– Как? Как он узнал код? – бормотал Бишоп себе под нос. В голове у него промелькнула картинка. Эван только-только ввел код, когда его отвлек шум с улицы, и он обернулся посмотреть, что происходит. А когда повернулся обратно, код горел на экране, и он нажал на ввод. Вот, наверное, когда это произошло, – в ту секунду мальчишка и подсмотрел цифры… Он снова ощутил неукротимое желание выколоть гаденышу глаза. Сдернул с ноги ботинок и запустил его в панель управления, отчего из той посыпались электрические искры. Это первое, что он сделает, когда доберется до него. А он доберется – вне всякого сомнения. Если Алисса не пришла к нему, он пойдет к ней. Гнев начал понемногу отпускать, и его взгляд устремился на дверь подвала, который он приготовил для Алиссы Уайетт. Каковы шансы, что мальчишка укажет местоположение дома? Убегая, он вряд ли запомнил, где тот находится. И вокруг было темно… В мозгу у него начал оформляться новый план, но на этот раз он включал в себя не только детектива и ее сына. А всю ее семью. Вместе с замыслом в нем росла и ненависть, которую Эван охотно поддерживал и разжигал. Прежде чем убить ее, он объяснит, кто разрушил ее жизнь и за что. Он представлял, как посмеется, пока она будет умолять его не убивать ее близких и ее саму. Он даже позволит ей поверить, что у них есть такой шанс. А потом разожжет пламя и плеснет в него бензина, глядя, как их надежды рассыпаются в прах… Глава 51 Суббота, 6 апреля Алисса позволила Айзеку поспать до десяти часов следующего утра. Она лежала без сна час за часом, когда остальные уже уснули – точнее, все, за исключением Айзека. Он ворочался еще долго после того, как Холли и Брок провалились в сон. Наконец, когда у Алиссы уже было ощущение, что ее глаза протерли наждаком, Айзек перестал крутиться в постели и задремал. Час спустя ее разбудили его стоны и бормотание. Алисса поднялась с кровати, собираясь разбудить его, чтобы вырвать из кошмара. На Айзека падал свет из дверей его ванной, и внутри у Алиссы все сжалось, когда она увидела, как он запутался в простынях. Айзек лягался во сне, его руки были сжаты в кулаки. С физической болью в сердце она осознала, какие страдания претерпел ее сын и как долго ему предстоит бороться с ними – возможно, до конца жизни. И она ничем не может помочь – только проживать это вместе с ним. А еще поймать Хантера Дженкинса и обеспечить, чтобы тот никогда не высунул носа из тюрьмы. Когда стоны Айзека перешли в испуганные вскрики, Алисса на цыпочках подкралась к его кровати, петляя между кучами грязной одежды, книг и прочего. Остановилась рядом и осторожно опустила руку сыну на плечо, надеясь, что ее прикосновение положит конец кошмару и Айзек подсознательно поймет, что находится в безопасности. К ее удивлению и облегчению, его тело, покрытое потом, немедленно расслабилось от ее касания. Алисса подержала руку на плече Айзека несколько секунд, потом погладила сына по голове и отвела влажные волосы с его глаз. Во сне он что-то неразборчиво пробормотал, но Алисса могла поклясться, что услышала «я хочу к маме». – Я здесь, родной, – прошептала она. – Я не позволю больше ничему с тобой случиться. Обещаю. Перед ее глазами пронеслись лица Калли Маккормик и Тимми. Алисса раздраженно отогнала их. Она защитит своего сына и остальную семью – пусть не смогла защитить тех, других. И она отыщет Хантера Дженкинса, даже если это сведет ее в могилу. Эту клятву она дала своему спящему сыну и себе самой. Когда Айзек спокойно проспал около десяти минут, Алисса убрала руку и вышла через открытую дверь спальни, остановившись на пороге, чтобы еще раз взглянуть на Айзека, не готовая оторваться от него. Наблюдая за сыном, Алисса пыталась разгадать загадку. Айзек не опознал Дженкинса, но она была уверена, что тот причастен к его исчезновению, иначе зачем ему слоняться вокруг их дома? К тому же похититель знал, что Хантер Дженкинс мертв. Знакомые шаги Брока вырвали ее из раздумий. Муж подошел к ней сзади, и она оперлась о него спиной, а он положил голову ей на плечо, прижавшись щекой к щеке, и мягко прошептал ей на ухо: – Ему повезло иметь такую маму. Алисса развернулась в его объятиях, и он уперся подбородком ей в макушку. – С ним все будет в порядке. Мы за этим проследим. А теперь давай-ка ложись в постель. Алисса кивнула, и они вдвоем прошли по коридору к себе в спальню. Она еще несколько раз просыпалась и прислушивалась к дыханию Айзека, прежде чем снова задремать. Наконец настало утро. Алисса допивала свою вторую чашку кофе; Брок сидел за кухонным столом, читая газету, тоже с чашкой в руках. Перед ним стояла тарелка с крошками от тостов. – Я позвонила доктору Брауну и объяснила ситуацию. Он согласился встретиться с нами в клинике, хотя по выходным они закрыты. Нам назначено на одиннадцать. Клиника всего в двух кварталах, так что можно не торопиться… – Алисса подождала, пока Брок оторвется от статьи, которую он читал. – Думаю, тебе лучше пойти с ним. Ему будет проще разговаривать с врачом в присутствии отца, а не матери. Брок, кашлянув, спросил: – Ты считаешь, он пострадал… в этом смысле? Боль в его глазах показывала, насколько тяжело ему дался этот вопрос. – Нет. Будь так, он бы сказал. Не думаю, что он что-то скрыл вчера вечером. Брок кивнул, обдумывая ее слова, потом ответил: – Ты права. А что ты станешь делать, пока мы будем у врача? – Переговорю с Кордом и остальными членами команды. Я хочу попросить Лиз связаться с Тексом Риверсом и попытаться сделать хотя бы приблизительный набросок подозреваемого. Потом, если Айзек будет не против, то же самое проделаем с ним и сравним оба портрета. Вдруг что-нибудь прояснится… При одной мысли о том, что ей придется просить сына пройти через это, Алиссе стало дурно. На лице мужа появилось болезненное выражение, и она поняла, что идея нравится ему не больше, чем ей, но других вариантов у них не было. У Алиссы зазвонил телефон, и Брок, отодвинув стул, налил себе еще чашку кофе, а потом сказал: – Сейчас быстренько приму душ, а потом пойду будить Айзека и Холли. Она кивнула и посмотрела, кто звонит. Гатри Хаммонд. – Капитан! – ответила Алисса, гадая, зачем ему понадобилась. В трубке откашлялись. – Я слышал, ваш сын вернулся домой. Очень рад. Пара замечаний: хочу извиниться за то, что занял жесткую позицию в отношении «Тревоги Эмбер». Надеюсь, вы понимаете, что мы, как сотрудники правоохранительных служб, иногда ходим по тонкой линии и нам надо быть осторожными, чтобы не злоупотребить своими полномочиями. Так устроена система. Алисса прекрасно это понимала – как сотрудник правоохранительных служб, – но как мать не могла не ощущать обиды. Она промолчала, и Хаммонд продолжил: – И во-вторых, надо разобраться, почему Дженкинс пытается втянуть вас в игру в кошки-мышки. «Как будто это не мой приоритет номер один! Моего сына похитили!» – язвительно подумала Алисса, хотя сама на его месте сказала бы то же самое. – Этим мы и займемся, – ответила она, после чего повесила трубку. Прокручивая этот разговор у себя в голове, Алисса собирала ингредиенты для омлета с сыром, ветчиной и зеленым чили, который Айзек любил больше всего. Разогрела духовку и достала из холодильника упаковку бекона, который разложила на противне. Она уже нареза́ла чили, когда услышала, как Брок громко что-то напевает. Приложив ладонь к груди, улыбнулась – муж намеренно шумел, чтобы не перепугать Айзека, когда зайдет его будить. Несколько минут спустя наверху раздались их голоса. – Мне обязательно ехать? – спрашивал Айзек, а Брок отвечал: – Ага. Мама так сказала, а ты знаешь, что с ней лучше не спорить. Последовало ворчание и скрип пружин – это Айзек выбирался из постели. Уголки губ Алиссы приподнялись в печальной улыбке при мысли, что так же, наверное, вел бы себя Тимми, если б дожил до этих лет. Она налила себе еще кофе, и тут Айзек спустился на кухню и пододвинул себе стул. Алисса ласково ему улыбнулась. – Тяжелая выдалась ночка, да? Сын смущенно пробормотал «ага» и рухнул на стул, вскрикнув при этом от боли. Потом наклонился вперед и положил голову на стол. – Скоро станет легче, ты же понимаешь? Он повернул шею и с сомнением посмотрел на мать. – Не прямо сейчас, но скоро. Между прочим, я делаю твой любимый омлет – с зеленым чили, ветчиной и беконом. – Алисса вымыла и вытерла руки, потом взлохматила сыну волосы и пошла взять в буфете миску. – Ты просто пытаешься подсластить мне пилюлю, – мрачно заметил Айзек. – Потому что договорилась с врачом. Сары мне вполне хватило, – добавил он, отковыривая щепку от деревянной столешницы. – Сара сказала, что ты можешь поехать домой, но с утра обязательно показаться врачу. Алисса не собиралась чувствовать себя виноватой за то, что поступает правильно. – Маааааам, но я правда не хочу ехать… Я же говорил, со мной все в порядке. – Да, ты говорил. И возможно, так оно и есть, если не считать вывихнутой лодыжки, растянутого запястья, порезов, синяков, температуры и, вероятно, треснутых или сломанных ребер. Мне продолжать? Айзек упрямо молчал. – Милый, я ведь уже объясняла! Тебя надо осмотреть на случай, если какая-нибудь из ран воспалится. И ребра тоже необходимо проверить. – С ними все равно ничего не делают, – пробормотал Айзек. – Даже повязок не накладывают. Мне Тревор сказал – он ломал ребро прошлым летом, когда упал с лошади. – Может, и так, но ты все равно поедешь. К тому же это поможет мне успокоиться, поэтому, пожалуйста, не заставляй меня с тобой спорить. В этот момент на кухню вошла Холли, и Алисса заметила, как ее взгляд сразу же метнулся к брату. Она осмотрела его с ног до головы, словно убеждаясь, что вчерашний вечер ей не приснился и что брат снова дома. – Такое не часто бывает, – сказала она, – но я согласна с мамой. – Улыбаясь, присела рядом с Айзеком. – Хочешь, я поеду с тобой? – Я ни с кем не хочу ехать! Хочу остаться дома. В глазах у него стояли слезы. Алисса вздохнула.