– Горели тридцать шесть резервуаров и не было погибших? Это обнадеживает. Но я уверен, что атмосфере был нанесен значительный ущерб. – Если ты атакуешь нефтяное месторождение, этого избежать невозможно, – сказала она. – А если нанести удар по резервуарам со сточными водами, а не с нефтью, ущерб будет меньше. И ты привлечешь внимание к чему-то действительно опасному для озонового слоя – к тому, что многие люди до сих пор не признают серьезной угрозой. Кстати, хорошо, что мы находимся на возвышенности, потому что в противном случае мы могли бы утонуть минут через пять. Зеленый Человек почувствовал, как усилился ветер, над Гудзоном прогремел гром. – Никак не могу уйти от этой проклятой бури, – пробормотал он. – Она преследует меня от самого округа Колумбия. – Надеюсь, больше тебя никто не преследует, – неудачно пошутила Эллен, и они переглянулись, нервно улыбнувшись. Оба понимали, что приближается время, когда нужно будет проститься навсегда. Она жила к северу от парка, а отель Зеленого Человека находился на западе, так что надвигающаяся гроза ускоряла момент, когда они должны были расстаться в последний раз. Они бросились к выходу из парка, ведущему на 110-ю улицу, но налетел порывистый ветер и пошел дождь, через несколько секунд превратившийся в ливень. Эллен пришла сюда прямо с утренних занятий в Колумбийском университете и не захватила с собой зонт, а Зеленый Человек в это утро купил у уличного торговца за десять долларов маленький хлипкий зонтик. Прижавшись друг к другу, они бросились вперед, но, пока добирались до выхода из парка, зонтик успел два раза вывернуться наизнанку, и они вымокли с головы до ног. Они остановились метрах в пятнадцати от ворот под защитой раскидистого клена. Вокруг не было ни души. – Вот и все, дорогая, – положив ей руки на плечи, нежно сказал он. – Иди домой и обсохни. Ее руки на его груди превратились в кулаки и сжали его рубашку. Она покачала головой. – Я не хочу вот так с тобой прощаться, Пол. Это было имя из другой жизни, абсолютно запретное сейчас, но в напряжении момента он пропустил это мимо ушей. – Эл, совершенно неважно, как… – Для меня важно. – Долгие прощания ничуть не лучше коротких. Капли дождя скатывались по ее красивому лицу, смешиваясь со слезами отчаяния. – Пойдем со мной. – Что? Куда? – Я живу в трех кварталах отсюда. У меня большая, красивая, сухая и совершенно пустая квартира. Пойдем со мной, чтобы я могла приготовить нам горячего чая. – Это безумие. – Я высушу твою одежду. Я даже дам тебе на дорогу отлично работающий зонтик. Неподалеку сверкнула молния, и он крепче прижал ее к себе. Завыли сирены – по перекрестку Фредерика Дугласа промчалась вереница пожарных машин. – Нет, это настоящее безумие. Послушай, я тоже, наверно, хотел бы пойти с тобой и попрощаться как следует. Но мы не можем рисковать тем, что нас могут увидеть вместе. Мы так долго были осторожны… – Кто же нас увидит? В такую грозу вокруг никого нет. – Твоя дочь… – У нее тренировка после школы на три часа. – Думаю, ее отменят из-за дождя. – Ее никогда не отменят. Они занимаются в спортивном зале до шести часов. – Ваш консьерж. – У нас его нет. – Камеры в вестибюле и, возможно, в лифте. – Только не в моем гарлемском доме без лифта, – сказала она. – Уж не знаю, в каких шикарных местах ты околачиваешься. А если по пути попадутся одна-две камеры, в чем я сильно сомневаюсь, то мы же под зонтиком, так что нас не разглядеть. – Мы не совсем под ним, – заметил он, смахивая с лица дождевые капли. – Для протокола должен отметить, что это бесполезный, дырявый зонт, не стоящий и тех десяти долларов, которые я не должен был за него платить. Почувствовав, что берет верх, Эллен засмеялась. – Нам хватит и того, что есть. Перестань спорить и пойдем. Они не отрывали глаз друг от друга. – Зачем? – прошептал он. – Даже если на улице ни души и в твоем доме нет камер, это все равно ни к чему. – Мы в последний раз сможем быть вместе и… – Она задрожала, и он крепче прижал ее к себе. – Для меня это важно, Пол, иначе бы я не просила. – Я тоже хочу быть с тобой… но это слишком рискованно… Я думаю о тебе, Эллен. – Иногда ты слишком много думаешь. Просто пойдем. Когда ты в первый раз поцеловал меня, то особенно не раздумывал, а просто сгреб в охапку, – подняв на него взгляд, тихо сказала она. Они стояли так близко друг к другу под дырявым куполом зонтика, что он чувствовал, как бьется ее сердце. – Тогда мне было двадцать четыре, я был молодым и глупым. И, конечно, немного озабоченным. Прости, Эл, но это и вправду небезопасно… Но она уже обняла его правой рукой, схватила за ремень и заставила сделать шаг, за ним второй. – Когда настанет время уходить, я отпущу тебя и никогда не буду искать. Но сейчас для тебя настало время идти, так что перестань сопротивляться. – Она протащила его еще немного, и он неохотно позволил себя увести. Укрываясь под крошечным зонтиком, они выскочили из парка и поспешили к ее квартире. Глава 23 – Думаешь, это гипноз, детка? Они что-то сделали с твоей головой? – Нет, я просто очень устал после поездки, – выдохнул Дуайт. – Они толком не давали мне спать целых три ночи. – Бедный малыш! – Дженна бросилась ему на шею. Он поднял ее за бедра. На ней были короткие шорты, открывающие точеные длинные ноги. – Ты видел президента? – промурлыкала она своим сексуальным голосом. – Нет. Говорю тебе, я никого не видел. – А мемориал Вашингтона? Ты знаешь, как он должен выглядеть? – Нет, я же не ходил на экскурсии. Я видел только здание ФБР, и то изнутри. – Ты по мне скучал? – Дженна, милая, ну пожалуйста! Она опустилась к нему на колени. – Это означает «да-а-а-а»? – Дженна, любимая, извини, – сказал Дуайт, отстраняясь. Девушка выглядела немного шокированной. – Ух ты! Должно быть, ты и вправду устал. – Я мог бы лечь прямо сейчас, но тогда я не смогу заснуть ночью. – Тогда немного вздремни. – Я хочу немного посмотреть гольф. – А что это даст? – Ну, это примерно все равно, что подремать, но не заснуть. Не могла бы ты принести мне пива? – А, так теперь я официантка?