– Это точно. Забудь, что я тут наболтала. – Уже забыла. Я покинула приемную, сделала несколько шагов по коридору и увидела Черника. Он вывернул из-за угла и вроде бы спешил по своим делам, но у меня сложилось впечатление, что толстяк-бухгалтер поджидал меня. Он как будто намеревался пройти мимо, но вдруг встал как вкопанный, сделал шаг, точно передумав, кашлянул и вновь замер. – Как дела? – спросил он невпопад, потому что мои дела должны интересовать его так же мало, как его дела меня. – Отлично. – Ага… Я вот что подумал: почему бы нам не выпить кофе? То есть вы ведь собирались в бар, разве нет? В другое время я бы отказалась, сославшись на дела, но сейчас мне стало интересно, с какой стати его так ломает, поэтому я молча кивнула, и мы направились в бар, который был на втором этаже. Алкоголя здесь не подавали, и небольшую комнату в китайском стиле следовало считать буфетом, но отделана она была с таким шиком, что язык не поворачивался назвать ее так. Мы устроились возле стойки, Черник заказал две чашки, кофе, посмотрел на меня и вдруг загрустил, после чего принялся с интересом разглядывать лаковую миниатюру. Он явно собирался о чем-то поговорить, но сил хватило лишь на то, чтобы предложить мне кофе. Теперь он сидел и страдал, очень сожалея, что затащил меня сюда. Господи, как мне надоели эти чокнутые, гадай теперь, что у него на уме. Я молча выпила кофе, Черник тоже не проронил ни слова, лишь вытирал лоб носовым платком и сопел. – Какие-то неприятности? – наконец решился он. – У кого? – подняла я брови. – Мне ведь действительно важно знать, – с обидой заговорил он. – Почему ко мне все так относятся? Ведь я в команде и ничуть не меньше, чем кто-то другой, заинтересован.., почему от меня всегда все скрывают? – Дед вызвал меня, потому что какая-то сволочь настучала, что я пью как лошадь. – Я попробовала его переубедить, но не преуспела. – Вы это серьезно? – обрадовался он. – Что серьезно? – переспросила я с притворным удивлением. – Он действительно вызывал вас по этому поводу? – Да. Черник мне вроде бы не поверил. – В самом деле никаких проблем? – Проблемы, может, и есть, но меня они не касаются. Почему вы вообще заговорили об этом? – Он злой как черт. Я же говорил, он точно сбесился… Причем до десяти разговаривал со мной вполне по-человечески, а потом.., и вызвал вас. Все знают, что вы.., ну.., когда что-то случается… – Он покраснел от досады, а я согласно кивнула, желая ему помочь. – У вас же юридическое образование, – добавил он, не придумав ничего умнее. Это точно, образование у меня есть. В штате Деда я числилась помощником по связи с общественностью, кажется, это так формулировалось. На самом деле я осуществляла связь с милицией и сопутствующими службами, улаживая конфликты, которые время от времени у нас возникали. Иногда проводила собственное расследование, если так было угодно Деду. Не могу сказать, чтобы меня заваливали работой, но накануне выборов обязательно что-нибудь случалось. В настоящий момент я взирала на Черника и пыталась отгадать, что кроется за его беспокойством. – Значит, у нас все нормально, – пробормотал он, по-прежнему не веря мне, и попытался смотреть проницательно, для чего сощурил глазки, которые за стеклами очков казались до смешного маленькими, и выпятил вперед подбородок. Наверняка накануне долго тренировался перед зеркалом с какой-нибудь брошюрой в руках из серии “Как придать себе значительность”. Я их сама на досуге почитываю, без особого, впрочем, толка, и Чернику они, судя по всему, пользы не принесли. – “Все” слишком сильно сказано, – наблюдая за ним, уточнила я. – Но пока ничего особенного. – Ага, – кивнул он, это “ага” совершенно не шло человеку его внешности, но сейчас ему было наплевать на это. Он взглянул на часы, поерзал на стуле, словно не мог решиться на что-то отчаянное, затем приподнялся и сказал: – Ну, я пошел.., работы по горло. – Но тут же опустил свой зад на прежнее место и жалобно посмотрел на меня. – Я хотел… Слушайте, почему бы нам с вами как-нибудь не поужинать вдвоем? Если б он вдруг начал глотать ножи и вилки, это произвело бы на меня меньшее впечатление. Однако я не свалилась с высокого табурета и глаза таращить тоже не стала, растянула губы в улыбке и порадовала его: – С удовольствием. – Ага, – не очень-то вдохновился он. – Может, на следующей неделе? – Или после выборов, – подсказала я. – Да-да, работы сейчас невпроворот. – В чем дело? – убрав улыбку с лица, совсем другим тоном задала я вопрос. – Чего ты ерзаешь, как уж на сковородке? – Ничего, – испугался он и даже побледнел, пот выступил на лбу крупными каплями, он забыл про свой платок и теперь сидел, жалко хлопая глазами. – Тебе кто-то звонил? – вспомнив типа с хриплым голосом, спросила я. – Мне? Кто? Нет. С чего вы взяли? – Возможно, кто-то, не пожелавший представиться. – Мне никто не звонил, – взвизгнул он, испуганно огляделся и стал сползать с табурета. Я легонько ухватила его за плечо. – Артурчик, если говорят “а”, стоит сказать “б” или вовсе рта не раскрывать, в противном случае это выглядит очень подозрительно. – Я.., да вы что.., я просто хотел… – Иди, у тебя работы выше крыши. Мой телефон ты знаешь. – Да, конечно, конечно. Теперь он выглядел притихшим или сильно озадаченным и по-прежнему испуганным. Кивнул мне и поспешно удалился из бара, при этом его слегка пошатывало. – Вот псих, – в сердцах пробормотала я. Давить на него в настоящий момент не имело смысла, чего доброго заработает инфаркт, а мне бери грех на душу, как будто их у меня и так недостаточно. С другой стороны, Черник – истерик по призванию, вечно чего-то боится и подозревает мир в злых умыслах на свой счет. Сегодня он выглядел до того нелепо, что становилось ясно: что-то за этим есть. Не его фантазии, а некое событие, о котором он так и не решился мне сообщить, хотя имел желание. Ну вот, загадал загадку, теперь ломай голову. Однако голову ломать я не стала, выпила еще чашку кофе, и неожиданно на меня накатила лень, захотелось домой, на родной диван, вздремнуть часик, а то и два, и пусть все катятся к черту со своими загадками. Я немного потешила себя этими мыслями и отправилась к машине. При свете дня она мне понравилась еще меньше, чем ночью, хотя и ночью вызвала острую жалость. Может, стоит походить на курсы вождения? Я обошла “Мицубиси" – седан по кругу, покачивая головой. В самый разгар самобичевания услышала за спиной густой бас: – Это твой личный рекорд. – Повернулась и увидела Лялина, начальника нашей службы безопасности, рослого мужика лет сорока пяти с такими ручищами, что ими впору гнуть подковы. Он насмешливо улыбался мне, стоя в трех шагах от своего джипа, который выглядел как новенький, хотя Лялин ездил на нем уже лет шесть. – Так раздолбать тачку за полгода… – Это моя тачка, – напомнила я. – Конечно. Хочешь совет? – Не хочу. – Я так и думал. Однако, будучи старшим товарищем, не могу не напомнить, что садиться за руль… – Вот только скажи что-нибудь по поводу моего пьянства, – перебила я, – и получишь в зубы. – Это рискованно, – засмеялся Лялин. – Ничего подобного, ты меня не тронешь. Деду это не понравится, а ты человек разумный. И осторожный. – На самом деле я просто не в состоянии обижать хорошеньких маленьких девочек. – Кто это здесь девочка? – хмыкнула я. – Ладно, – засмеялся Лялин, обнимая меня за плечи. – В моем возрасте начинаешь чувствовать себя папашей всех, кому на пятнадцать лет меньше. – “Хорошенькая” прозвучало как небесная музыка, – хихикнула я. – Последнее время только и слышу: “паршиво выглядишь”. – Завистники. Идем, поговорить надо. Однако пошли мы не в офис, а устроились в машине Лялина. – Единственное место, где можно говорить по душам, – вздохнул он. – Тачку только что проверили, так что расслабься. По какому случаю Дед звал? – Воспитывал. – Как считаешь, что следует ждать от жизни? – Ты имеешь в виду убийство? – Конечно. Дед вызвал меня, как только ты покинула его кабинет. – Странно, у меня сложилось впечатление, что убийство его мало интересует. – Он сказал, что ты одна справишься и подключаться моему ведомству нужды нет. – Тогда о чем ты хотел поговорить? – О тебе. – Интересно, – вздохнула я, вглядываясь в его лицо. Благодаря рыжим усам Лялин походил на добродушного моржа – впечатление, очень далекое от реальности. – Ты с таким интересом разглядывала свою тачку… Не зная Лялина, можно было подумать, что он меняет тему разговора, но я неплохо его знала и, кивнув, ответила: – Вмятина на крыле. Черт знает, откуда она взялась.