– В… на… минут… Что это, дорожный шум? Он в машине? Алисса услышала, как Айзек к кому-то обращается – вероятно, к человеку, который ей позвонил. Видимо, сын отвернулся от трубки, потому что его голос стал далеким и приглушенным. Паника снова охватила ее; если она не будет его слышать, то может потерять. Алисса постаралась взять себя в руки. – Айзек? Ты меня слышишь? Айзек! Он заговорил в микрофон, и она стала слышать сына немного лучше. – Мам, я тут. Ты приедешь за мной? Мне так страшно! – торопливо шептал он. – Этот человек найдет меня и снова заберет к себе, а я не хочу туда, я хочу домой, пожалуйста, приезжай за мной скорее! – Все это Айзек пробормотал без пауз, одним предложением. Слушая, как голос ее сына трясется от страха, Алисса снова ощутила себя детективом. Одновременно в ней вспыхнул материнский защитный инстинкт. Она выпрямила спину. – Конечно, малыш. Конечно, мы приедем за тобой. Просто скажи, где ты находишься. Мы с папой сейчас же выедем. И Холли. Ты должен кое-что сделать для меня. Сделаешь? – Д-д-да, о’кей. – Я знаю, что тебе страшно, родной, и я сейчас же поеду за тобой, но мне нужно, чтобы ты успокоился и сказал, где находишься сейчас, ладно? Тот человек, с которым ты, тот, что мне звонит, – он тебе не угрожает, верно? – Да, он меня спас. Он помог мне. – Хорошо, тогда скажи, где ты. Холли держала наготове свой телефон с открытым навигатором, собираясь ввести туда адрес, который скажет Алисса. Но делать этого не пришлось, потому что Айзек сообщил: они едут в полицейский участок на бульваре Ломас. Алисса с Холли бросились в гараж, а Брок притормозил, чтобы взять ключи от машины. Когда он добежал до гаража, Алисса уже поднимала дверь, а Холли открывала для него водительскую дверцу. Она мигом прыгнула на заднее сиденье; они еще не успели пристегнуть ремни, как машина вырвалась из гаража, и семья понеслась к Айзеку. – Мам! Только не вешай трубку, ладно? Не вешай трубку! У Алиссы зашлось сердце при звуке жалобных всхлипов сына. Что бы ни случилось, они это переживут, но сначала ей надо вернуть своего мальчика. – Я не повешу. Я тут, с тобой. Буду на линии всю дорогу, обещаю. – Хорошо. Только скорее, мам! Пожалуйста… Алисса глянула на мужа, сидевшего за рулем с искаженным от тревоги лицом, и нажала на кнопку динамика. – Родной, почему ты сам мне не позвонил? Почему первым говорил человек, который везет тебя в полицию? Она надеялась отвлечь Айзека этим вопросом, но в то же время ей хотелось знать. И хотя тот человек помог ее сыну, подозрений с него она не снимала. – У меня так тряслись руки, что я не мог набрать номер. Часть души Алиссы умерла от этих слов. – Мы уже в пути, приятель. Только держись, – сказал Брок. От волнения его голос стал хриплым. Он вдавил педаль газа в пол, невзирая на ограничение скорости. Людям лучше расступаться на их пути, потому что он совершенно точно не собирается притормаживать. Когда на светофоре Брок, поморгав фарами, проехал на красный, Алисса поняла, что они с ним на одной волне. Она повернулась, услышав, что Холли по своему телефону разговаривает с Кордом. Дочь приподняла брови, спрашивая мать, правильно ли поступила, и Алисса похлопала дочь по колену. Потом улыбнулась, произнеся одними губами: – Молодец, родная. Спустя пятнадцать долгих минут они, взвизгнув тормозами, остановились перед участком на бульваре Ломас, за которым начинались предгорья Сандия. Фасад здания был ярко освещен. – Айзек, сынок, мы подъехали. Сейчас выходим из машины и… – В следующий миг двери участка распахнулись, и ее сын поковылял вниз по ступенькам, поддерживаемый двумя офицерами, которые одновременно помогали ему и охраняли – на всякий случай. Алисса оторвала, наконец, телефонную трубку от уха, сунула в карман и бросилась к нему, хватая в объятия. Айзек всем своим весом рухнул на нее. Холли рыдала, обнимая брата со спины. Потом Брок обхватил их троих своими крепкими руками, заключив в надежный кокон. Алисса подняла взгляд на высокого крепкого мужчину, стоявшего вверху лестницы с еще несколькими офицерами. Он смахнул со щеки слезу при виде сцены, разворачивавшейся у него на глазах. Не прошло и минуты, как на парковку въехал Корд. Скрипнув шинами, он затормозил, и, едва заглушив двигатель, выскочил наружу и кинулся к ним. Глава 49 Пятница, 5 апреля, 23:30 – Мне нельзя было с ним ехать. Пусть он был в форме, но мне следовало задать ему кое-какие вопросы. Надо было понять, что что-то не так, когда он велел мне не брать телефон. От дрожи в голосе Айзека внутренности Алиссы завязались в узел; сын извинялся, кажется, уже в тысячный раз. Вся семья, вместе с Кордом, окружила его, пока он пытался рассказать, что запомнил. Корд вмешался, положив руку Айзеку на плечо: – Айзек, приятель, как сказал твой отец, никто тебя ни в чем не винит. Я поступил бы точно так же и тоже оставил бы телефон. Ты волновался за маму и мог думать только о ней. Перестань себя упрекать и помоги нам найти этого гада. Договорились? Айзек кивнул, и Алисса обратилась к одному из офицеров: – Вы можете дать ему одеяло? Пожалуйста. – Она вроде бы задала вопрос, но прозвучал он как приказ. Один из полицейских вернулся с теплым шерстяным одеялом, и Алисса поблагодарила его. – Давай, родной, – подбодрила она Айзека, вцепившегося в ее руку. С того самого момента, как они встретились перед полицейским участком, сын ее не отпускал… и она его тоже. Единственным исключением стал момент, когда полицейские увели его в переговорную, чтобы сфотографировать полученные повреждения. Алисса сильней стискивала челюсти при обнаружении каждого нового пореза, синяка или царапины; кровь стучала у нее в ушах так, что трудно было сосредоточиться. Так продолжалось до тех пор, пока Брок не взял ее за руку – только тут Алисса поняла, что так глубоко впилась ногтями в собственную ладонь, что на ней появились красные полумесяцы. – Он сказал, что хочет, чтобы мама его нашла. – У Айзека опять выступили на глазах слезы, а сердце заколотилось, как бешеное. Он начал раскачиваться взад-вперед. – Он показывал мне подвал, который приготовил для тебя… Последние слова сын произнес едва слышным шепотом. Алисса придвинулась вместе со стулом ближе к Айзеку и обняла его за плечи, пристально глядя ему в лицо. Айзек жалобно скривился: – Там была кровать с цепями… и он… Алисса перехватила взгляд Корда и поняла, что тот думает о том же самом. Калли Маккормик. – Я здесь, милый. Ему меня не достать. И тебя тоже. Я обещаю. – Меня стошнило, и он… он… ударил меня и стал кричать… Я не мог… – Айзек застонал, проигрывая ту сцену у себя в голове. Алисса понимала, что он пострадал не только физически, но и эмоционально. Сознание того, что его похитили из-за нее, что Айзека мучили из-за нее, душило Алиссу и не давало вздохнуть. Единственное, чего ей сейчас хотелось, – это выследить мужчину, притворявшегося Хантером Дженкинсом, и заставить его страдать за то, что он натворил. Ее терзали одновременно горечь и гнев. – Милый, я хочу, чтобы ты сейчас хорошенько подумал и описал нам его. Ты как, сможешь? – Рост около ста восьмидесяти, чуть выше меня. Стрижка, как в армии. – Айзек дернул ногой вверх-вниз. – Лет, наверное, тридцать или сорок. Алисса с Кордом снова переглянулись, на этот раз недоуменно. – Ты уверен насчет возраста, Айзек? – спросил Корд, предупреждающим жестом кладя руку Алиссе на плечо. – Ну, он, может, немного старше, но не такой, как мама с папой. Моложе. Алисса заметила, как легкая улыбка промелькнула на губах мужа, который тоже старался держаться и быть сильным ради сына и дочери. По-прежнему обнимая Айзека одной рукой, она протянула другую Броку. Тот пожал ее пальцы. Они посмотрели друг на друга, словно говоря, что обязательно это переживут – найдут способ. И тут Айзек потряс их всех. – Мам, он смотрел новости и очень обрадовался, что объявили «Тревогу Эмбер». И я видел… я видел по телику тебя… – Айзек скрипнул зубами и добавил: – Он смеялся и говорил, что вы ищете Хантера Дженкинса, а Хантер Дженкинс мертв. А потом сказал, что и старика, которого вы принимаете за Хантера Дженкинса, вы тоже не найдете. Алисса выпрямила спину и нахмурила брови. Они знали, что личность Хантера Дженкинса краденая – по крайней мере, имя. Номер его страховки не использовался с самого момента смерти. Но что похититель имел в виду, говоря, что им не найти старика, которого они принимают за Хантера Дженкинса? Что, если они имеют дело с двумя преступниками, работающими вместе? Она была уверена, что Дженкинс тоже причастен – неспроста Холли видела его по соседству перед тем, как похитили Айзека. Это не могло быть совпадением, особенно с учетом того факта, что Дженкинс пропал вскоре после смерти Калли. Корд извинился и пошел к своей машине. Когда он вернулся, в руках у него была папка с делом Маккормик. Он вытащил оттуда фотографию Хантера Дженкинса и протянул ее Айзеку, явно сбитый с толку. Алисса поглядела сыну в лицо, рассчитывая увидеть там узнавание. – Вот этот человек представился офицером Шоном Пэбави? – спросил Корд. Алисса перевела взгляд на имя, записанное в полицейском отчете, и что-то шевельнулось у нее в памяти, когда Корд произнес его вслух. Она мысленно перебрала имена преступников, с которыми имела дело в прошлом, но никого не вспомнила. Само имя было ей незнакомо, но что-то точно связывало ее с ним. Айзек в ответ на вопрос Корда покачал головой: – Нет. Этот человек слишком старый. Но его фотографию показывали по телевизору. Алисса перехватила взгляд напарника, однако не поняла, о чем он думает. – Мне надо в туалет, – внезапно сказал Айзек и крепче схватился за руку матери. Брок поднялся и поддержал сына под локоть, потому что ноги у Айзека подкашивались.