– Простите, что прерываю, – сказал он. – Ты понимаешь, как мне тяжело просить тебя самой провести допрос, но тут уж ничего не поделаешь. С офисом окружного прокурора я уже все уладил. Нам придется соблюсти кое-какие условия. Боковым зрением Алисса заметила, как напряглись Холли и Брок. Однако она проигнорировала это, поскольку Хаммонд продолжал: – Камеры будут записывать все, чтобы избежать конфликта интересов. И поскольку это, возможно, наш единственный шанс выяснить, сколько еще женщин у него побывали, я прошу тебя пообещать мне, что ты сохранишь хладнокровие и профессионализм. – Взгляд капитана метнулся в сторону Айзека. Алисса внутренне возмутилась тем, что Хаммонд ставит под сомнение ее профессионализм, но причины, по которым он заговорил об этом, были ей ясны, так что она прикусила язык, ощущая на себе взгляды своей команды и членов семьи. Холли возразила первой: – Мне это не нравится, мам. Разве тебе обязательно допрашивать его? Алисса еще не успела ответить, как Брок вставил свои пять копеек: – Холли права. Пусть этим займется кто-нибудь другой. Ты уже говорила Айзеку, что не знаешь, что чувствуешь. Неужели ты – лучшая кандидатура для проведения допроса? При последних его словах Алисса прищурилась, хотя и понимала их обеспокоенность. – Возможно, я единственная, с кем он согласится говорить. Единственная, кто хоть как-то с ним связана, – ответила она. Но вдруг заговорил Айзек: – Мама права. – Он обвел взглядом отца, сестру и бабушку, а потом повернулся к Алиссе. – Ты детектив. Делай свою работу. А мы подождем, пока ты закончишь. Сердце Алиссы затопила гордость за сына – ведь она знала, каково ему находиться в одном здании с человеком, который не только похитил и мучил его, но еще и поклялся убить ее. Ей захотелось броситься к Айзеку, крепко прижать к себе и никогда не отпускать, но Хаммонд уже шагнул к двери. – В качестве дополнительной предосторожности мы поставим в кабинет охранника – кроме того, который стоит снаружи, – сказал он. – Погодите, он разве не в наручниках? – вмешался Брок, протягивая вперед руку, словно для того, чтобы задержать Алиссу. Капитан дернул головой вверх-вниз. – Конечно, конечно. Уверяю вас, охрана – это всего лишь дополнительная мера предосторожности. – И я буду там вместе с ней, – сказал Корд. – Когда Алисса открыла рот, чтобы возразить, он перебил ее, не дав начать: – Даже не думай. Я буду стоять в углу, у Бишопа за спиной, и ничем вам не помешаю. Но в моем присутствии тебе будет спокойнее. – Он уверенно встретил ее взгляд. – Отличная идея, – согласился Хаммонд, потирая руки. – А нам можно будет посмотреть? – спросил Брок, когда все потянулись в коридор за капитаном. Алисса оглянулась на мужа, хотя капитан ответил сам: – К сожалению, этого я разрешить не могу. Он остановился перед дверью, за которой держали Эвана Бишопа, и поглядел на Алиссу. – Если почувствуешь, что с тебя довольно, только скажи, и все закончится. Тебе не надо геройствовать больше, чем ты уже успела. Она натянуто улыбнулась. – Все будет в порядке. – Повернулась к семье. – Может, вам сейчас лучше поехать домой? – Алисса знала, что они откажутся, но решила все-таки попытаться. – Мы подождем здесь, – ответил Брок, скрестив руки на груди. – Я не отказалась бы перекусить. Думаю, мы с Айзеком пойдем порастрясем торговый автомат, – сказала Мейбл. – Мы скоро вернемся. Айзек закрутил головой, охваченный противоречивыми эмоциями: с одной стороны, ему хотелось пойти с бабушкой, но с другой – он хотел быть уверен, что его мать в безопасности. Алисса с благодарностью улыбнулась свекрови и снова привлекла Айзека к себе. – Спорим, если ты спросишь Хэла, он покажет тебе, где у него припрятано клубничное печенье, – прошептала она сыну на ухо. Он кивнул, и только когда они с Мейбл скрылись за углом, Алисса позволила себе дотронуться до лица мужа, после чего повернулась к офицеру, караулившему дверь. – Ладно, – сказала она. – За дело. И глубоко вдохнула, надеясь, что остальные не заметили, как у нее трясутся руки. Охранник отпер замок и открыл дверь, и Алисса, выпрямив спину, шагнула в прошлое, которое считала умершим. * * * Первым, что она увидела, когда они с Кордом вошли в допросную, был холод в глазах Эвана Бишопа, которыми он проследил, как она приближается к нему. Алиссе вспомнилась расхожая присказка про взгляд, которым можно убить. Она не позволила слезам набежать на глаза, подходя к столу, где сидел Эван, держа руки в наручниках перед собой. Выдвинула себе стул, села и приступила: – Эван Бишоп, я должна предупредить вас, что наш разговор записывается. Ваше согласие не требуется, но вы должны это знать. Вы меня поняли? Он подался вперед, и Алисса с трудом подавила желание отстраниться. – О да, я понял, сестричка, – фыркнул он. – Если вы не хотите, чтобы я ушла, обращайтесь ко мне «детектив», – отрезала она в ответ. Алисса была рада, что никто не видит, что творится у нее внутри. Во многих смыслах ей хотелось проникнуть в его душу, чтобы посмотреть, осталось ли там хоть что-то от ее маленького братика, которого она любила и по которому так долго тосковала. Бишоп холодно усмехнулся. – Кажется, некоторые вещи никогда не меняются. Сердце у тебя такое же ледяное, как тогда, когда Карл похитил меня. Алиссе захотелось зажмурить глаза, отогнать от себя эти слова. Она не могла защитить свое сердце, которое было сейчас обнажено и беззащитно. Только благодаря десятилетиям практики ей удалось подавить в себе эмоции и посмотреть в глаза человеку, который, с точки зрения генетики, был ее братом – тем самым, которого она оплакивала. Алисса открыла рот, но он заговорил первым. – Объясни мне вот что, – начал Эван. – Как ты догадалась? Откуда узнала, что я приду? С каждым вопросом его голос становился громче и настойчивей, но Алисса продолжала уверенно смотреть ему в глаза, готовая сказать правду. – Когда судмедэксперт сообщил мне результаты теста ДНК, все встало на свои места. Я позвонила капитану и собрала нашу команду. Мы – я – предположили, что раз тебя не было дома, когда мы приехали с обыском, то ты, скорее всего, следишь за моим. Произнося это, она наблюдала за его лицом. – В общем, я попросила капитана отозвать патрульную машину от моего дома и попросить дежурных вернуться пешком, а потом только смотреть и ждать. – Пожала плечами. – Вообще-то нам просто повезло. Я не была уверена, что ты решишься действовать так быстро. Эван склонил голову набок, размышляя над ее словами, и это движение остро напомнило Алиссе их отца. – Что бы ты сделала, если б я не появился? – спросил он. И снова Алисса заставила себя не отводить взгляд. – Нашла бы другой способ. Но… пойми – я все равно тебя поймала бы, если ты об этом. Я преследовала бы тебя хоть до края земли, но никогда не допустила бы, чтобы ты еще хоть раз подобрался к моей семье. В допросной повисло молчание. А потом Эван потряс ее, спросив: – Это правда, что мама с папой заплатили ему, чтобы он меня забрал? Алисса возблагодарила Бога за то, что ее голос не дрогнул, несмотря на то, какой разбитой она почувствовала себя изнутри. «Как ты можешь так думать, даже теперь»? – Тим… Эван, что бы ни говорил тебе Карл Фримен, он лгал. Наша семья изменилась навсегда после того, как… Тимми… вырвали из нашей жизни. Мы больше не были прежними. На этот раз ее голос сорвался, но ей надо было, чтобы человек на другом краю стола понял, что ему лгали с самого детства. Она подскочила, когда Эван внезапно хлопнул ладонью по столу, а потом уставился на нее и, брызжа слюной, прорычал: – Не смей меня обманывать! Думаешь, я не знаю правду? Думаешь, он не рассказал мне про ваш маленький план и про то, как вы отказались забрать меня обратно? Лицо Эвана стало темно-багровым. – Я не сразу поверил ему. Но однажды вечером он запер меня в подвале, а сам пошел поговорить с вами. А когда вернулся, сказал, что вы лишь засмеялись и захлопнули дверь у него перед носом… В конце он перешел на шепот, и Алисса задалась вопросом, не может ли быть так, что где-то глубоко внутри у него все еще живет маленький мальчик, которого она называла братом. Детектив положила руки на колени и крепко сцепила пальцы, чтобы не накрыть его ладони своей. – Разве ты не видишь? Карл Фримен тебе солгал. Он хотел, чтобы ты не сопротивлялся, вот и промыл тебе мозги. Убедил, что ты нам не нужен, что мы тебя больше не любим. Но он врал. Каждое его слово было ложью. – Она посмотрела ему в глаза, пытаясь проникнуть в его душу. – Я до сих пор не понимаю, откуда вообще берутся люди, подобные Фримену. Но убийство Тимми было причиной, по которой я стала детективом. Я сражаюсь за то, чтобы у плохих историй был хороший конец – которого не досталось нам… – Она сглотнула. – А еще я стала детективом потому, что винила себя за то, что оставила Тимми одного. Алисса намеренно использовала это имя, чтобы разделить двух этих людей у себя в сознании. Эван Бишоп был серийным убийцей, человеком, забравшим жизни по меньшей мере восьми женщин и похитившим ее сына. А Тимми – братом, которого она потеряла. Ровным голосом, с пустыми глазами Эван произнес: