Часть 2 из 15 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ой, я забыл, что твоя школа была в Бронксе! – иронично заметил Джек, и его рука, исчезнув под пуховым одеялом, легла мне на бедро.
Все мое тело напряглось в ожидании, в левой стороне закололо пузырьками, в животе завертелось огненное колесо фейерверка. Я пыталась сосредоточиться, но это было невозможно.
– Самая лучшая в Ньюкасле, – парировала я. – Не все же могут себе позволить пансион, у которого свой гимн и постоянно проживающий персонал. Расскажи еще раз, что вам давали на завтрак?
Это была одна из наших любимых игр, и я каждый раз заставляла Джека придумывать какое-нибудь новое причудливое блюдо и рассказывать об этом моим друзьям и родным. Сейчас он опустил голову, изображая смущение.
– Тигровые креветки с пак-чоем[2]? – предложил Джек и весело хмыкнул басовито и тихо, спрятав лицо в ладони. – Прошу занести в протокол, что мне стыдно.
– Пак-чой! – повторила я, хохоча. – Пак-чой!
– Невозможно же играть в лакросс, если не заправиться как следует пак-чоем.
– Наши учителя носили пуленепробиваемые жилеты, – сказала я.
– Не может быть!
– Один семестр, после того как Джонни Стил принес винтовку в школу.
– Вау, – произнес он одними губами и передвинул руку ниже, чуть перебирая пальцами, будто на пианино. Его рука лежала спокойно, расслабленно, а вот выражение лица на миг стало взволнованным. – Но все равно, как-нибудь в субботу ты должна ко мне присоединиться. Не на матч, это скучно, а после. Когда будем отмечать.
– О’кей, – согласилась я.
По позвоночнику пробежал новый разряд счастья. От нашего блестящего начала, когда в кафе не отрывали взгляда друг от друга, когда целовались около ресторанов, не замечая официантов, потому что были переполнены друг другом; от пробравшей нас дрожи того дня, когда, глядя на положительный тест на беременность, мы просто не знали, что друг другу сказать. И вот теперь начинается осень, и я собираюсь пойти в его клуб, как и положено девушке регбиста.
– Ты действительно хочешь представить меня своим знакомым?
Я говорила шутливо, но рука Джека перестала меня гладить, и он ее убрал.
– Если хочешь, – ответил он, глядя на меня, в уголках глаз появились лучики.
Уже прошло почти семь месяцев, а он все еще не познакомил меня со своими друзьями. Я беременна три месяца, и Уолли из двух клеточек вырос до четырех, до восьми, до зародыша размером с мандарин. И вот наконец-то я получила приглашение. Лучше поздно, чем никогда.
– Там рядом само здание клуба, где все потом выпивают. Но обстановка слегка грубоватая.
– Слишком много пак-чоя?
Джек тихо засмеялся:
– В основном мужского шовинизма. Но ты не обращай внимания.
– Ну, что поделаешь.
Он улыбнулся мне. Быстро, но искренне. Я улыбнулась в ответ, и какое-то время мы смотрели друг на друга.
Первым отвернулся он, и я увидела, как у него побелел кончик пальца, нажимающий кнопку home на айпаде. Что-то у него в лице изменилось… точнее, сначала что-то возникло и тут же исчезло, как если человек на вечеринке открыл дверь в дальнюю спальню, где оказалась парочка, и тут же ее захлопнул. Потом, не читая, удалил извещение, открыл приложение и стал читать Остен – кажется, он выбирал только книги, написанные женщинами, и от этого я его еще больше любила. Выражение его загорелого лица было совершенно нейтральным. Я еще секунду смотрела на его пухлые губы, потом отвернулась.
И лежала, глядя в окно без штор, думая, что за эмоция промелькнула на лице Джека, под вот этой нарочито нейтральной маской.
– Тебе письмо пришло? – решилась я. – Мне показалось, экран включился.
Я смотрела в окно.
– Нет-нет, – ответил Джек.
Наверное, именно в этот момент все и пошло наперекосяк.
Мне нечего было добавить. Да и что я могла сказать? Возможно, ошиблась, или это был спам, о чем он уже забыл. Или обычное рабочее письмо, а работу он обсуждать не хочет.
– Посмотри на это, – позвал меня Джек через пару секунд.
Я повернулась к нему. У него подергивалась одна из грудных мышц.
– Пальпитация[3], – он смотрел на меня. В его дыхании ощущался запах зубной пасты и кофе, который он допил десять минут назад. Такой у него был вечерний ритуал – кофе, шоколад и в кровать. Так он растягивал последнюю и лучшую часть нашего вечера.
– Мышечная фасцикуляция, – возразила я сонно, – подергивания. Излишний кофеин, или ты просто стал преждевременно сдавать.
И я тихо засмеялась этой нашей шутке.
В Шотландии Джек был политическим журналистом и судебным репортером, потом перешел к описанию путешествий и любил это больше. Он часто ругал сам себя, что всегда сдает материал с опозданием.
Он вставал в десять и делал то, что по утрам может себе позволить лишь человек свободной профессии: запускал стирку, правильно варил фильтрованный кофе, открывал почту. Работу заканчивал в четыре часа дня и смотрел телеигру Pointless[4] под чай с печеньем.
В тех случаях, когда мой бывший бойфренд Бен, учитель, уклончиво говорил: «проверка работ», «ненормированный рабочий день» или «вечера бесед с родителями», Джек вполне охотно признавал себя раздолбаем. «Да, я могу устроить себе выходной в среду, если мне захочется! – говорил он за ужином. – Лучшая работа в мире».
Но на самом деле Джек не всегда так делал. Неделями мог работать до полуночи, у него отрастала борода, а образ жизни становился ночным. Потом он выдавал пачку отличных статей – прекрасной прозы – и возвращался к прежней жизни.
– Миорелаксант прими, если хочешь, – сказала я, – бускопан.
– А поможет? – спросил он таким тоном, будто ему нравился этот разговор.
Классический ответ человека тревожного типа, прямо по учебнику. Ему это и нужно: ответ и заверение от доктора. Но он был моим любимым тревожным типом.
– Вообще-то мышечные подергивания – ничего серьезного, – ответила я. – Но помочь должно.
– Значит, я не собираюсь сбросить эту смертную оболочку? – уточнил он, и рука, обнимающая меня, слегка взъерошила мои волосы.
– Нет, – заверила я. – Хотя ты ужасный ипохондрик.
– Знаю. Но знакомство с врачом – это очень удобно.
Мы вернулись к прежней позе: он обнимал меня сзади, а Говард устроился между нами. Джек заснул сразу же, а я нет. Никогда сразу не засыпаю.
И это случилось снова, как всегда бывало, когда я, наконец, проваливалась в сон. Мне привиделся мальчик, сидящий передо мной на полу, катетер свисал у него из ноздри прозрачным червем. Он тянулся ко мне, но мои ладони прошли через него насквозь, и мальчик исчез, когда я проснулась.
Глава 2
В мыслях я все возвращалась к тому письму. Даже не к нему, а к взгляду и лжи, маленькой невинной лжи. Впервые он мне соврал, пусть о ерунде.
На работе, посреди пыльных сводов законов, я решила покопаться в сети по этому поводу.
Моя ближайшая подруга Одри помогла мне получить работу секретаря-машинистки у адвоката по врачебным ошибкам. Работа мне, конечно, не нравилась, хотя я с интересом читала заметки и была единственной, кто может разобрать врачебный почерк.
Я взяла толковый словарь и стала искать определение.
Документ 2
Зверский прил.
1. Свойственный зверю, характерный для него.
2. перен. Агрессивный, жестокий акт, связанный с физическим насилием или травмой
Я кивнула и закрыла словарь.
Так, интереса ради посмотрела. Из любопытства.
Глава 3
Я проснулась оттого, что меня осторожно трясли за плечо. Было утро субботы, в комнате стояла сероватая синева.
– Рейч, Рейч! – звал меня Джек.