Но я вымылся, хорошо поел, выпил два глотка вина (оно оказалось сладким и вкусным). Кровать оказалась мягче, чем выглядела. Пыль я из комнаты вымел, в открытое окно задувал свежий прохладный воздух. Так что уснул я мгновенно. Мне даже приснился какой-то странный сон, в котором я снова мылся в ванне, но вместо слуги в дверь вошла Мира и тоже стала раздеваться, чтобы вымыться. Я с ней спорил, но как-то вполсилы, и она уже стала расстегивать платье… И тут я почувствовал магию. Сразу понял, что сплю, Мира исчезла, а я раскрыл глаза. В комнате было темно, в доме тихо. Чем лучше активирована руна, тем труднее это почувствовать. Если ты правильно влил в нее время, соразмерно нужной работе, то все это время превратится в волшебство и сгорит без остатка. Но если дать руне больше времени, чем нужно, то оставшаяся магия будет ощутима. Вот сейчас кто-то недалеко от меня потратил лишние пару суток… Мира? Я вскочил, натянул штаны, надел ботинки, вслушиваясь при этом. Все было тихо. Выйдя из комнаты, я приложил ухо к двери, ведущей в спальню Миры. Ни звука. Слабый свет из окна не давал возможности ориентироваться, поэтому я зажег совсем уж крошечный огонек и пошел по коридору в сторону лаборатории. Это сейчас самое ценное место в доме. Магия. Доктор Сект волшебством не владел. Значит… Дверь в лабораторию была приоткрыта, внутри горел свет. Я осторожно заглянул внутрь и похвалил себя за догадливость. Вендж, верный слуга доктора Секта и маг-недоучка, которому так неинтересно было все связанное с монстром, стоял перед клеткой и смотрел на чешуйчатую тварь. Та стояла перед ним, слегка раскачиваясь вправо-влево и раскинув руки. Готовилась драться? Или обнимать Венджа? У ног твари стояла миска с водой и миска с чем-то, похожим на остатки ужина. Я смутился, сообразив, что вчера совершенно не озаботился кормлением несчастного монстра. Вендж протянул к клетке руку, и я ощутил руну Турс – времени опять было потрачено больше, чем нужно, но эффект последовал незамедлительно. Прутья клетки – толстые, укрепленные рунами – разошлись, образуя дыру, сквозь которую вполне мог протиснуться человек, не то что мелкий монстр. Чешуйчатая «девочка» сразу же рванулась вперед, и Вендж хладнокровно впечатал в нее руну Феху, да еще с какими-то хитрыми расширениями. Феху – руна имущества и скота. А еще она руна плодородия и любви – ну вот так получилось, почему-то обилие имущества сразу вызывает у всех любовь… Эффект, похоже, был таким же, как от мерзкой тропической лианы – любовь и желание повиноваться. Мелкий монстр остановился, будто уткнулся в стену. Вендж рассмеялся, но как-то натужно. И я понял, что он никак не может закрепить руну, «девочка» сопротивляется, и руна все пьет и пьет из Венджа время. – Остановись! – закричал я и для начала ярко осветил лабораторию. Полупустые шкафы, пыльный операционный стол, пробирки и реторты с засохшими жидкостями – давно уже доктор Сект, погруженный в свои обиды и печали, не скрещивал людоящеров с другими существами. Вендж повернулся и без колебаний ударил в меня Турсом. Но я этого ждал. И ударил Турсом навстречу – вот только не так сильно, как Вендж, не преодолевая магию, а сбивая ее в сторону. Дом содрогнулся. Стену справа от меня размолотило в кирпичную пыль, брызнула деревянная щепа от мебели. Вендж рассвирепел. Все, что он нам мимолетно рассказал – про плохую память на руны и неумение строить их мысленно, – оказалось ложью. С интервалом в мгновение он метнул в меня еще один Турс – острым невидимым клинком, обрушил десятком ледяных клыков Хагалаз и попытался сжечь, использовав Кано. Верно было лишь то, что Вендж плохо рассчитывал силу. Короткая схватка, где я отразил каждый удар, использовав от силы неделю времени на одну и ту же руну ветряного щита, забрала у Венджа не меньше года! Он совсем не экономил время! Лицо его еще оставалось молодым, но что-то в нем поменялось, затвердело, стало совсем взрослым и жестким. – Оставь ее, Вендж! – крикнул я. – Что ж тебе не спалось, сопляк? – зло ответил Вендж. И развел руки, формируя какую-то руну… чудовищную тройную руну, где были смешаны воедино огонь, лед и ветер. А потом стал вливать в нее время – и лицо его совсем потеряло юношескую мягкость, отвердело, в уголках глаз появились морщины, веки набухли… Он сколько лет вливает в заклинание? Я с ужасом понял, что, отбивая такую сложную руну, буду вынужден и сам потратить десяток лет. Наверное, на моем лице что-то отразилось, потому что Вендж засмеялся и стал сводить руки. Руна была уже так накачана временем его жизни, что стала светиться в воздухе… И в этот миг чешуйчатое создание запрыгнуло на Венджа сзади, обхватило тонкими длинными руками и одним рывком свернуло голову назад. Мерзко хрустнули позвонки. Руна замерцала и исчезла, руки волшебника опали, а ноги подкосились. Тварь зарычала, продолжая висеть на оседающем теле. Рванула горло Венджа зубами – небрежно, будто проверяя, жив ли тот. Потом выпрямилась и пошла ко мне – мелкое и жуткое подобие человеческого ребенка… Остановилась в полушаге, глядя в лицо. Потом открыла окровавленный рот. – Сеннера… Меня зовут Сеннера, маг. Голос ее не был детским. И каким-нибудь там противным шипящим змеиным голосом тоже не был. Обычный голос молодой девушки – как он из такой пасти-то раздается! – А меня Грисар, – глупо ответил я. – Знаю, – сказал монстр. Руна двадцатая, Манназ Доктор Сект на ночь облачался в пижаму. Я от него такой модной молодежной причуды не ожидал. Впрочем, даже пижама у Секта была строгая, словно деловой костюм. И лицо оставалось столь же невозмутимым, словно мы встретились за накрытым к завтраку столом, а не посреди ночи в полуразгромленной лаборатории. Я сидел на корточках рядом с телом Венджа и обшаривал его карманы, Сеннера стояла возле клетки. Назвав свое имя, она вновь погрузилась в молчание, но я уже как-то привык к ее поведению. – Кто этот человек и зачем вы его убили? – спросил Сект. – Посмотрите внимательнее, доктор, – посоветовал я. Сект нахмурился. Вгляделся в лицо Венджа. Осмотрел разрушения, особо сосредоточившись на гнутых прутьях клетки. Спросил: – Он применил сильную магию? – Вендж тут годами швырялся направо-налево, – пояснил я. – С Академии не припомню, чтобы кто-то так нелепо тратил свою жизнь. Либо он бы меня прикончил, либо я превратился бы в старика, защищаясь. Хорошо, Сеннера помогла. – Кто? – Сеннера. – Я взглядом указал на монстра. – Она заговорила. Назвала свое имя. – И? – И все. Снова молчит. Ваш слуга пытался ее похитить… Сект бесстрастно смотрел на Венджа. Даже на подошедшую Миру внимания не обращал. Мира тоже ничего спрашивать не стала, лишь нахмурилась и подошла ближе. Сект сказал: – Как я уже упоминал, после ограбления меня охватила смертная хандра. Слуг я частью уволил, а некоторые разбежались. Из дома я практически не выходил, работать перестал. Когда Вендж пришел наниматься ко мне, я лишь махнул рукой, что он воспринял как одобрение. Но через какое-то время его послушание и оптимизм заставили меня бороться и продолжать исследования. Очень неприятно понимать, что Вендж был засланным агентом, а я этого не разгадал. Он отвернулся от тела, и Вендж будто перестал для него существовать. Зато Сеннера теперь вызывала еще больший интерес. – Ты можешь говорить? – наклонившись, спросил Сект. Существо молчало. – Какова твоя человеческая составляющая? Сколько тебе было лет? Ты что-то помнишь о себе? Никакого ответа. – Она говорила! – сказал я. – Верю, – ответил Сект. – Можешь ли ты широко открыть рот, Сеннера? Существо медленно распахнуло… нет, все-таки это лучше назвать пастью, а не ртом. Зубы были острыми и треугольными, как у хищных морских рыб. – Посвети мне, юноша, – потребовал Сект. Я зажег на ладони волшебный огонек и поднес к Сеннере. Та не шевелилась, лишь глаза следили за светом. – Да, – сказал Сект. – Язык все-таки есть, и он человеческий, но находится глубоко в горле. Очевидно, связки тоже сохранились. Тела совмещены крайне любопытно… жестоко, но эффективно… Он вздохнул и выпрямился. Похлопал Сеннеру по плечу. Возможно, это даже было проявлением сострадания с его стороны. – Почему она такая тяжелая? – спросил я. – На вид ребенок, а весит как взрослый мужик. – Потому что все три ее тела совмещены в одном объеме, – сказал Сект. – Человеческое, людоящерное и… – Он задумался. – Нет, это все-таки не насекомое. Что-то тропическое, бронированное и сильное. Не ящерица, теплокровное. Любопытно… – Как можно совместить в одном крошечном теле трех существ? – спросил я. – Магия, – сказал Сект. – Полагаю, Ирбран использовал девочку со способностями к магии. Это не натурфилософия в чистом виде и не магия тоже. Это соединение одного и другого. Я знал, знал, что он шарлатан и никудышный ученый! Последние слова Сект произнес с неожиданным энтузиазмом. – Вот почему этот негодяй до сих пор не производит монстров толпами! Повелитель требовал создать непревзойденного бойца одной лишь наукой, без привлечения магии. Ирбран не смог, что-то пошло не так…