— Что мы, Лик? Мы теперь вместе. — Совсем-cовсем? — А ты хочешь на чуть-чуть? Ветрова тут же закачала головой, пытаясь повернуть к нему свою лицо. — Лик, лучше не двигайся. Иначе я тебя поцелую. А если я тебя поцелую, то мы уже не сможем поговорить… — Понимаешь, это все как то нереально, — тихо сказала девушка. — Не для тебя одной. Как буд то в параллельную реальность провалился, — хмыкнул Вольский и продолжил, свои откровения, Лике нужно это знать. — Ты мне уже давно нравишься, — он закопался носом ещё глубже в её волосы, — не хотел портить тебе жизнь. Молодость и всякое такое… — Что за бред? — Это не бред. Ты лишь месяц назад закончила школу и тебя ждёт впереди много всего интересного. Но знаешь, — Вольский вжал в себя Лику ещё плотнее, мог бы, вобрал бы её в себя полностью. — для тебя уже нет дороги назад. Ты должна понимать, что все, что будет между нами, будет серьезно. И весь выбор который я тебе дал, был в субботу. — Какой выбор? — тихо поинтересовалась и откинула одну руку назад, запустив в его волосы своии аккуратные пальчики. — Я ждал тебя. После того поцелуя, — Максиму уже не хотелось говорить, ему хотелось мурчать. Малышка поглаживала его затылок и он чувствовал себя самым настоящим ручным котиком. — Ни пришла бы, ничего не было бы. Вольский укусил её легонько за плечо, набив при этом себе полный рот её кучерявыми волосами, и сильно оттолкнулся ногами от земли, раскачивая качели. Лика пискнула и все же развернувшись повисла у него на шее. — Сумасшедший, — смеялась девушка, пока он раскачивал качели сильнее. — Как же ты права, держись крепче. Девушка последовала его совету и начала двигать своей попкой, раздвигая его ноги шире. Черт. Это было блохой идеей. Ещё два сантиметра. И Лика почувствует кое-что, что пока ей не положено. — Ой, — — шумно выдохнула Лика и настороженно заглянула ему в глаза. — Вот тебе и ой. Ты даже не представляешь, что делаешь со мной. — Максим... ты… я… — она облизывала свою нижнюю губу, затем сглатывала, набирала воздух и опять облизывала, свою чёртову губу, пытаясь произнести, что то более внятное. — Я готова Максим! — Блядь! — Что? Я не так, что то сказала? Но я правда, согласна на все эти серьёзные отношения, как ты говоришь. Я очень тебя хочу, я люблю тебя с самого детства и я… — Притормози.. шшш, — Максим шепнул это у самых её губ и поцеловал. Какая же она страстная, такая маленькая, нежная, а отвечает ему словно опытная искусительница, прижимается своими торчащими через ткань футболки сосками и дразнит его своим языком. Вот это номер. — Лик. Лик. Тише… — Максим притянул её голову к себе на грудь, качели уже почти не двигались, — всему своё время. Не торопи ни меня, ни себя. А то от твоих признаний у меня крышу уносит. — А чего ждать? — вот настырная, — мы и так, долго ждали. Вольский рассмеялся, не сдерживая себя. И Лика запыхтела, словно она была самым настоящим поровозиком. — Ты то, да… очень долго. До дня рождения своего сначала доживи. —Это все условности, осталась неделя. — Двенадцать дней Лика. И ни днем раньше! — Максим? — Все! Ветрова не теряя надежды начала опять двигать своей попкой. Да она оказывается ещё та негодница. Только все эти попытки были мелочью по сравнению с тем что началось дальше. Вольский даже не представлял каким чертёнком может быть, этот ангелок в шортах. Родителям они рассказали все в тот же вечер, Лика не хотела, но Максим настоял. В итоге ничего путного из этого объяснения не вышло. Лика краснея пряталась за спину Максима, отец хмурясь молчал, а мать закатила глаза и упала в обморок. В аккурат на стоящий неподалёку диван. Лика сразу же бросилась к тёти, а мужчины лишь переглянулись, заподозрив женщину в искусной актерской игре. В тот вечер Вольский проводил Лику до самой кровати и поцеловав в лоб, после чего она долго возмущалась, ушёл с каменьями яйцами и возможно посиневшим членом. А на следующий день Лика опять привезла ему обед, опять первое, второе и салат. Заботливая. Он не смог её сразу отпустить и чуть не разложил на том самом диванчике, поймав свою собственную руку где то у неё под юбкой. Да, чертовка опять одела юбку, облегчая ему этим самым доступ. Вообще с того дня она носила лишь юбки. И короткие топы. Максим ей не говорил о своей слабости к Ликиному животу, но она видимо, это и так поняла. И очень ловко этим пользовалась. У Максима мозг отключался моментально, стоило только увидеть красиво закрученный пупок и родинку над ним. Так прошла целая неделя. Лика приезжала к нему в офис вместе с обедом, кормила его, совращала, а потом молча дожидалась окончание рабочего дня, на том самом диванчике. Анжелика, буравила его взглядом, а он мысли в кучу собрать не мог, как самый настоящий молокосос. Пялился на неё и отсчитывал дни, с маниакальным остервенением вычеркивая те из календаля. После работы он отвозил её домой. И их прощание в машине затягивалось как минимум на три часа. Пару раз он пробовал свозить её в ресторан и один раз даже вытащил гулять на Патриаршие, но Лика, не могла находится в людном месте, или не хотела… Она провоцировала его, каждым своим движением, каждым своим словом, взглядом, вздохом. Малышка больше не казалась ему такой уж и маленькой, она внезапно превратилась в настоящую женщину, которая очень чётко пытается донести до своего мужчины насколько его хочет. А в субботу, ровно за неделю до её дня рождения его ждал сюрприз. Вольский был опять на работе, когда позвонила Лика и сказала, чтобы сегодня он её не ждал. Приехала Моховина и подругам просто необходимо встретится. Он расстроился. Нет, он конечно все понимал. Но он расстроился. Как самый настоящий мальчишка у которого отобрали любимую игрушку. И, чтобы не возвращаться в пустую квартиру Максим провёл вечер у Стаса, и преступил порог собственной квартиры в начале двенадцатого в изрядном подпитии. Вот там то, его и ожидал сюрприз, на его собственной кровати. Свернувшись калачиком, там спала Лика, в какой то голубой пижаме в утятах из «Утиных историй». Вот от этой пижамы у него и сорвало предохранитель. С одного взгляда становилось понятно, что именно эта маечка и шортики долгое время соприкасались с её загорелой кожей по ночам. Вот она настоящая Лика. Не та шелковая помпезная сорочка, а эта короткое хлопковое безобразие, лзбуждало и доводило его до невменяемого состояния. Он как в прострации сорвал с себя галстук и пиджак, расстегнул ремень и отшвырнув подальше брюки, рубашку стягивал уже стоя на коленях на кровати, рядом со своей спящей красавицей. Мужчина провел дрожащими пальцами по её плечу, и сам удивился, тому как те дрожали. Это было выше него. Лика в его кровати. Такая мягкая, сонная, родная и уютная. Наваждение какое то. Он скрошился над девушкой и начал осыпать её кожу поцелуями. — Максим… — не открывая глаз томно произнесла Лика, чем завела его ещё сильнее, — ты долго.. — Я да не знал, какой меря здесь порядок ждет. Перевернув девушку на спину он лёг на неё сверху, вклиниваясь меж её бёдер и перенося вес на руки. Он продолжал целовать её шею, скулу, ключицы, плечи. Двигаясь в каком то хаотичном порядке и темпе. Вольский начал тереться о неё своим стояком. Всего три тряпки. Их разделяло всего три трямки её шорты и их трусы. Всего три тряпки. Так мало и в тоже время так много. Девочка наконец-то открыла свои сонные медовые глазки и схватив Максима за лицо притянула к себе для поцелуя. Вольский целовал её как впервые и последний раз. Блуждая руками по соблазнительному телу, он двигался все быстрее. Представляя, что он уже в ней. — Лика… Лика… маленькая моя. Я так тебя хочу.. Он стянул зубами лямку майки с её плеча, ниже.. ещё ниже, оголяя маленькие аккуратные груди. Максим и прикоснуться к ним не успел, лишь ошалело смотрел на идеальные загорелые вершинки, когда Лика сама притянула его к своей груди. И стоило только ему обвести сосочек языком как она громко застонала. Господи, как же сладка она стонала. Вольский с ума сходил от этого напряжения. Выдержку свою он потерял чёртову тысячу лет назад, мозги примерно тогда же. И поэтому мужчина почти не удивился когда, почувствовав любопытные Ликину пальчики на своей заднице под резинкой трусос - кончил. Он кончил в собственные трусы, целуя загорелые соски маленькой груди, семнадцатилетней девчонки. Трэш. Самый настоящий треш. Если бы не это долбанное мокрое пятно на собственных трусах, он бы не очухался, он бы взял её сегодня, сейчас, такую тёплую, ждущую, и манящую. Вольский приподнялся и посмотрел в затуманенные коричневые глаза. — Лика.. —Что? Нет! Нет! Не останавливайся пожалуйста. Она ничего не поняла. смотрела на него широко открытыми глазами и с таким отчаянием, что он громко выругавшись, приводнялся над ней и быстро стянул с неё шорты вместе с трусами. И закрыв глаза, представляя перед собой противное лицо Саныча, опустился вниз. Провёл языком по её нижним губам, всосал клитор. Взял её крепко за бёдра, вжимая в кровать и принял долбить её языком. Лицо зама развеялось почти сразу, но Вольскиц упорно не открывал глаза. Ему и запаха и Ликиного вкуса хватало на столько, что яйца опять напряглись. Не хватало ему ещё одного мягкого пятна. Ветрова застонала ещё громче и он ускорил свой темп, потом опять вернулся к контору, вырисовывая на нем восьмерки языком. Тонкие бёдра под его ладонями начали подрагивать. «Вот так моя хорошая. Вот так». — Давай Лика. Кончи, я так хочу тебя попробовать. — Максим.. — Ну же милая, давай, — он сильнее всосал в себя её бархатную нежность и девушка затряслась в судорогах громко простонав его имя.