу стоял сундук под вещи, в другом – таз для умывания. Но в каждой комнате было большое окно, затянутое бычьим пузырем. Переодевшись в сухую одежду и отдав мокрую в стирку служанке, я уложил свои вещи в сундук, оставив несколько монет, и, захватив Ивасту, спустился в зал. Не успели сесть за стол, как к нам присоединился Брюс. Он всю дорогу после нашей встречи оказывал знаки внимания Ивасте и сейчас отметил, что она стала еще прекрасней. Та покраснела, но было видно, что ей понравилось внимание парня. Я только усмехнулся про себя. – Эх, молодость, молодость. Заказав ужин и дождавшись, когда его принесут, стали не спеша поглощать пищу. Блюда оказались хорошо приготовлены, и я просто наслаждался их вкусом. После ужина, прихлебывая горячий взвар, я разглядывал посетителей и одним ухом слушал воркование Ивасты и Брюса. Вдруг дверь заведения резко распахнулась, и в помещение ввалилось несколько человек во главе с широкоплечим, огромным мужиком примерно моих лет, у которого было полтора уха. Да, в буквальном смысле, правое ухо у него было срезано наполовину. По одежде и вооружению, скорей всего, это были наемники. Тот, у которого было срезано ухо, угрюмо оглядел зал и тяжелым взглядом уставился на меня. Но направился он к одному из столов, где сидели и цедили пиво двое ремесленников, при этом не спуская взгляда с нашего стола. – А ну убирайтесь, – прорычал он, – уступите место воинам герцога Гуго Раскина де Комбро. В зале притихли, и в наступившей тишине было слышно, как где-то жужжит муха. Ремесленники безропотно поднялись и, на ходу допивая пиво, направились на выход. Было видно, что наемники где-то уже изрядно набрались. Я подумал, что пора и нам уйти, не хотелось проблем. Предчувствие же грядущих неприятностей прямо вопило. Не хотелось в каждом городе после себя оставлять трупы, даже если это дуэль и я буду прав, вычислят ведь и припомнят жрецов, и первых, и недавних. И тогда никто не защитит. Но я просто не успел что-то предпринять. – Хозяин, – заорал наемник, – вина нам на стол быстро, и не той ослиной мочи, что пытался всучить нам прошлый раз! И пока его собутыльники рассаживались за столом, он направился к нам. – Не хочет ли молодая леди провести вечер с настоящими воинами? – спросил он, покачиваясь и не обращая на нас с Брюсом внимания. – Она несовершеннолетняя, и разрешение надо спрашивать у ее опекуна, но могу сразу сказать, что она никуда с тобой не пойдет. – А кто тебе давал слово? – уставился он на меня. – Я тебя, что ли, спрашивал? Эта девка пойдет со мной, что бы ты ни говорил.