– А что с ней такое? – Не забудьте взять свой билет, – сказал парень и направился к ближайшему выходу. Том проследовал за ним. По плохо освещенной бетонной лестнице они спустились на парковочную палубу и вышли на темную площадку на корме корабля, где Том увидел очертания десятков припаркованных легковых машин и грузовиков, прикованных друг к другу цепями, которые чуть позвякивали от качки. – Так что там с моей машиной? – повернувшись, спросил Том, но рядом никого не оказалось. – Эй, где моя машина? Куда ты пропал? – Его вопросы заглушались завыванием ветра и гулом корабельных двигателей. Мальчишки нигде не было видно. Том развернулся к лестнице, и тут мощный удар поразил его с правой стороны лица, едва не лишив сознания. При падении он сильно ударился и теперь с трудом понимал, что его куда-то волочат по неровной поверхности. Чьи-то руки обшарили его карманы, затем у него отобрали бумажник и вытащили отцовский кольт из наплечной кобуры. Это привело Тома в чувство. Он поднял руки к груди и попытался удержать пистолет, но тот был вырван крепким мужчиной, который теперь стоял над ним на коленях и целился Тому в голову. Взгляд Тома прояснился. У мужчины были густая черная борода и усы; темную кепку он низко надвинул на лоб. Том открыл рот, чтобы закричать, но мужчина засунул туда ствол пистолета с такой силой, что хрустнули зубы. – Вас никто не услышит. Но если вы издадите хоть звук или станете сопротивляться, я вышибу вам мозги. Том посмотрел в карие глаза мужчины и кивнул. Кольт был убран, чтобы Том мог дышать и отвечать на вопросы. – Вам известно, кто я, – сказал мужчина. Это был не вопрос. – Я боялся, что найдется тот, кто будет достаточно умен, чтобы меня вычислить, и достаточно глуп, чтобы меня искать, и, к сожалению, им оказались вы. – ФБР знает, что я на этом пароме, – с трудом выговорил Том. – Если вы меня убьете, они начнут искать. Тот парень расскажет им… – Тот парень будет иметь две сотни баксов, которые я ему заплатил, чтобы он привел вас сюда, и он будет держать рот на замке, потому что ему не нужны неприятности. Но даже если ФБР выйдет на него, он все равно ничего не знает. – Он знает, как вы выглядите. – Я выгляжу не так. – Они найдут на борту мою машину. – У меня ваш парковочный билет, и я выведу ваш «Додж Чарджер» с парома в Делавэре. Никто вас не хватится сразу, а к тому времени, когда вас начнут искать, вы можете быть где угодно. А я уже исчезну. Вы должны понять – у нас обоих нет времени. – Чего вы хотите? – спросил Том. – Ваша жизнь кончилась, – просто ответил мужчина. – Все, что вы сейчас можете сделать, – сказать правду и избавить себя от боли. Я бы предпочел убить вас одним выстрелом. Вы ничего не почувствуете. Но это будет зависеть от того, захотите ли вы сообщить мне правду. Том посмотрел на него, все еще пытаясь прийти в себя. – Все, что я узнал о вас, говорит о том, что вы убиваете ради идеи, но никогда не совершаете хладнокровных убийств. И я не думаю, что вы способны намеренно заставить кого-то страдать. Том заметил, как в мрачных глазах мужчины мелькнуло раздражение. Была ли это злость на Тома за то, что тот посмел бросить ему вызов? Или, осознав свою человечность, он беспокоился, что они оба знают об этом? – Вы умны и для того, чтобы меня найти, должны были много узнать обо мне. Думаю, вы хорошо понимаете, что я сделаю все, что нужно для моего дела. К несчастью для нас обоих, боль – единственный рычаг, который я могу применить к вам. Не было причин не верить ему. Ствол пистолета был направлен прямо в середину его лба, а рука, державшая оружие, была тверда как камень. – Встаньте! – отпустив его, приказал Зеленый Человек. Том встал на колени, а затем с трудом поднялся на ноги. Холодный дождь помогал ему прочистить мозги. Он понимал, почему Зеленый Человек хотел, чтобы он встал. Это будет выглядеть не так подозрительно, если кто-то увидит их здесь. Они походили на двух старых друзей, которые решили поговорить с глазу на глаз. Но Том видел, что они находились в совершенно безлюдном углу залитой дождем парковочной палубы, и сомневался, что кто-нибудь их заметит. Если Зеленый Человек выстрелит, гул машин и удары волн о корпус парома заглушат звук выстрела. – Как вы узнали о Поле Сайерсе? – Я проанализировал инженерную квалификацию Зеленого Человека и стал искать выпускников ведущих учебных заведений. Всплыло четыре имени. Самый подходящий из всех оказался мертвым. – Кто помог вам создать этот профиль и провести поиск? – Никто. Я учился в Стэнфорде и Калифорнийском технологическом и знаю, как делать подобные вещи. – Когда вы узнали о Поле Сайерсе, кому вы об этом сказали? – Я еще ни с кем не разговаривал. Мой шеф, Бреннан, отстранен от дела. – Неправда. Я предупреждал вас не лгать мне. Вы сделали очень важное открытие и должны были кому-то о нем сообщить. Кому? – Я никому не говорил… – снова начал Том. Зеленый Человек опустил пистолет и выстрелил, и Том ахнул от боли. Это был выстрел в ногу – в левое колено. Он пошатнулся и едва не упал. – Скажите мне правду, – произнес мужчина. – Я говорил с агентом ФБР по фамилии Грант, – корчась от боли, проговорил Том. – Сегодня утром. Он позвонил мне… – Вы опять лжете. ФБР больше не ведет расследование. – Грант помогает Министерству внутренней безопасности принять это дело, – быстро сказал Том. – Я не доверяю ему, поэтому решил умолчать о Сайерсе. В Вашингтоне я собирался найти Бреннана и попросить у него совета. Клянусь, я говорю правду. – Я вам верю, – сказал Зеленый Человек. – Последний вопрос. Вы выяснили, где я сейчас живу, или что-нибудь о моей семье? – Я знаю только то, что вы живете в Мичигане, где после своей «смерти» начали все сначала. Затем Том добавил, быстро и отчаянно: – Может, вы и хотите меня убить, но не сумеете хладнокровно меня казнить. Это противоречит вашей природе. Я узнал о вас все, и я вас понимаю. Я тот, кто нашел того копа в Небраске, который остановил ваш фургон, и вы его не убили, хотя могли и должны были это сделать. Я прочитал все ваши письма и манифест и знаю, что вы боретесь с чувством вины, но я верю в ваше дело… – Тогда вы знаете, что поставлено на карту. У меня нет выбора, – прервал его Зеленый Человек. – Закройте глаза. Том держал глаза широко открытыми, чтобы не оборвать возникшую между ними связь. – Сначала я должен сказать вам кое-что еще. – И что это? – Ваша мать все еще очень страдает. Бедная женщина, она оплакивает вас уже двадцать лет. Заметив реакцию в его темных глазах, Том быстро продолжил: – Эллен любит вас и сейчас. Она лгала мне, чтобы вас защитить. Она сделает для вас что угодно, правда? Зеленый Человек пытался сохранить непроницаемое лицо, но некоторые сомнения были теперь очевидны. – Хватит, – отрезал он. Паром поднимался на большую волну, и Том понимал, что должен выиграть еще несколько секунд. – Она все еще любит вас, хотя вы разрушили ее жизнь и жизнь ее дочери. Вы погубили людей, которых любите, точно так же как убивали ни в чем не повинных жертв в каждом из нападений, и вам приходится с этим жить. Я знаю, что это с вами делает. Если вы хладнокровно меня убьете, то станет только хуже. Зеленый Человек явно собирался выстрелить, но все еще колебался. Они смотрели друг другу прямо в глаза. – Как вы можете спасти мир, если не можете спасти сами себя? – У меня нет выбора, – ответил Зеленый Человек, и его палец напрягся на спусковом крючке. Паром соскользнул к подошве волны и резко накренился. Воспользовавшись внезапным моментом дезориентации в пространстве, Том пригнулся и одним плавным движением нырнул как можно дальше от палубы. Находясь в воздухе, он услышал выстрел, почувствовал, как ему обожгло бок, и тут же погрузился в бушующие холодные воды Атлантики. Глава 44 На тот случай, если Зеленый Человек попытается стрелять еще, Том нырнул как можно глубже и оставался под водой так долго, как только мог. Холодные воды Атлантики вернули его к жизни, и к тому времени, когда он снова поднялся на поверхность и сделал глубокий вдох, он уже мог ясно мыслить. До парома было больше пятнадцати метров, и Том едва разглядел одинокую фигуру, стоящую на корме. Он нырнул обратно в волну, не зная, заметил ли его Зеленый Человек в бушующем море, но выстрелов не последовало, и вскоре судно исчезло из поля зрения. Том осознавал, что его положение критическое и что, как бы там ни было, шанс на выживание зависел от его самого первого решения. Они покинули Кейп-Мей меньше двадцати минут назад. Паром должен был пройти двадцать три километра, и это означало, что берег Нью-Джерси находится гораздо ближе, чем Делавэр, – возможно, всего в восьми километрах отсюда. Было очень заманчиво проследовать за паромом, который Том все еще отчетливо видел и даже слышал, но вместо этого он развернулся и поплыл в противоположном направлении, в беснующееся открытое море без всяких ориентиров. Пульсирующая боль в левом колене терзала его, справа жгло в области ребер, но каким-то образом он приспособился и теперь неуклюже и неуверенно продвигался вперед. В школе Том считался сильным пловцом, а в Стэнфорде едва не вошел в сборную. Он легко проплывал три-четыре километра и пробовал более длинные дистанции. Проблема была в волнах. Тому приходилось плавать в неспокойных морях, но никогда – в таких бурных. Он знал, что должен переплывать вздымающуюся волну и нырять под нее, когда она опускалась, но было трудно это делать, продолжая движение вперед. Иногда несколько волн слишком быстро сменяли друг друга, или одна из них неожиданно сбивала его сбоку под странным углом. Кроме того, Том боялся акул. Он был дважды ранен, и из обеих ран сочилась кровь. Он всегда был очарован акулами – совершенными охотничьими машинами бездны и помнил, что акула может обнаружить кровавый след на расстоянии в четыреста метров. Он чувствовал себя ужасно уязвимым, двигаясь по поверхности воды, не в состоянии видеть того, что может таиться прямо под ним. Акулы нападают снизу, подкрадываясь к добыче, а затем стремительно бросаются вверх, сжимая своими острыми как бритва зубами конечности жертвы. Это могло случиться в любую секунду, и не было никакой возможности защититься. Том постарался выбросить страх из головы и сосредоточился на равномерных движениях рук и ног. Плавание на длинные дистанции – это прежде всего механика. Он нырнул под гребень волны, выбросив руки вперед, чтобы защитить шею. Было мучительно больно работать левой ногой, но правая оставалась в полном порядке, и обе руки могли свободно грести. Том устремлялся вперед, думая о том, что несколько минут назад говорил с Зеленым Человеком и что был единственным, кто знал правду о нем и мог его остановить. Если он утонет, эта жизненно важная тайна утонет вместе с ним. Зеленый Человек продолжит свои смертоносные атаки, и все больше людей, включая детей, умрет точно так же, как сегодня был брошен умирать он сам. Том отчаянно цеплялся за эту мысль, как за спасательный круг. Зеленый Человек выстрелил в него в упор, а чуть позже собирался хладнокровно казнить его. Какими бы высокими и альтруистичными мотивами ни руководствовался Зеленый Человек, он все равно оставался палачом и убийцей. И если Том доберется до берега – нет, когда он доберется до берега, – он откроет миру тайну того, кого называли Зеленым Человеком. Он заставит себя слушать. А когда его поймают, быстрее, чем все ожидали, Том будет знать, что выполнил работу, сложнее которой не мог бы ему поручить Джим Бреннан или даже сам Уоррен Смит. Он чувствовал, что устает. Битва с бесконечными холодными волнами с белой пеной на гребнях высасывала из него энергию. Одна ударила Тома сбоку, и не успел он прийти в себя, как другая нанесла удар спереди, и он наглотался воды. Тома вырвало, и он сбился с ритма. Он здесь умрет. С акулами или без них, он устанет, сдастся и утонет в безымянной водной могиле. Должно быть, это ужасная, мучительная смерть – никто не знает, как долго мозг продолжает функционировать, пока легкие наполняются водой. Почувствовав нарастающую панику, Том изо всех сил попытался сохранить ясность мыслей. Но паника не отпускала. Не было ни заходящего солнца, ни звездного неба, чтобы ориентироваться в пространстве. Возможно, с каждым гребком он удалялся от земли. Ну разве это не отличная последняя шутка? Том Смит, вечный умник, пытался переплыть из Нью-Джерси в Англию! Призраки прошлого наблюдали за ним, смеясь. – Ты не должен был ловить Зеленого Человека! – кричала ему сестра. – Но ты думал, что умнее всех. Ты предал самого себя, и теперь не удивляйся, что все так обернулось.