Этот волнующий голос, его руки на моем теле напомнили мне наши ранние дни, до беременности. Он позвонил мне через пять минут после окончания нашего первого свидания, сказал, что хочет приготовить для меня ужин, и спросил, когда я буду свободна. Завтра, ответила я. Мы не играли в игры. Я приехала прямо из офиса – в рабочем костюме, с поплывшим макияжем. Он готовил фахитас из курицы, стоя босой в кухне. Представил меня своему коту. «Я думаю, вы поладите, – сказал он и поцеловал меня – без предисловий, глубоко и страстно, прямо в коридоре. Потом добавил: – Мне не хочется останавливаться, но Говард все мясо съест». Я открыла глаза. – Что такое? – спросила я, и воспоминание о той давней сцене растаяло. – Нам пора. – Куда? – Деловой завтрак. Собеседование с этим музыкантом – насчет его фестиваля. Не слова заставили меня открыть глаза, а интонация. Такой настойчивости я даже не ожидала. Посмотрела на часы, светящиеся зеленым у дальней стены. – В семь утра? – Время он предложил… – Джек замолчал, не отрывая от меня глаз. – Я люблю тебя. Он, не стесняясь, часто говорил мне об этом. Такая демонстрация чувств меня всегда будоражила. Я села, опираясь на подушки, почему-то думая о своих спутанных волосах, и посмотрела на него. В эти первые дни беременности я никак не могла проснуться. До полудня все перед глазами плыло. Открыла рот, хотела спросить, могу ли я остаться, но передумала. В той ли мы уже стадии? Я не знала. Дом был не мой – его родители купили ему это временное прибежище в Ньюкасле. Мы еще не жили вместе. Быть может, такое предложение прозвучало бы лениво и неуместно? Я покачала головой. У нас будет ребенок. И в любом случае скоро мы будем жить вместе. Так что мы уже в этой стадии – нравится ему или нет. – Езжай ты, – попросила я. – Присмотрю за Говардом, а тебе сделаю сэндвич с беконом. Я улыбнулась ему. Он молчал, не ответив на мою улыбку. Глаза у меня постепенно привыкли к тусклому свету, и я безошибочно определила промелькнувшую панику. Его взгляд стал, как у собаки, услышавшей шум у входной двери среди ночи. – Нет-нет. Так не получится. – Вполне получится, – уговаривала я. – Пожалуйста, вставай, – тон его был странным, почти льстивым. – Понимаешь, меня подвезти надо. И не столько его слова, сколько его вид заставил меня свесить ноги с кровати. Он стоял надо мной, сопя и поторапливая, переминаясь с ноги на ногу, как человек, который куда-то сильно опаздывает. – Джек, тебе нужно начать водить. Нельзя же сдать экзамен и не садиться за руль без причины. Не знаю, зачем это сказала, момент был неподходящий. – Ты права, но я слишком давно не ездил, нужно заниматься с инструктором, – буркнул он. – Давай, давай, – поторопил он меня, – вот твои вещи. Он держал их в охапке, подбирал мои грязные носки с пола, совал мне в руки. Вещей было много, лифчик вывалился у меня из рук на пол, и Джек вздохнул. – Да оставь их тут. – Нет. Он нашел мою сумку и стал набивать ее, забирая у меня одежду. Лицо его было бесстрастно, но руки дрожали. Мне показалось, что он в панике. – Что случилось? – спросила я, глядя на его руки. – Да ничего, просто опаздываю. Я всегда опаздываю. Это была правда, и я отступила. Оделась. А он все это время стоял в ожидании возле дверей спальни. Какое-то беспокойное утро субботы, подумала я и повторила вопрос: – Что стряслось? Ты как-то странно себя ведешь. – Да нет, просто опаздываю. – Он говорил настойчиво. Что я могла сказать? Там, где могла поспорить, не стала – из-за Уолли. И чтобы сохранить мир, но еще и потому, что чувствовала себя ответственной за эту беременность. Я не хотела добавлять новые сложности к тем, что уже вызвала. Джек обулся и вымыл руки. Всегда так делал. – Грязные, – он улыбнулся, увидев, что я на него смотрю. – Туфли грязные. – Я скоро тоже начну так делать, – пошутила я. – Попробуй, это же совершенно логично. Джек, стоявший спиной к раковине, поманил меня к себе, я подошла. Он был теплый, грудные мышцы твердели под моими пальцами. Джек на миг меня обнял, уткнулся лицом мне в шею, щекоча дыханием. Я надела туфли, он включил для меня воду. Даже не заметила, что стала делать: закатала рукава до локтей, выдавила мыло и как следует вымыла между пальцами, с тыльной стороны, со стороны ладоней, вверх по предплечьям, до локтей, подняла руки вертикально. – Ты прямо как в «Анатомии Грей»[5] это делаешь, – заметил Джек. – Ага! – я смущенно засмеялась. – Когда тебя научат, как надо мыть руки, по-другому уже не можешь. Я взяла кухонное полотенце и вытерла руки, стараясь не замечать взгляда, который бросил на меня Джек. В общем, не прошло и пяти минут с момента, как меня разбудили, а я уже сидела в холодной машине, ненакрашенная и в джинсах, слишком неуютных для субботнего утра. Потому что в субботу утром должна быть пижама и кровать Джека. А не вот это. – Куда едем? – спросила я. – Я покажу, пока прямо. Через полмили он попросил меня свернуть налево и заехать на парковку. Там было известное кафе, куда мы всё намеревались сходить на обед, но пока так и не собрались. В машине мы провели три минуты, идти было бы минут десять. Джек сидел, откинувшись на сиденье, явно успокоившийся. – Прости, – сказал он. – Ты же опаздываешь… Он быстро мне улыбнулся, выходя. – Как всегда. Я посмотрела на часы – четверть восьмого. – Спасибо! – Джек заглянул в окно машины. – Потом заеду? В руках он держал ключи от дома. – О’кей, – кивнула я. Он секунду промедлил, опираясь локтями на край окна. Приподнял брови и прикусил нижнюю губу. Казалось, Джек хочет меня поцеловать, но он опаздывал, и неудобно было лезть головой в машину. Так что он лишь вытянул руку, погладил меня по плечу. Я смотрела ему вслед. У двери он повернулся и послал воздушный поцелуй. У меня внутри все потеплело от радости, но мысли вертелись, как мотор на холостом ходу. Что-то странное было в его поведении, подумала я, но отбросила это свое назойливое любопытство. Наверно, он действительно просто опаздывает. Раздолбай. Джек толкнул дверь и сел за столик. Его никто не ждал. * * * В тот же вечер Джек пришел ко мне. В доме всегда сновал народ, так что он сумел пройти, не звоня в дверь. Я не возражала, для него оставляла дверь в квартиру незапертой. Когда он зашел, я внимательно посмотрела на него. Джек не казался смущенным или раскаивающимся, улыбался и принес десерт. – Пудинг принес! – торжествующе провозгласил он, балансируя им на ладони, как официант. Я ничего не ответила. Когда он вошел, я вытаскивала белье из машины, в руке у меня было мокрое полотенце. Джек увидел мое лицо, и его улыбка погасла. Утреннее происшествие не выходило у меня из головы целый день. – Ни свет ни заря, – начала я, – ты меня разбудил. – Я стала загибать пальцы. – Заставил собрать вещи, везти тебя, хотя легко мог пешком дойти. Он ждал, пока я закончу, пудинг так и парил в воздухе.