— Чё смотришь? Кольцо хочешь? Цветы? Да, подавись! — парень швырнул в неё коробочку и вышел из кафе, обронив стул. Люсины глаза наполнились слезами. Она не понимала, что плохого ему сделала, что он так отреагировал, ведь не она же ему отказала! Она бы так не сделала! Ни за что на свете! Но предложение делали не ей, а пообщаться с парнем ей не удалось. Да собственно, что бы она ему сказала? Она же его совсем не знала, поэтому у Люси не хватило смелости взять коробочку и она осталась валяться на полу. Отработав монотонный день за прилавком нижнего белья, Люся отправилась домой. Купив в магазине недостающие для ужина продукты, Люся то и дело продолжала проверять свой телефон в надежде на сообщение от Андрея. Из-за этого беспокойства, подходя к дому, Люся выронила из рук пакет с продуктами. — Дурёпа ты, дурёпа! Ну кто ж так пакеты на трёх пальцах носит? Кто тебя этому научил? Или телефон важнее? — спросила Антонина Ивановна прокуренным голосом. Люся ничего не стала отвечать и сделала вид, что ничего не слышала. — Ну ладно тебе, дурёпа, обижаться на меня! Я же ничего такого тебе не сказала! — Сказали! И как мне после этого с Вами общаться? — Да я ж не против, чтобы ты верила в это! Хочешь верить и тебе спокойнее от этого — пожалуйста! — А зачем Вы тогда так сказали? — Люся стала успокаиваться. — Да я же сказала свои взгляды на жизнь, а не настаивала на своём, пытаясь тебя убедить в этом. Когда повзрослеешь — может быть поймёшь меня. Люся завязала порванный пакет, чтобы было удобно донести продукты до квартиры и спросила: — Антонина Ивановна, вот баба Нина мне сегодня сказала про психологическую зрелость. Это что такое? Разве взрослый человек по возрасту не считается умным? — Ты давай домой лучше заходи, там поговорим об этом. Когда они зашли в квартиру к Люсе, Антонина Ивановна продолжила: — Психологическая зрелость — это такая важная штука, без которой человечество не может нормально ни общаться, ни тем более строить какие-либо отношения. — А в чём она заключается? — поинтересовалась Люся. — В том, что ты на многое не обращаешь внимания, ничего ни от кого не требуешь, занимаешься своими делами и получаешь от этого удовольствие! — утвердительно пояснила Антонина Ивановна. — Но это же одиночество! Как так можно жить, чтобы ни на что не обращать внимания и ничего не требовать? Это же и есть общение! — не согласилась Люся. — Милая моя! Общение есть тогда, когда оно происходит естественным путём, когда люди тянутся друг к другу, а не когда один насильно пытается о себе рассказать всем и всё сразу. Тот, кому насильно всё рассказывают, всё равно всю информацию о нём не запомнит или он запомнит только самое яркое, но что-то забудет и припишет что-нибудь ещё, но не относящееся к этому человеку. Требовать от людей к себе внимания — это всё равно, что грудной младенец будет кричать в кроватке, только чтобы к нему мама подошла, а зачем? Да, потому что он голоден или ему скучно, или страшно и он зовёт на помощь. А взрослый человек чего о себе "кричит"? Он голоден? Ему страшно? Вряд ли. Ему скорее скучно и он хочет, чтобы его окружили вниманием, говорили о нём, о его вещах, а не о том, что у других происходит. Ведь у кого-то тоже что-то происходит в жизни и он как-то сам решает свои вопросы, обращаясь в нужные для этого места. Или к старому доброму другу, который всегда поддержит и пригреет, но в нужный час и резкое слово скажет, чтобы остудить человека. А те, кто требует такого дружественного общения от всех — ещё ребёнок и поймёт он это только тогда, когда достигнет психологической зрелости, то есть мозгами подрастёт. Поняла? — Трудно. Не совсем ещё, но близка к этому. — Проще говоря, нужно жить в своё удовольствие и не требовать любви от других, нас любить никто не обязан, даже если мы такие хорошие. Заниматься своим делом и кому нужно будет, те подтянутся! — Вот теперь поняла! Так, а почему тогда люди хотят такой любви к себе? — Это, моя девочка, к психологам вопрос. Когда-то слишком много дали, что человек теперь страдает от отсутствия внимания. Понимаешь? — Похоже, что понимаю… Но он же маленьким был, откуда он понимал, что такое любовь? — Как раз в детстве её и понимают, а потом став взрослыми, всё усложняют. У них появляется список требований, под который пытаются каждого встречного подстроить. Но так не бывает… — Это точно, Антонина Ивановна. Не бывает… Вот и у меня с Андреем ничего не выходит. — с грустью сказала Люся. — А я говорила тебе, что он птица не твоего полёта! — Так, а где он? — А вы ещё не виделись что ли? — спросила Антонина Ивановна, закурив сигарету. — Говорила я Ромке, чтобы он сильно не пугал. — Роме? Что он наделал? — с ужасом спросила Люся. Глава IX. В баре В это время в одном из Петербургских баров в центре Петербурга: — Добрый вечер. — поздоровался юрист Аркадий Андреевич со своим клиентом, пока тот сидел вполоборота у барной стойки. — А-а-Андрей? Андрюх, это ты? — удивился юрист, когда узнал в короткостриженом седовласом клиенте своего старого друга. — Не ори. Садись. — ответил ему Андрей. — Виски будешь? Бармен, повтори. — он попросил его налить юристу тот же самый напиток, что и у него в бокале. — Что с тобой случилось? — поинтересовался юрист, но в ответ слышал только лишь громкую рок-музыку, что доносилась из динамиков бара. — Андре-е-ей! — тронул его за плечо. Андрей резко дёрнулся от его прикосновений и заговорил, попивая бокал виски: — Ты сочтёшь меня сумасшедшим, если я это расскажу. — Говори, в чём дело? — пытался разобраться в ситуации, сквозь шум в баре. Полумрак добавлял своей атмосферы для выяснения обстоятельств. — Я сидел в тишине после работы в своей квартире, в кожаном кресле, выкуривал кубинскую сигару, что мне подарили на работе. Потом меня как будто кто-то толкнул, что я чуть не выронил сигару из рук. — Может быть ты просто стал засыпать? — Слушай и не перебивай. — сказал Андрей строгим басом. — Потом ещё один толчок в спину. Ещё один. Потом я встал с кресла и меня кто-то дёрнул вбок, прислонил мою голову к стене и резко ударил об неё головой. А после появился он, тот парень с реконструкции. С этой дыркой в теле. Смотрел на меня так пристально, надвигался на меня, открыв свой рот, который был как бездна. Я понимал, что он давно мёртв и мне это всё скорее мерещится, но как я смог увидеть его спустя столько времени? Неужели он до сих пор на меня злится за то, что я тогда выиграл поединок? Ну и что, что я его с коня свалил? Но нет же, злопамятная тварь, всё чего-то хочет от меня! — рассказывал Андрей. — А-а-а-а-а! Отвали от меня! — внезапно крикнул Андрей, чем привлёк внимание всех посетителей бара. — Отойди! Не тронь меня! Уйди сказал! — Ты ему так говорил? — Аркаш, посмотри, он стоит сзади меня. — Кто? Парень водку заказал и сидит спокойно. — Да нет же! — Андрей вскочил со стула, подошёл к Аркадию и направил его лицо в правую сторону. — Видишь? Второй пришёл за мной! — Андрей, мне кажется, тебе пора завязывать с алкоголем. У тебя уже белая горячка началась. — Нет! Отойди от меня! — Да с кем ты там разговариваешь? — пытался выяснить Аркадий, в то время как посетители бара уже начали возмущаться неадекватным поведением Андрея. — Ну вот же он, стоит перед тобой! Полупрозрачный парень чуть ниже меня ростом! — Андрей, здесь никто не стоит, тут все сидят. Не пугай посетителей. А то сейчас полицию вызовут. — Ну посмотри внимательнее! Вот же он стоит! — Андрей в истерике пытался убедить Аркадия в своих видениях. — Всё, пойдём. Сдачи не нужно. — Аркадий расплатился с барменом и стал выводить Андрея из бара. Только они вышли из бара, как Рома проявился на улице ещё больше и резко открыл свой рот, который с каждым разом делался всё больше и больше, выпучив глаза на Андрея. Тут и Аркадий увидел того, о ком пытался сказать Андрей. Изо рта Ромы появились руки, а после вылез Эдуард IV, тот парень с реконструкции. Они вместе надвигались на упавших в обморок Андрея с Аркадием, но в этот момент один из посетителей вышел из бара с большим золотым крестом в руках, усыпанным разноцветными камнями, на толстой золотой цепи. Эдуард посмотрел на бедолагу, выхватил из его рук крест и бросил на ледяной асфальт, от этого удара цветные камни вылетели из креста, а после оттолкнул и самого парня, который возомнил себя защитником от тёмных сил, тот ударился левым коленом об лёд на тротуаре, упал на тротуар и долго не мог встать, всё держался за больное колено. Рома с Эдуардом IV нависли над телом Андрея и по очереди вошли в него. Но быстро из него вышли и растворились в воздухе. Весенней ночью наступила по-настоящему зимняя тишина. Через час после произошедших событий начал сыпать снег большими хлопьями, как в сказке. Очнувшись от этого кошмара, Андрей помог встать Аркадию с уже заснеженного тротуара, никто из прохожих их не трогал, все воспринимали их за старых алкашей, что уснули у бара, бедолагу оставили лежать под выпавшим снегом, крест кто-то уже успел забрать, лишь только цветные камни валялись в снегу. Встав с тротуара, Аркадий увидел в отражении окна закрытого магазина, что после встречи с призраками тоже поседел, как его друг. Когда Андрей сказал юристу, что давно подозревал Люсю в странностях, в разговоре с кем-то по ночам, Аркадий предложил ему: — Андрей! Да брось ты эту девку! Сдалась она тебе! До добра не доведёт! — Я вот что хочу. Квартирку ей в наследство оставили, ты знаешь, можем как-нибудь сделать, чтобы я оказался кровным наследником этой Антонины Ивановны? — Ты это… — юрист хотел было возразить, но посмотрев в очередной раз на своё отражение, согласился. — А давай! Дай мне неделю и всё будет в твою пользу! — По рукам. — сказал Андрей и вызвал себе такси, а Аркадий сел за руль своего раритетного автомобиля с затонированными стёклами, который был припаркован за углом бара, и по счастливой случайности авто никто не узнал и не забрал на штраф-стоянку. Глава X. Дом на Гороховой улице Всё следующее утро Люся пыталась дозвониться до Андрея, но если раньше он просто не отвечал на звонки, то после вчерашнего "концерта", устроившего призраками, он решил таким образом показать своё пренебрежение к ней. Так и не дозвонившись до любимого, Люся решилась на отчаянный шаг: приехать к его дому. Солнечный день. Редкость для Петербурга, особенно в такую весну. Люся приехала разыскивать Андрея, хотя на улице был ещё мороз, от волнения в зимнем пальто ей стало жарко, словно летом, поэтому она смело его расстегнула и сняла шапку. Дом Андрея стоял в Адмиралтейском районе Санкт-Петербурга и славился красотой своей архитектуры. Фасад здания был мятного цвета с белыми колоннами, смотрящими на Фонтанку. Из этих окон никто не выглядывал, хотя на такую красоту грех не посмотреть. Люся никогда не была внутри этого дома, но много раз слышала этот адрес из уст Андрея, что он здесь живёт или не живёт, но он очень часто его упоминал. Пройдя по скользкому тротуару Гороховой улицы, Люся так и не могла понять, как зайти в этот красивущий дом. Вдруг она увидела, как у серого здания отворилась дверь и оттуда вышел старенький дедушка в старой советской куртке, с голой шеей, без шарфа в такой-то мороз! Брюки на нём уже едва держались, ботинки были все истёртыми. Дедушка был очень худым. Люся подошла к нему спросить, как пройти в дом к Андрею, а он вначале от неё дёрнулся, а потом ответил и добавил: — Шастают тут всякие! Потом убирай за ними! Не пустят тебя туда, не ходи. Нечего тебе там делать.