– Уверена, что ты прав. Нелегко им придется, но они справятся. Оба сделали глоток чая и одновременно опустили кружки. – Больше никаких слез, но я буду скучать по тебе, – тихо сказала она. – Ведущие физики-теоретики утверждают, что существует безграничное множество Вселенных – в одной из которых уже произошли все возможные события. Так что в этой мультивселенной должно быть хотя бы одно измерение, в котором мы каким-то образом оказались вместе. – Я не стал бы прислушиваться к физикам-теоретикам, – сказал он. – Они сумасшедшие. – Может, я просто скажу, что хотела бы жить в этом измерении? – спросила она. – Конечно, это, вероятно, прекрасное место, – согласился он и нежно обнял ее за плечи. Она прислонилась к нему в своем уютном фланелевом халате и закрыла глаза, он медленно закрыл свои. Он собирался открыть их через несколько минут и незаметно ускользнуть, но по-прежнему сидел на мягком диване в теплой квартире, ощущая запах ее мокрых волос и имбирного чая. Они были давними, близкими друзьями, и им было очень хорошо друг с другом. В последнюю неделю Зеленый Человек спал не больше трех часов в сутки и теперь даже не почувствовал, как заснул. Ему снилась его старая лодка, плавно покачивающаяся под вечерним бризом. Они бросили якорь в небольшой бухте под скалистым утесом, на вершине которого высокие деревья пронзали пурпурное небо. Он рисовал утес и деревья, а Эллен читала ему произведение из своего курса поэзии. Это были «Строки, написанные на расстоянии нескольких миль от Тинтернского аббатства», и поэтические размышления Вордсворта[35], переданные ее мягким голосом, казались скорее музыкой, чем словами. Потом они лежали в темной каюте, их губы и тела нежно соприкасались, и лодка совсем перестала качаться, став неподвижной. Они лежали молча и умиротворенно, но тут внезапно раздался резкий звук – возможно, это был гром… Но это был вовсе не гром – это хлопнула входная дверь квартиры Эллен. Зеленый Человек открыл глаза и услышал голос: – Мама! В спортивном зале протечка, и тренировку отменили. И это хорошо, так как чертов тест по матанализу… Джули вошла в гостиную, держа в руках мокрое пальто. Зеленый Человек вскочил на ноги как раз в тот момент, когда она заметила его с Эллен в домашних халатах. – Ну разве это не сюрприз? Прошу извинить меня за вторжение… – Джули, это не то, что ты думаешь… – начала Эллен. Джули отступила на шаг в сторону, смерив Зеленого Человека холодным взглядом, а затем повернулась лицом к матери. – Думаю, здесь все совершенно ясно. Если ты хочешь водить к нам домой своих бойфрендов или кого-то еще и одевать их в мой купальный халат, не могла бы ты хотя бы приводить их в свою комнату? И может, тебе стоит подумать о том, чтобы следовать своим собственным правилам? – И она снова направилась к выходу. – Джули, сейчас же вернись! – Эллен проследовала за ней и схватила за руку. – И ты смеешь говорить обо мне с Роном всякую ерунду? – Вырвавшись, она открыла дверь и выбежала, дверь за ней захлопнулась. – Догони ее, – сказал Зеленый Человек. – С ней все будет в порядке. Она расстроена просто потому, что я несколько недель назад столкнулась здесь с ее с мальчиком, вышвырнула его вон и отругала ее и мы установили правила… – Нет, Эллен, она действительно расстроена, и это вполне оправданно. Я не должен был позволить ей увидеть меня здесь, особенно в таком виде – в ее купальном халате, совершенно незнакомого человека, и она вроде как имеет право злиться, так как мы… Оба вскочили на ноги. – Не рассказывай мне о воспитании моей дочери, – отрезала Эллен, и слезы снова потекли по ее щекам, что показалось ему странным. Обычно она не была склонна к слезам, но в последние несколько недель становилась все более и более эмоциональной, а теперь практически задыхалась от глубоких противоречивых чувств, ухватившись руками за край дивана и пытаясь вдохнуть. – Эй, попробуй успокоиться, – сказал Зеленый Человек, искренне встревоженный. – Я не хотел тебя расстраивать. Сделай несколько равномерных вдохов и постарайся не разговаривать. Но пока Эллен пыталась дышать, быстрые отрывистые фразы вылетали из ее рта между короткими судорожными вздохами: – Нет. Дело не в тебе. В ней. В последнее время она была для меня всем. Потому так больно. – Эллен поднялась с дивана. – Она очень зла на меня. – Почему? Должен сказать, что ты была замечательной матерью. – Этого уже недостаточно. Она злится потому, что почти ничего не знает о своем отце. Я назвала ей его имя и еще кое-какие подробности. Но она хочет большего, и это больно… словно одной меня ей недостаточно… словно она чувствует себя неполноценной и винит меня за это, и так отчаянно, что какая-то ее часть ненавидит меня… Он видел ее глубокую боль и хотел помочь. – Конечно, одной тебя ей хватает. Поверь мне, она знает, как ей повезло. Но это понятно, что она любопытна, и она в том возрасте, когда стремятся найти себя. Так что не считай это критикой. Просто расскажи ей все, что знаешь о доноре. В любом случае правда всегда лучше. – Да неужели? – в бешенстве спросила Эллен и отвернулась. Полотенце, в которое были завернуты ее волосы, распустилось и упало на деревянный пол. – Мне известно о нем не больше, чем я уже ей рассказала, – резко повернувшись к нему, заявила она слишком громко. – И я не хотела знать никаких подробностей о том, кого никогда не будет в моей жизни. Он взглянул на дверь, понимая, что уже давно должен был уйти, и рассудительно заметил: – Ну, если ты позвонишь в клинику, где это делали, они, возможно, пришлют тебе какие-то данные, так как юридически обязаны сохранять эту информацию в течение многих лет, и трудно винить Джули за то, что она интересуется этим, – я бы интересовался, и ты тоже. И послушай, Эллен, мне жаль оставлять тебя вот так, но мне действительно нужно идти. Эти спокойные и разумные слова как будто взбесили ее еще больше. Потеряв контроль над собой, она ударила его правой рукой в грудь – достаточно сильно, чтобы заставить его попятиться. Он схватил ее в охапку, отчасти от удивления, и ее глаза сверкнули так, как он никогда не видел раньше за все годы, что они знали друг друга. – Что за черт? – спросил он. – В чем дело? Эллен! Скажи мне! Что, что такое? – Не было никакого донора спермы, – сказала она, глядя ему в глаза. Держа Эллен на расстоянии вытянутой руки, Зеленый Человек смотрел на нее и видел всю правду. Он понимал, почему она настаивала на том, чтобы он пришел к ней в квартиру, и что ей было так важно ему показать, поскольку они больше никогда не увидятся. Ошеломленный, он опустил руки, издал тихий стон и откинулся назад к стене. Глава 25 Большой конверт из оберточной бумаги с написанным на нем от руки адресом прибыл в главный почтовый отдел ФБР рано утром. Потребовалось больше трех часов, чтобы кто-то открыл его и передал наверх по инстанции, пока один из начальников не разобрался, что это может означать. Тем временем Бреннан и его команда занимались медоедами. В Мичигане насчитывалось более двух тысяч школ, талисманом которых был барсук, но лишь трем из них хватило чувства юмора и креативности, чтобы выбрать гораздо более экзотическое животное – бесстрашного медоеда. Одной была начальная школа на севере штата, возле Траверс-сити, второй – католическая школа в портовом городке на озере Гурон, а третьей – государственная школа в городе Лансинг. Люди Ханны установили, что один из магазинов спорттоваров, продающих перчатки для охоты на оленей с редкой медно-нейлоновой нитью, также находился в Лансинге, и на брифинге со своими главными помощниками Бреннан решил, что в ближайшем будущем поиски будут сосредоточены именно там. Лансинг являлся столицей штата, в нем находились правительственные здания и суды. Население города составляло более ста двадцати тысяч человек, и на его территории располагались самые разнообразные организации – от государственных и медицинских учреждений до автомобильного производства. Поскольку в Лансинге заседали законодатели штата, несколько экологических организаций имели здесь филиалы, также в городе были лоббисты автомобильной и добывающей промышленности. Он никоим образом не был пристанищем радикалов, но человек, беспокоящийся об охране окружающей среды, вполне мог поселиться поблизости. В Лансинге были как депрессивные кварталы, так и дома стоимостью в миллион долларов, здесь и в соседних городах проживало множество охотников и рыболовов. В округах Ингхэм и Итон был высокий процент владельцев зарегистрированного оружия, а жителям Лансинга и его окрестностей в радиусе пятидесяти километров принадлежали более пяти тысяч автофургонов. Спортивные команды младшей и старшей средних школ восточного Лансинга называли «медоедами», а машины многих болельщиков этих команд украшали красочные изображения рычащих, зубастых школьных талисманов, похожих на тот, о котором вспомнил Дуайт. Большинство присутствовавших на брифинге главных агентов ФБР были достаточно заинтригованы, чтобы согласиться, что при проведении расследования зона Лансинга должна стать главным приоритетом в поиске. Некоторые, как Том, сомневались, что Зеленый Человек мог допустить такую глупую оплошность, и утверждали, что это или ложное воспоминание, или – если патрульный действительно видел эту наклейку на бампере – Зеленый Человек пытался сбить их со следа. Однако перчатки для оленьей охоты было трудно посчитать простым совпадением, и с обеих сторон приводились серьезные аргументы. В самый разгар дискуссии в комнату буквально ворвался запыхавшийся агент с новостью о том, что несколько часов тому назад был получен конверт с отпечатанным на тридцати страницах манифестом, очевидно, написанным Зеленым Человеком. Оно было адресовано «начальнику оперативной группы Джиму Бреннану» и включало в себя числовую последовательность из десяти цифр, которой всегда идентифицировал себя Зеленый Человек – что было тщательно охраняемым секретом, никогда не выдававшимся прессе или широкой публике. Конверт был отправлен два дня назад с Манхэттена, обратным адресом был указан зоопарк Центрального парка. День, который и без того был напряженным, внезапно превратился в хаос. Ведущий фотограф-криминалист под разными углами сфотографировал все тридцать страниц машинописного текста. Оригинал и упаковочные материалы были поспешно отправлены в лабораторию Квантико. Вскоре пришел ответ, что предварительный анализ почти однозначно подтвердил: шрифт, примененный для этого манифеста, совпадает с тем, который использовался в предыдущих письмах Зеленого Человека, а на титульном листе найдены два частичных отпечатка пальца. Как и опасался Бреннан, отпечатки принадлежали двум почтовым клеркам. У всех сотрудников почтового отделения, имевших хоть какой-то контакт с документом, сняли отпечатки пальцев, а результаты отправили в Квантико. Бреннан изолировал их в кабинете на первом этаже, пока не нашел время спуститься вниз и лично предупредить в самых строгих выражениях, что любая утечка относительно содержания манифеста или даже его существования будет преследоваться как федеральное преступление. Доступ к манифесту был жестко ограничен двадцатью высокопоставленными членами оперативной группы, и все они вскоре сидели в конференц-зале, расположившись вокруг большого стола, и изучали бумажные копии. Атмосфера была напряженной – не один месяц они охотились за этим человеком, а теперь он говорил с ними напрямую и бросал им вызов. Бреннан ломал голову над тем, как сохранить новость о манифесте в секрете от своего шефа до тех пор, пока он не будет изучен, но понимал, что Хэвиленд захочет узнать об этом возможном прорыве немедленно. Разумеется, директор пришел в сильное возбуждение, и Бреннан был вынужден упрашивать его пока не докладывать эту новость генеральному прокурору. – Если она об этом узнает, то сразу направится в Белый дом, а мы еще не знаем, что у нас есть и сможет ли это помочь. – Но ты уверен, что это от Зеленого Человека? – Там есть его код. Письмо написано в его характерном стиле. И оно очень толковое. – В каком смысле? – И по стилю, и по содержанию. Да, мы считаем, что это определенно он. – А еще у тебя есть изображение медоеда с его автофургона и зацепка с магазином в Лансинге, которые продает охотничьи перчатки. Вы это энергично расследуете? – У меня пятьдесят агентов в Лансинге и окружающих городках, но пока у нас нет ничего серьезного. – Джим, я должен проинформировать обо всем генерального прокурора. Это хорошие новости, и она однозначно захочет о них узнать. Да и Карнес из Министерства внутренней безопасности внимательно за этим следит и хочет помочь… – Держу пари, он внимательно следит за этим, – сказал Бреннан, и в его голосе прозвучал гнев. – Но на данный момент это мое расследование, а не его, поэтому, пока им занимаюсь я, ты должен дать мне возможность решать, когда делиться информацией и с кем. – Ладно, ладно, Карнес может подождать, пока ты будешь готов. Но Мег вполне конкретно сказала, что хочет услышать о любых новых зацепках… – И очень скоро услышит, – пообещал Бреннан. Он понимал, что не сможет долго держать это в тайне, но собирался бороться за каждые полчаса. – Я просто хочу полностью убедиться, чтобы не подвести себя и тебя. – Конечно, я понимаю. Сколько времени тебе нужно? – Очень скоро мы узнаем гораздо больше. Я позвоню тебе через час или даже скорее. – Постарайся скорее. И поздравляю тебя, Джим. Я чувствую, что ты подбираешься все ближе. Вернувшись в конференц-зал, Бреннан выглядел настолько нехарактерно уставшим и измученным, что некоторые из сидевших за столом высокопоставленных сотрудников, давно знавших его, перестали читать и посмотрели на него с беспокойством. Бреннан сообщил, что ему удалось выторговать еще немного времени, но тем не менее каждая минута на счету. – Мы должны сейчас решить два важнейших вопроса, – заявил он, – действительно ли с нами говорит Зеленый Человек или это его талантливый подражатель? А если это он, что кажется все более вероятным, то как мы можем использовать эти тридцать страниц, чтобы взять его поскорее?