- Обещаю, - шепнула я в ответ. Шан тут же жадно меня поцеловал, словно до этого мы не виделись целую вечность. Чувствовалось, что в смятении находилась не я одна, просто он лучше умел скрывать переживания. А сейчас они все вырвались наружу. Он целовал так неистово и страстно, что кружилась голова. Пил моё дыхание, обнимал и прижимал к себе, будто старался навечно стать со мной одним целым. Он был для меня всем – моей жизнью, моим сердцем, моей судьбой. Я родилась только для него. С самого начала, с первого своего вздоха знала – он где-то там, ждёт меня и скоро найдёт. Перед глазами всё замерцало, закружилось, а в следующий миг я провалилась в пустоту. ГЛАВА 3. Прошлое От прошлого не убежишь и не скроешься. Оно настигнет в любом случае, потому что оно — часть тебя... The Last of Us (Одни из нас) Томми (брат Джоэла) Айрин Было странное чувство полёта… Не знаю, откуда оно взялось, но от поцелуев Шанрэла я как будто на самом деле могла воспарить над землёй. Он вскружил мне голову, мой мужчина. Так замечательно осознавать, что я наконец его нашла! Долгие годы, столетия мучиться от одиночества, чувствовать, что он где-то рядом и не иметь возможность даже увидеть… Столетия… Что? Я открыла глаза и только тогда поняла, что всё это время на самом деле была в каком-то состоянии полубреда. Или до сих пор в нём находилась… Потому что наша с Шаном комната исчезла, как и сам мужчина, а я стояла на лугу, в окружении цветов и сочной зелёной травы. Но все логичные и рациональные мысли были вытеснены из головы нахлынувшими эмоциями. Здесь было так красиво, что дух захватывало! Хотелось петь и танцевать, глядя на это величие природы. Однако вместо этого я стояла и всматривалась вдаль, ждала кого-то. Сердце выпрыгивало из груди от того водоворота чувств, что бушевали во мне. Это были и страх, и боль, и надежда, и вера… Тоска, безысходность и упрямство. Любовь. В голове всё ещё звучали обидные слова некогда лучшей подруги: - Да кому ты нужна будешь такая, на всю голову стукнутая? Ты на себя-то в зеркало посмотри – одни глаза на половину лица, а сама бледная, как моль. Жагр через себя переступил, друзей не послушал – свататься к такой доходяге пошёл, а она нос воротит! Вот дура-то! Было так обидно, что на глаза вновь навернулись слёзы. Ну как они все не поймут, что судьба моя где-то совсем рядом бродит, что жду только его одного. Да, пусть ни разу его не видела, только во снах, как нечёткое отражение в озере, да, и он меня никогда не встречал, но я была уверена – стоит нам увидеться, как мы тут же узнаем друг друга. Он снился мне с самого рождения, сколько себя помню – почти все сны были о нём. Я может и хотела бы быть, как все – гулять с парнями, веселиться, целоваться, сватов встречать по весне… Но просто не могла. Моё сердце и душа были как будто мертвы без него. Но чем больше проходило времени, тем отчётливее я понимала, что всё это правда, а не плод моего воображения. Я знала, что очень скоро увижу его, чувствовала близость встречи. Это была наша судьба. Моя судьба, моё предназначение. Я раскинула руки в стороны и закрыла глаза, подставляя лицо свежему ветру, который забирал и уносил все мои тревоги и сомнения. - Скоро. Уже так скоро, - прошептала я, чувствуя, как сердце наполняется радостью от одной лишь мысли о нём. *** Я судорожно вздохнула и открыла глаза. На этот раз вокруг не было никакого поля и разнотравья. Сейчас я находилась в маленькой комнатке дядиного дома. Всё вокруг было очень простым, но чистым и ухоженным. В углу расположилась узкая деревянная кровать со светлыми простынями, около нее – небольшая тумбочка, на которой стояла маленькая вазочка с полевыми цветами. Под окном - круглый столик, украшенный красиво вышитой скатертью, и табурет под ним. А рядом с дверью притаился скромный платяной шкаф, нижние дверцы которого были почти полностью покрыты детскими рисунками. И чем выше они были нарисованы, тем искуснее становились. Продолжая с интересом осматриваться, я вдруг заметила, что чувствую себя как-то иначе. Если в первый раз, там на лугу, я практически жила той жизнью, то в этот раз моё сознание было более самостоятельным. Так, например, я знала, что сама нарисовала все эти рисунки на шкафу, но мне было не менее интересно рассматривать их и изучать, как если бы увидела их впервые. И одна моя часть прекрасно понимала, что, собственно, так оно и было. Тогда как вторая - жила именно той жизнью, которая была вокруг. Это было странно, и в то же время что-то внутри меня подсказывало, что всё увиденное именно моё: мною вышитая скатерть, подаренный именно мне табурет, мною же собранные цветы в вазе, которую сделала моя кузина. Не просто жизнь какой-то незнакомой девушки, а моя, просто… прошлая! От внезапной догадки подкосились колени. Неужели это на самом деле так? Неужели я сейчас находилась в сознании своего прошлого воплощения? Но как такое возможно? И почему? Раньше я за собой такого никогда не замечала. Да и за любым другим нормальным человеком тоже. «Но я ведь уже не простой человек, да? - пронеслась в голове мысль. – И живу в волшебном мире, где возможно если не всё, то очень многое». То, что на Земле не могло существовать. Так почему же я отрицаю очевидное? Интересно, а первый раз тоже было воспоминание? И сразу пришёл ответ – да. Просто с непривычки я не сразу смогла сориентироваться и отделить свои нынешние мысли, чувства и переживания, от прошлых. И это ощущение, которое наполнило меня во время поцелуя… Ощущение ожидания и тоски, которые я пронесла сквозь века, пока была вдалеке от своего единственного – оно было пугающим, но таким прекрасным. Шан как-то сказал, что я рождена для него. Тогда мне это показалось простой, но очень романтичной фразой, которая согрела изнутри и подарила счастье. Но сейчас, как бы странно это не казалось, у меня внутри было правильное понимание этой фразы. Я на самом деле предназначена ему. Была, есть и буду. Только для него и ни для кого больше. Вот почему я, та другая, которая являлась хозяйкой данного воспоминания, отказывалась от сватовства, не обращала внимание на других парней, а просто жила мыслями о таинственном незнакомце, владеющем моими снами, мыслями и даже сердцем. Я тихо прошла к столу и устало опустилась на табурет. В душе волнами накатывало то отчаяние, то уверенность в своей правоте, тоска и нетерпение… Как могла, я уговаривала себя, что скоро мы встретимся, скоро я смогу увидеть его лицо, обнять поцеловать… Но не так-то просто всё было. С того дня, как я впервые ощутила перемены в себе, когда поняла, что мой единственный находится где-то рядом, прошло уже полтора года. Несколько раз я порывалась уйти из дома, пойти навстречу, начать искать его, но каждый раз останавливалась в самый последний момент, потому что знала – бессмысленно. Это он должен меня найти, а моё дело сидеть дома и ждать. Но доводы разума слишком часто пасовали перед желаниями сердца. Ожидание длилось мучительно долго, особенно потому, что теперь я ощущала его так отчётливо, как если бы он стоял рядом. Никогда он не казался мне настолько реальным, как в эти полтора года. Но мне всё равно не удавалось понять причину его задержки. Не понимала, почему он не пришёл сразу, ведь его тянет ко мне точно так же, как и меня к нему. Это наша судьба – быть вместе, стать одним целым, соединить души… Так почему же он медлил? Я прикрыла глаза и вновь постаралась представить себе его лицо… *** … и очнулась, как от резкого толчка. Я находилась во всё той же комнате, но в отличие от предыдущего воспоминания, за окном была ночь, и я лежала в постели. Сердце бешено колотилось в груди, всё тело было покрыто испариной, я тяжело дышала, а в душе засел дикий ужас. Эти чувства были настолько сильными, что я-настоящая на короткий миг получила контроль над телом. Руки сами собой потянулись к совершенно плоскому животу, но стоило вспомнить, что это не совсем моё тело, как вновь стала лишь наблюдателем. Было непривычно не ощущать мысли и эмоции дочери, не чувствовать её в себе, но тревоги на этот счёт не было, потому что в данный момент я путешествовала лишь духовно по памяти собственных прошлых жизней, а она была в безопасности в той реальности, куда я и вернусь чуть позже. И осознание этого позволяло мне полностью погрузиться в те картины, которые кто-то решил мне показать. Или же, подумалось мне, я просто, наконец, «дозрела» до правды и разум убрал все преграды. Как бы там ни было, важно было узнать, для чего мне всё это показывается. Я села на кровати и трясущейся рукой потянулась за свечой. Лёгкое прикосновение пальцем к фитильку, и вот по стенам заскользили тени, а комнату наполнил мягкий желтоватый свет. Сердце продолжало колотиться, а я судорожно осматривалась вокруг, не понимая, что именно меня вырвало из сна. Почему-то казалось, что случилось нечто непоправимое, ужасное и непременно связанное со мной. Первая мысль была, что в дом забрались воры и это интуиция меня разбудила, предупреждая об опасности. Но в комнате было пусто, а пара лёгких пассов и вплетённая в них энергия позволили узнать, что в доме, кроме их законных владельцев никого нет. Но вместо спокойствия, состояние только ухудшалось. Теперь, ко всему прочему добавилась боль. Мне было ужасно больно, хотелось кричать, но из горла не вырвалось даже едва слышного хрипа. Не понимая, что происходит, я сползла на пол и попыталась дойти до стола, где стоял кувшин с водой. Но каждое движение лишь усиливало боль, поэтому, сдавшись, я упала на пол и свернулась калачиком, молясь богине, чтобы она перестала мучить меня и забрала её. И как только эта мысль поселилась у меня в голове, пришло и осознание – это не только моя боль. Вернее не столько моя, сколько его. Это его душа стонала и кричала, захлёбывалась в агонии. Что-то происходило, что-то ужасное и непоправимое. С каждым вдохом уходила боль, а вместе с ней и чувство тепла, которое жило во мне сколько себя помню. Это было тепло его души, которая звала меня, была создана для меня… - Нет, - прошептала я. – Нет, пожалуйста! Нет!!! Голос сорвался и потонул в другом крике, звучавшем у меня в голове. Я впервые услышала его голос так чётко, но впервые не хотела слушать. Я не могла этого вынести, лучше уж я, чем он, что угодно, только не чувствовать эту пустоту в душе, там, где прежде всегда жило знание о нём. Что-то громко стукнуло, чьи-то пальцы коснулись моего лица, но я не видела ничего. Перед глазами расплывались красные круги на чёрном фоне, в ушах стоял звон, как если бы я засунула голову в колокол, а кто-то по нему ударил со свей силы. Чувство кратковременного полёта и вот меня опустили на что-то мягкое. Но мне было всё равно, ведь он исчезал, растворялся в нигде, не оставляя после себя в моей душе даже следа… … когда на небе заиграли первые краски рассвета, я умерла… Больше не было смысла жить, ведь не было его. Я больше не замечала красоты восхода солнца, не видела его чарующих красок, не ощущалась мягкость перины, воздух больше не пах полевыми цветами, а до этого прекрасный и захватывающий дух окружающий мир превратился в серое и жалкое подобие себя прежнего. Это моя душа стала жалкой. Я, наконец, поняла, что случилось ночью. Нет, поняла я это сразу же, как только проснулась, просто не осознавала, не верила, отказывалась верить. Но умерла надежда, а вместе с ней пришла и реальность: кто-то разорвал нашу с ним связь. Я не знала, жив ли он ещё, но это и не было важно. Даже наоборот, если бы он умер, я могла бы последовать вслед за ним и тогда в следующей жизни мы бы вновь тянулись друг к другу и неизбежно бы встретились – такова судьба двух половинок одного целого. Но нас лишили этого шанса, прервав связь. И это было куда хуже смерти. Куда хуже. Картинки вдруг замелькали с большой скоростью, как если бы я смотрела фильм в перемотке. Но это не лишило меня, ту, которая наблюдала за всем как бы со стороны, способности понимать и чувствовать всё, что чувствовала в этой прошлой жизни. Родные, испуганные моими ночными криками, не отходили от меня ни на шаг, неделю следуя по пятам, куда бы я ни шла. Но в том-то и дело, что мне было совершенно всё равно куда идти и с кем. Я превратилась в тень самой себя. И лишь ещё неделю спустя, наконец, поняла, причину. Я, как и прежде в последнее время, пребывала в подобии полусна, полностью отрешившись от окружающего, когда всё неожиданно изменилось. Она появилась внезапно, разрушив удушливую тишину громким хлопком закрывшейся двери. Родные ходили вокруг меня на цыпочках, боясь посторонним шумом сделать только хуже, поэтому столь громкий звук сразу же привлёк моё внимание. Я повернула голову в сторону двери и заметила её – удивительную и восхитительную незнакомку, в окружении яркого серебристого-жемчужного света. Она стояла около двери и пристально разглядывала меня, замершую на кровати и боявшуюся пошевелиться, чтобы не спугнуть видение. - Прости, - тихо сказала она голосом, похожим на перезвон хрустальных колокольчиков. – Больше всего на свете мне хотелось поступить иначе, но я не могу. Таков закон, и он его нарушил. Слёзы покатились по её прекрасному лицу, но девушка, нет – богиня, этого даже не заметила. Она с болью в глазах смотрела на меня, словно на самом деле умоляла простить её. Невольно во мне шевельнулся интерес – первая сильная эмоция… Но я промолчала, почувствовав, что гостье нужно выговориться, и только потом я смогу получить ответы. - Он ещё так молод, поэтому глуп и не понимает ценности того, что почти обрёл, но теперь потерял. Так молод, а ему уже была дарована величайшая награда. Я не понимаю, почему Судьба так решила, ведь из-за своих юношеских порывов и ветра в голове он потерял тебя. Прости меня, за то, что я была вынуждена сделать. Прости за то, что ещё предстоит. И просто знай, что я добьюсь того, чтобы возвратить всё, как было. Придёт время, и ты вернёшься в его жизнь, вернёшь ему жизнь, и он – вернёт её тебе. А пока… мне искренне жаль, но ты должна покинуть Сарибэль. - Что? – опешила я. Величественный и чарующий образ незнакомки тут же потускнел и пошёл трещинами. Мне абсолютно не понравилось то, что она сказала. Особенно ещё и потому, что слова были так близки к тому, что я чувствовала. Но почему она просила прощения? И… неужели она говорила сейчас о нём? О моём суженном, моём сердце, моём возлюбленном, которого я так ждала? - Что? – хрипло повторила я, постепенно чувствуя, как ужас пробирается всё глубже и глубже в мою помертвевшую душу. - Айрин, - позвала меня гостья и подошла чуть ближе, но тут же остановилась, увидев, что я сразу же напряглась. – Мне жаль, мне так жаль! Я видела, как страдал брат, когда перекрывалась ваша связь, но я даже представить не могу, каково это – потерять свою пару. - Это, - я судорожно вздохнула, стараясь избавиться от комка в горле. – Это очень больно, как будто живьём горишь и чувствуешь, как с тебя слазит кожа. Так же, только в несколько раз сильнее, потому что страдало не тело, а душа и сердце. - О, Силы! – заплакала моя собеседница. – Мне жаль. Но я должна была. Я говорила ему, умоляла не вмешиваться. Приводила кучу доводов, но… - Кто ты? – прервала я её оправдания. Сейчас мне куда больше хотелось узнать о её брате, чем о том, как она старалась всего этого не допустить. Не знаю, то ли всё дело в моём состоянии, то ли в том, что я не испытывала жалости к гостье, как бы сильно она тут не заливалась слезами, но её рассказ ни капельки не растрогал меня. Вызвал интерес и лёгкую боль, тоску, но не жалость. Если она говорила правду, то сейчас я была как никогда близко к своему возлюбленному, пусть между нами больше и не было связи. И поэтому упускать такой шанс – было глупо. - Я? – нервно спросила она. - Ну, кто я – ты, очевидно, и так знаешь. У тебя явное преимущество, более того, ты находишься в моей комнате, но так и не представилась. - Девочка, тебе не следует знать этого, - покачала она головой.